Почему я решил завести охотничье хозяйство? Чтобы объяснить это, надо мысленно вернуться в начало 2000-х: кончились «лихие 90-е», наступило время подъема экономики и становления частного бизнеса. Молодое частное предприятие, руководителем которого я являюсь, уже более-менее встало на ноги, поэтому появились и финансовые возможности ездить на охоту, и свободное время.

Охотничью заграницу я тогда не осваивал, а вот в России охотился. Мне не нравилось приезжать куда-то на пару дней, ненадолго, а кроме того, уже более-менее отчетливо представлялось, как именно я хочу охотиться. Тогда и возникла идея найти единомышленников и создать свое охотничье хозяйство.

Самой первой и одной из самых сложных проблем (а было их множество) стало выстраивание отношений с областным начальством. Требовалось убедить их отдать нам под охотничьи угодья один из девяти областных заказников. К счастью, руководство поверило в нас и разрешило «порулить». И вот в 2008 году мы оформили долгосрочную аренду угодий в Рязанской области, площадью 28 тысяч гектаров. Было очевидно, что угодьям нужна помощь: до этого в заказнике проводились охоты или для местного начальства, или для местных браконьеров. И то и другое носило эпизодический характер.

Основной зверь в угодьях – это кабан, и в самом начале нашего пути даже этого повсеместно встречающегося зверя в угодьях было крайне мало: за первые семнадцать охот не удалось добыть ни одного кабана. Все дело в том, что если сейчас в нашем хозяйстве запрещено отстреливать секачей в период гона, а на отстрел маточного поголовья запрет действует круглый год, то раньше стреляли всех подряд. Работа по благоустройству дорог, подкормка и другие биотехнические мероприятия в заказнике тоже не велись: например, в 2006 году на всю биотехнику из госбюджета была выделена всего одна тысяча рублей. На год. В угодьях были лишь две вышки и четыре кормушки, на которые осенью изредка завозили телегу отходов или картошки. Работал один егерь, у которого не было никакой техники.

Мы начали с того, что правильно организовали охрану угодий и обильное кормление кабанов. Во-первых, мы засеивали (и продолжаем засеивать сейчас) около 130 гектаров своих полей (все что есть) овсом, топинамбуром и кукурузой. Во-вторых, начали завозить на кормушки столько корма, чтобы кабаны не могли съесть все. Подкормленные таким образом матки стали приносить вдвое больше потомства, чем раньше. Бродячие секачи, приходившие к кормушкам с излишками корма, стали приводить с собой соседских кабанов. Соседние охотхозяйства начали было жаловаться, что кабаны все ушли к нам, но потом и у них стало расти поголовье кабана и лося. Кстати сказать, мы граничим с тремя охотничьими хозяйствами, с руководителями которых у нас давно сложились дружеские отношения. Мы объединяем усилия для борьбы с браконьерством, вместе охотимся на волков, закупаем семена и корм.

Даже страшно вспоминать первоначальный объем работы: нужно было оборудовать солонцы, сделать купальные ямы, прорубить просеки в лесу, расчистить заваленные упавшими деревьями лесные дороги, приобрести технику, найти егерей, «подружиться» с местным населением...

Правда, хорошие отношения с жителями соседних деревень сложились у нас достаточно быстро. Местные мужики привыкли браконьерничать в заказнике, ведь путевок-то не давали. А я пригласил их к себе в команду так называемыми активистами. Сначала люди шарахались, думали, что их будут использовать только на подхвате. Сейчас у нас больше 30 активистов, это слаженная дружная команда, ребята, которых я всегда рад видеть, в чьей помощи я реально нуждаюсь и реально ее получаю. Нам помогают прочищать дороги, выкладывать корма, закладывать заячьи солонцы, очищать болота, изготавливать искусственные гнезда, чистить вышки. Сейчас, например, идет посевная – нужны люди, которые рассеивают зерно руками там, где не проходит сеялка, рассаживают под лопату топинамбур. Активисты охотятся и пользуются удобствами охотничьей базы с нами на равных. Это означает, что мы даем им бесплатные путевки, едим за одним столом, стреляем в одном тире. Чтобы получить возможность охотиться в угодьях, то есть стать активистом, необходимо, чтобы твою кандидатуру порекомендовали два члена коллектива. Второе условие – 10 дней в сезон (для охоты на копытных загоном и с вышки) или 3 дня (для всех остальных видов охоты) необходимо отработать на благо хозяйства, оказывая любую посильную помощь. Это правило не распространяется на пенсионеров и инвалидов, им путевки достаются без отработки.

Сейчас постоянно работают и обслуживают охотничье хозяйство 17 человек: повара, инженеры, егеря и охранники. Управляю хозяйством лично я. Но кроме меня есть директор, главный охотовед и главный инженер, которые отвечают за порядок в мое отсутствие. С коллективом я общаюсь каждый день по телефону и минимум раз в две недели лично. Перед началом охотничьего сезона проводим оперативные совещания. В свободное время работаем на субботниках, организуем соревнования (охотничий биатлон, стрельба по «бегущему кабану», по тарелочкам, в электронном тире), проводим в охотничьем доме открытые уроки биологии для школьников.

Сегодня хозяйство на коммерческой основе не работает и, скорее всего, не будет работать и в будущем. Пять учредителей-добровольцев полностью покрывают все материальные затраты. Все охоты не коммерческие, только для себя и для друзей. Но друзей много, и поэтому в сезон каждый выходной в угодьях кто-то охотится.

Лимит на охоту у нас следующий. Лицензии на лосей – 12 в год. На кабанов – 60+, но этот лимит может быть увеличен при угрозе эпидемий. Еще есть охота на лис, зайцев и несколько видов охоты на птицу. Наверное, можно было бы последовать примеру известного охотпользователя Виктора Лабусова и сделать хозяйство частично коммерческим. Но, во-первых, пока в этом нет необходимости, всех владельцев устраивает выбранный вариант сотрудничества. Во-вторых, все учредители понимают, что охотничий бизнес не принесет сногсшибательного дохода, и даже только поэтому не задумываются об этом всерьез. И в-третьих, Виктор Лабусов, насколько я знаю, сразу ориентировал свое охотхозяйство на проведение и коммерческих охот, и охот «для себя». Нам же, если мы когда-то решимся встать на коммерческие рельсы, придется перестраивать всю систему работы. Так что пока у нас таких планов нет. Правда, недавно у меня появились задумки, в качестве эксперимента, договориться с хозяевами базы для рыбаков, которая строится на берегу Оки неподалеку от нас. Суть в том, чтобы предлагать их постояльцам охоту в наших угодьях по прейскуранту. Что-то похожее сделано в охотхозяйстве «Бриз».

За пять лет охотпользования множество проблем нам удалось решить. Но много проблем, а точнее задач, еще осталось.

Первая – это разведение зверей. Мы много делаем для разведения кабанов, лосей, лис и зайцев. Мы активно боремся с волками, и потому зверя у нас много. Но я считаю, что зверя должно быть еще вдвое больше и он должен быть разнообразнее (чего сейчас не наблюдается). Мечтаю, чтобы появились в наших лесах и лани, и косули. Примером для меня в этом вопросе служит Белоруссия: я вижу, как много делается и как много там в результате зверя.

Вторая задача – это борьба с двуногими хищниками. Охрану мы осуществляем только силами членов нашего коллектива и, на мой взгляд, достаточно эффективно, но, несмотря на наши усилия, раз в квартал обязательно задерживаем одного-двух браконьеров. Если честно, на сегодняшний день я не знаю, насколько мы вообще в состоянии эту проблему решить. Ведь есть прямая зависимость – чем больше зверя, тем больше браконьеров. Что логично: ни волк, ни браконьер не полезет в плохое хозяйство, где мало зверя.

Но самая серьезная проблема – это отношение людей, работающих в хозяйстве. Все пять лет я пытаюсь наладить с егерями добрые рабочие взаимоотношения, добиться того, чтобы они проявляли инициативу, держались за работу. Но, к сожалению, не со всеми членами нашего коллектива это получается. Из-за того, что не все егеря работают ответственно, страдает весь коллектив и дело встает. Получается, что если я лично не буду держать ежедневно все на контроле и проверять каждый шаг, ничего делаться не будет.

Самая главная проблема современных егерей, я считаю, состоит в том, что они могут напрячься, стиснуть зубы и один раз сделать то, что нужно (и то таких поискать надо). Но на постоянную ежедневную кропотливую работу они в большинстве своем не готовы. Иногда кажется, их основная цель – быстрее сделать то, что велели, и уехать домой – и то в лучшем случае. А в худшем – уехать, ничего не доделав. При этом большинство егерей, с которыми мне приходилось работать, постоянно пребывают в уверенности, что они слишком много работают.

Да, работы много, не спорю. Егеря занимаются каждый день достаточно рутинным трудом: развозом кормов по одним и тем же дорогам на одни и те же кормушки, обслуживанием техники, которая все время ломается, охраной территории. Но, во-первых, никто не заставляет работать круглосуточно, а во-вторых, плюсов-то в работе тоже много, как в известной черной шутке: «Палач не знает продыха, но что не говори, работа-то на воздухе, работа-то с людьми!» Если серьезно, мы имеем возможность платить работникам приличную не только по рязанским, но и по московским меркам зарплату, за свой счет отправлять учиться егерскому делу, делимся мясом, вместе не только работаем, но и отдыхаем.

Мне как руководителю не хватает в егерях ответственности, заинтересованности, увлеченности, инициативности, любви к своему делу. К сожалению, многим егерям безразлично, что их трудами могут пользоваться браконьеры, у них нет ревностного отношения к «своим» угодьям. Я пришел к выводу, что как ты ни объясняй, что работаем сами для себя, редкий егерь будет смотреть на хозяйство как на свое. Как говорит старшее поколение, «не родно – не больнó». Видимо, в России вообще по сравнению с той же Европой слабо развито внутреннее чувство собственности (чувство хозяина).

Я все больше склоняюсь к мысли, что «вырастить» работника, который бы соответствовал всем моим несложным требованиям, я не смогу. По всей видимости, нужно искать уже готового специалиста, с образованием и опытом работы в подобном нашему охотхозяйстве. Но искать – это тоже задача не из легких. Например, в свое время мы искали директора, дав объявление в газете. Искали очень долго, провели собеседования с 30 кандидатами. В итоге все равно нашли директора среди своих. Им оказался давний знакомый, строивший много лет назад нашу охотничью базу, которого мы проверили на деле и которому доверяем. Он надежный человек, но сейчас ему уже 67 лет, и скоро он работать не сможет, надо будет искать нового – и опять все начнется сначала.

Почти уверен, что проблемы, с которыми сталкиваемся мы, есть и в других российских хозяйствах. Был бы очень рад, если бы меня кто-то в этом разубедил...

Русский охотничий журнал, июнь 2013 г.

3668

Какие проблемы, заботы у охотничьего дела на сегодняшний день?

В настоящее время принят ряд законов, касающихся охотничьей отрасли, но не очень удачные.

Говорят, плохи охотничьи дела в связи с этими законами?

Рассматривать законы, касающиеся охотничьего хозяйства, можно с разных сторон. Большая часть граждан довольна, так как законы подразумевают без вложений стать охотником (бесплатно, если нет судимости) и потом без особой волокиты получить разрешение на покупку ружья, приобрести путевку за 400 рублей в общедоступное охотхозяйство. Меньшая часть граждан, (по своей воле) сделав то, что делает большая часть, дополнительно вступает в общество охотников, добавляя заботу по уплате членских взносов, отработке получения путевок по ценам, установленным охотопользователем.

Так это явное неравенство.

Только неравенство не в дополнительных вложениях (труда, денег), а в сознании и заботливости об охотничьих ресурсах. Большей части гражданам выгодно и спокойно быть охотником, а второй нужна канитель со всеми заботами об охотхозяйстве.

Говорят, членов общества становится меньше?

Это естественный процесс, человек ищет, где легче всё дается.

Но как остановить этот процесс?

Росохотрыболовсоюз внёс ряд предложений в правительство на укрепление охотничьей отрасли. В части уменьшения единовременной платы за долговременное охотхозяйственное соглашение, наделение егерей правом составления протоколов, право обучения охотничьему минимуму при вступлении в охотники, участие общественного союза охотников в делах по защите охотничьих и рыболовных ресурсов. В то же время охотник в праве выбирать, где ему принять участие для охоты: в хозяйстве охотопользователя или в общедоступных охотохозяйствах.

Вы рекордсмен по стажу работы в охотобществе. Как считаете, на сегодня какая форма ведения хозяйства выигрывает, а какая проигрывает?

Я бы назвал три основных формы ведения охотхозяйства:

1) Общественная форма ведения охотхозяйства;

2) Частная форма ведения охотхозяйства;

3) Государственная форма ведения (общедоступные) охотхозяйства.

Но есть ряд проблем для каждой из этих форм. Общественная форма ведения охотхозяйства сильна своей массой, но слаба экономически.

Частная форма сильна экономически, но слаба тем, что охватывает узкий круг охотников.

Государственная форма ведения охотхозяйства брошена государством на выживание и сильна только в нормативно-правовой базе.

Я в последнее время много встречался с учеными, руководителями республиканских, региональных обществ, руководителями предприятий, предпринимателями, теми людьми, которые любят охоту и болеют за ее процветание. Вывод один - необходимо соединить общества охотников (их хозяйства) с частным капиталом посредством обоюдно выгодных договоров.

Есть уже какие-то результаты по данному предложению?

До результата далеко, но первый такой договор заключен между облохотобществом и индивидуальным предпринимателем.

Секрет, с кем именно?

Секрета нет. Это ИП Аблов Н.К. Наш земляк - житель Камызякского района, успешный предприниматель, расчетливый хозяин, районный депутат, любитель охоты, рыбалки.

В чем суть договора?

Облобщество имеет лицензию и заключает охотхозяйственное соглашение на охотугодья с обладминистрацией, а ИП осуществляет единовременную плату (из расчета 10 руб. за 1 га) и обременяется договором на 49 лет ведения хозяйственной деятельности в этих охотугодиях. Облобщество и ИП обоюдно ответственны за ведение охотхозяйства. Охотник не ущемляется в охотугодьях, а ИП имеет возможность создать участок с обслуживанием егеря на особой плате. Но мне лично как-то не очень хочется, чтобы кто-то патроны продавал и т.д. на этом участке. Так что получаются услуги в хозяйстве всех уровней.

В чем выгода для предпринимателя?

У предпринимателя возрастает возможность расширения услуг охоты, рыбалки, растет статус. Правда и забот больше.

И всё же, что у нас плохо в охотничьей отрасли?

Вообще, это несовершенные законы и, если есть они, то громадные проблемы в них. К примеру, Казахстан принял закон, касающийся охоты, но определил роль общественных охоторганизаций и разрешил выдачу единого охотбилета. В Белоруссии егеря получили высокий охранный статус и господдержку. Во многих странах дан серьезный приоритет фермерам, желающим защищать охотничьи и рыболовные ресурсы. Всем давно ясно, что сама по себе охотдеятельность не приносит прибыли.

И к чему пришли?

В Оренбургской области 97% охотников выбыло из общества. Плачевная картина в Калмыкии, Дагестане. В Ставрополье почти нет охотугодий, и вообще кому на руку этот упадок, для меня и для других охотпользователей - загадка.

В Астраханской области настоящий беспорядок в вопросах передвижения и отдыха в дельте Волги, то есть, покоя охотничьим и рыболовным ресурсам нет. Правда, приняты руководством региона ряд перспективных проектов - это природный парк на севере области и ранее - распоряжения о водно-болотных угодьях, имеющих международный ранг. Последнее не работает, а парк только начал действовать. Если руководство парка и райобществ (Ахтубинское, Черноярское, Енотаевское) совместно возьмутся за заботу о сохранности охотничьих и рыболовных ресурсов, конечно, результат будет.

Как вы считаете, астраханское охотобщество не развалится, как в Оренбурге?

Нет. Хотя и в начале меня мои коллеги начальники охотхозяйств сразу не поддержали в вопросе объединения бизнеса и общества, но сейчас ранее принятые договорные условия - обоюдно выгодные и берутся за основу.

Может, есть ещё какой-то скрытый резерв для улучшения охоторыболовной деятельности и сохранности, воспроизводства охотничьих и рыболовных ресурсов?

Да, естественно есть, не просто резерв. Мощная экономическая структура. Туристическая лига, возглавляемая В.А. Поповым.

Как вы видите совместную деятельность на благо природы?

С турфирмами общество имеет взаимные связи по услугам, биотехнике, воспроизводству охотничьих ресурсов много лет. Некоторые турфирмы являются примером рачительного использования охоторыболовных ресурсов.

А конкретно?

Общество охотников заключает договоры с турфирмами на создание участков с обслуживанием егеря. На этих участках ведется усиленная охрана, аншлагируется территория. Выпускается молодняк утки, фазана. Зона покоя значительно выше, чем в других местах охотугодий. Естественно дичи много, и охота лучше.

Этот опыт надо расширять. Но некоторые начальники охотохозяйств - противники таких участков и ревностно относятся к решению о договорах с турфирмами, что, считаю, большой ошибкой.

Выходит, что вы не противник совместной работы на благо природы с турфирмами?

Я считаю, что турфирма напрямую заинтересована в улучшении такого показателя, как добычливость охотника, а она в последнее время ухудшилось.

Турфирм много, а территория одна.

Есть территориальная пропускная способность охотхозяйства (в наших природных условиях, примерно, 60 га на охотника). Фактическая - количество дичи, приходящейся к изъятию. По территории хватит и своим, и приезжим, а вот фактическая пропускная способность страдает.

Облобщество - главный охотопользователь. Не много ли у него территории?

И в чём же дело?

Нужна политическая воля нашего руководства по созданию такой команды, которая определит стратегию того, о чем мы говорим.

08.08.2011 | Будущее могло бы быть за коллективными охотхозяйствами... Но его нет

Мирослав Мадейски, Генеральный директор ООО "Охотклуб Дианы" на презентации производимых им кормов и добавок. Фото - Андрей Шалыгин

Мирослав Мадейски: "Написать свое мнение подтолкнул меня факт интервью с Антоном Берсеневым. Наконец-то завершилась баталия по поводу единого государственного охотничьего билета. Поражает то, что один документ, касающийся всех нас, охотников, наша огромная страна обсуждала столько лет. Еще год обсуждалось потом: успеют ли чиновники справиться с подготовкой к выдаче билетов, и, кажется, что еще год все будут заниматься вопросом: смогут ли выдать билеты всем в течение года или нет?!

Этот билет фактически является только подтверждением того, что человек, зарегистрировавшись, вступил в ряды охотников.

Ранг такого билета - нулевой, если учесть, что для его получения не требуется никаких знаний. Скорее всего, охотничьи чиновники не смогли придумать ничего более умного, чем то, что либо заставить охотничьи общества работать, либо разорить их, после того, как у них прекратился поток денег за дань, выплачиваемую за то, чтобы быть охотником. По сути дела вряд ли удастся теперь бесконечно сидеть без дела. Вероятнее всего, все их действия были направлены на то, чтобы ускорить распад существующей постсоветской системы обществ. Господствующая чиновничья схема - изымать у обществ угодья по любому поводу (нарушению) растянула процесс приватизации надолго. И как в таких обстоятельствах обществу не нарушать требований, когда чиновникам всего лишь достаточно урезать ему количество разрешений на добычу копытных, и у общества не будет выручки?! Не будет продажи - будет не за что выполнять биотехнические требования. А как следствие: не будет и у местных охотников стимула работать на общество. Теперь понятно: почему охотничье хозяйство в стране доведено до такого плачевного состояния! И возникает вопрос: для чего нужно было всё разваливать, чтобы теперь строить заново?!

Если усовершенствование законодательства будет подвигаться в таком же направлении, то в будущем в лес будут ходить «обладатели билетов» только лишь водочки попить.

Владельцы частных охотхозяйств, на которых одно время так наезжали все журналы, что, мол, олигархи возьмут угодья, выбьют там всё, что двигается, и бросят, доказали обратное. Великолепно, что руководитель департамента является сторонником частного хозяина в угодьях. Однако, на мой взгляд, перебарщивать не стоит. Почему бы не создать условия для существования всех видов собственности или хозяйственной деятельности? В частных охотхозяйствах - тоже неопределимая проблема: как уменьшить издержки? На хозяина народ будет работать только за деньги. С квалифицированной и ответственной рабочей силой в деревнях проблема. Владельцы так и не сумели найти общий язык с местными охотниками. Противостоянием стало браконьерство и воровство. А, казалось, что так просто можно договориться с местными охотниками, создать бригады, обслуживающие на общественных началах егерские обходы за право охотиться в данных угодьях. Психологический барьер между бедными и богатыми пока очень большой.

Будущее могло бы быть и за коллективными охотхозяйствами , когда, к примеру, у районного общества, не умеющего самостоятельно удержаться на плаву, появился бы спонсор или коллектив спонсоров в качестве новых платежеспособных членов общества, которые получили бы дополнительные права влияния в обмен на материальную и техническую поддержку. Местные охотники выполняли бы текущую биотехническую и охранную работу в свободное от основной работы время, а приезжие позаботились бы о кормах, технике и снаряжении. Для местных охотников могло бы быть развлечением обслуживать приезжих участников коммерческой охоты. И такие общества могли бы работать при минимальных издержках. Но есть одно НО... Эти общества должны стать самостоятельными юридическими лицами и иметь право решать всё за самих себя. А главное: иметь право распоряжаться животными, выращенными за счёт собственного труда и вложенных финансовых средств. В некоторых европейских странах такая система взаимодействия местных и городских охотников работает великолепно, особенно, если в составе имеют какого-нибудь крупного спонсора. Система работает безотказно, потому что одни без других обойтись не могут.

Рекорды трофеев Российской Охоты. Фото - Андрей Шалыгин.

Сейчас с обеих сторон растаптывают общества. Чиновники из «охотнадзора» действуют беспроигрышно: пока общество работает, оставляют себе часть разрешений на отстрел, продавая их, а как только охотхозяйство приходит в упадок, то откат за оформление охотхозяйственного соглашения какому-нибудь толстосуму открывает им пути для решения задач покрупнее, приводя в результате к тому, что регулярно сбираемая дань за норму добычи может вечно им карманы согревать. Пока государство не решит этого вопроса, приняв соответствующий закон, ничего с места не сдвинется. То же самое должно касаться и частных хозяйств. Мода иметь собственное охотхозяйство вскоре пройдёт, потому что любая игрушка со временем надоедает, а в данном случая создает еще и слишком много проблем владельцу, и, являясь очень накладным мероприятием, сильно по карману бьет. Приватизация ещё не закончилась, а сколько уже предложений о продаже угодий!

А это значит, что спонсорская модель ведения охотхозяйства будет актуальной, поскольку оплатить все расходы, связанные с ведением охотхозяйства, смогут себе позволить лишь единицы.

На мой взгляд, увеличение количества госинспекторов для охраны - это ни что иное, как увеличение легальных браконьеров. Если у угодий будет хозяин, то он самостоятельно решит: как их охранять. Важно, чтобы органы правопорядка работали надёжным образом по защите прав собственности гражданина.

Отдельная тема: коммерческое охотхозяйство. Оно должно быть не только окупаемым, но и прибыльным. Пока в стране мало знаний: как такое хозяйство вести. Такое хозяйство близко фермерскому. Необходимо научиться привлекать животных, удерживать их в угодьях, кормить или подкармливать, чтобы поднять иммунитет, увеличить плодовитость самок, а также процент выращенной молодежи и количество особей, выживших зимой, увеличить темп прибавки веса и, наконец, улучшить качество трофеев. Также не обойтись без выработки навыков селекции. Редукцию хищников нужно сделать прибыльной, а не расходной. На мой взгляд, увеличение премии за добычу волка - даст немного. Как не крути, а это всего лишь еще одна возможность коррупционной договоренности.

Знаю, что говорю. Запустили производство и продажу подкормок, кормов и лизунцов почти для всех видов охотничьих животных. Для всех видов охотничьих животных по отдельности разработали отдельные составы минералов и витамин. И что повсеместно слышим в ответ: «У нас всё имеется, потому что мы закупили столько-то и столько-то тонн зерна и соли». Аналогов такого комплексного подхода к кормлению диких животных в мире нет. В США, к примеру, обилие животных существует благодаря применению кормов, раскладываемых специально для животных, хотя в большинстве своем больше в качестве корма всё же используются продукты с истекшим сроком годности, предназначенная для людей. Мы разработали инновационную систему сбалансированных подкормок в дополнение к натуральному корму, которого на безграничных просторах России более, чем достаточно. Пришлось учесть и то, что по всей центральной, восточной и северной частях России умирает сельское хозяйство, исчезают деревушки, потому что стали неконкурентноспособными по отношению к южным областям России, а также - к зарубежным производителям продовольствия. Россию могут прокормить три - четыре южных региона Российской Федерации, если, конечно, заработает современная агротехника. Ведь дикие животные подкармливались на сельскохозяйственных полях растениями с богатым составом микроэлементов, поступающих в них из почвы в результате применения удобрений. Для животных всё это - пища слишком бедная. В таких обстоятельствах именно в России охотничье хозяйство, как отрасль, с экономичной точки зрения может стать конкурентным по отношению к сельскому хозяйству. Только в России дикий зверь не является вредителем на территориях, где почти нет сельского хозяйства. Чтобы вырастить 1 кг мяса дикого животного нужно не более 30% корма, поданного с участием человека, при чём не требуется затрат на огромную инфраструктуру, как в случае с фермами в сельском хозяйстве.

В настоящее время проблема охотничьего хозяйства стоит не менее остро, чем десять лет назад. И она кроется не только в высокой стоимости лицензий и путевок на отдельные виды животных, но и в рациональности ведения самого хозяйства.

В нашей стране охотничье хозяйство относят то к сельскому, то к лесному, то рассматривают как самостоятельную отрасль природопользования и, наконец, по В.В. Дежкину, как «неотъемлемую и важную составную часть» биологического природопользования.

Наиболее убедительные доводы принадлежат авторам, которые считают охотничье хозяйство специфической отраслью сельскохозяйственного производства. Этот вопрос довольно подробно рассмотрел В.К. Мельников.

К основным особенностям сельского хозяйства он отнес следующее: сочетание экономического процесса воспроизводства с естественным воспроизводством; более значительный, чем в промышленности, разрыв периода производства и рабочего периода; использование земли как основного средства производства, а не только как места расположения предприятия; сезонность производства и его комплексность; большое влияние естественных факторов на производительность труда; обширность арены труда большой территории. Все эти особенности сельского хозяйства однозначно характерны и для охотничьего хозяйства. Но у последнего имеется ряд специфических особенностей, которые уже отмечали Д.Н. Данилов, С.Д. Перелешин, В.Н. Скалон, В.К. Мельников и другие исследователи.

Основные из них:

Низкий доход, получаемый с единицы площади охотугодий по сравнению с сельхоз-угодьями;
- непосредственное воздействие на предмет труда (охотничьих животных), как правило, только в момент их добывания и незначительность той части труда, которая направлена на воспроизводство (в остальное время животные подвергаются лишь косвенному влиянию, при изменении условий их существования);
- ограниченная возможность применения средств механизации в производстве, особенно при добыче животных;
- преобладание индивидуального труда над коллективным в основном процессе производства - добыче животных;
- использование охотничьих угодий и охотничьих животных в качестве основных средств производства, неотрывность охотугодий от охотничьих животных. Там, где нет охотничьих животных, нет и охотничьих угодий, а, следовательно, не может быть и самого хозяйства.

В современном мире появляются более новые и совершенные формы ведения хозяйства, финансируемые отдельными физическими и юридическими лицами, которые вкладывают достаточно большие средства в организацию, а также в комплекс биотехнических и воспроизводственных мероприятий. Но все же в большинстве своем применяется главный принцип рыночных отношений: при минимуме вложений - максимум прибыли.

Рентабельность охотничьих хозяйств оставляет желать лучшего, но если они еще существуют, значит, дело того стоит.

Есть ряд предложений, которые позволят немного облегчить их существование, и в какой-то мере применить принцип рынка, но об этом ниже.

Рассматривая актуальные проблемы ведения охотничьего хозяйства, хотелось бы акцентировать внимание на наиболее важных, о которых упоминали некоторые руководители охотничьих хозяйств и председатели районных ООиР. В свою очередь они являются и предложениями по выводу из кризиса охотничьего хозяйства России, требуется восстановить федеральный орган по контролю над использованием животного мира и руководству охотничьим хозяйством страны, обеспечив тем самым самостоятельность охотничьей отрасли, и перевести все оперативные группы по борьбе с браконьерством из субъектов федерации в подчинение этому органу.

Принять закон РФ «Об охоте и охотничьем хозяйстве», в котором:

а) расширить полномочия субъектов федерации по определению квот на добычу охотничьих животных, кроме редких и исчезающих;
б) предусмотреть льготы охотпользователям, занимающимся вольерным дичеразведением;
в) упростить процедуру закрепления охотничьих угодий за перспективными пользователями;
г) расширить права охотпользователей в части нормирования и использования охотничьих животных;
д) повысить ответственность госорганов за экономические последствия своих решений, ограничительных мер, если они наносят экономический ущерб охотпользователям и государству.

• Укрепить и у совершенствовать систему подготовки кадров охотничьего хозяйства (охотоведов, егерей).
• Создать общероссийскую некоммерческую организацию (ассоциацию) охотпользователей для защиты их прав и интересов, выработки законодательных инициатив по охоте и охотничьему хозяйству.
• Ввести обязательную подготовку и экзамен (по принципу получения водительского удостоверения) для граждан, желающих воспользоваться павом на отказ.
• Разработать и широко использовать меры поощрения охотпользователей, добившихся положительных результатов в увеличении численности охотничьих животных.
• Вернуть право егерям и охотоведам на досмотр и составление протоколов о нарушении правил охоты.

Еще одна немаловажная проблема - это проведение учетов. Зимний маршрутный учет, на мой взгляд, уже устарел, существуют более совершенные способы, не более трудоемкие, чем ЗМУ, позволяющие более точно оценивать емкость охотугодий.

Кроме общехозяйственных проблем, необходимо отметить и проблемы рядовых охотников, у которых с каждым годом остается все меньше шансов приобрести лицензии на крупных охотничьих животных из-за, как уже отмечалось выше, высокой стоимости лицензий и путевок. В такой ситуации малообеспеченные охотники встают на путь браконьерства.

Рекреационные потребности общества удовлетворить несложно, и наряду с организацией охот можно проводить экологические экскурсии по хозяйству как российских, так и иностранных волонтеров. В Америке и Европе, например, туристы платят деньги, чтобы послушать вой волков, понаблюдать за какими-то моментами жизни диких животных.

Наблюдать за дикими животными в природе гораздо интереснее, чем в зоопарке. С тех же самых лабазов можно выставлять на обозрение кормящихся медведей и кабанов. Записать на видео токующего глухаря и тетерева сложнее, чем успешно организовать охоту на него, наблюдать лосей во время гона и подманивать их - все это принесет неплохой доход и позволит лучше изучить животных.

Охотничья фауна весьма разнообразна, каждый вид по-своему привлекателен и чтобы наблюдать за ними в живой природе, необходим грамотный подход охотоведов. Обязательно тесное сотрудничество с учеными, изучающими живую природу, это будет плодотворно влиять на развитие науки в целом.

В хозяйствах во время сезона охоты накапливается большой и разнообразный биоматериал, который необходимо исследовать. Уже очевиден тот факт, что при усиленном прессе на какой-либо вид животных увеличивается число особей в приплоде, и тотальное истребление, к примеру, волков не решит проблему увеличения численности копытных.

Имея на территории хозяйства несколько логов, можно поддерживать оптимальную численность волка, при этом неплохо зарабатывая на туристах. Устраивать захватывающие охоты на вабу, а волки, в свою очередь, оградят от набегов своих собратьев. У волков очень хорошо выражена территориальность, средняя площадь территории одной семьи примерно 500 квадратных километров. При переходе потомства в самостоятельную жизнь, они покидают родителей и уходят из тех мест, где родились.

Существует немало примеров благополучного соседства волков и копытных. Примером может послужить Йелоустонский национальный парк в Северной Америке. Там к тридцатым годам двадцатого века волк был истреблен полностью, но в 1995 г., вопреки высказываниям общественности, его вновь завезли из Канады.

После многолетних наблюдений ученые национального парка подтвердили тот факт, что волки съедают в основном слабых и больных животных. Для достоверности приведу данные П.Н. Кораблева по оценке состояния здоровья лосей по парадонтозу в районе Центрально-Лесного заповедника из книги В.П. Болотова «Охота на волка».

В нашей стране волк вне закона, но браконьерство и различные заболевания приносят гораздо больший ущерб хозяйствам, нежели «серый». Руководители хозяйств, занимающихся разведением кабана, я думаю, также могут это подтвердить.

В России охотничье хозяйство переходит на более новый и совершенный вид развития - коммерческий. И хотелось бы видеть прогрессивные методы управления, грамотно сочетающиеся с рациональным использованием животного мира.