Народная жизнь в лирике некрасова. Сочинение «Тема народа в творчестве Н. А. Некрасова. Функция снов в романе “Преступление и наказание”

Тема народа и проблема национального характера стала одной из основных в русской литературе еще со времен Грибоедова с его комедией «Горе от ума» и Пушкина, который в романах "Капитанская дочка" и "Дубровский", в лирике и "Евгении Онегине" ставит вопрос о том, что составляет основу русского национального характера, как соотносится дворянская культура и народная.

Сложна и многопланова гоголевская концепция русского человека В поэме «Мертвые души» она складывается из двух пластов: идеального, где народ - это богатыри, смелые и сильные люди, и реального, где крестьяне оказываются ничуть не лучше своих хозяев, помещиков.

Подход Некрасова к теме народа сильно отличается от ее постановки в творчестве его предшественников. Поэт выражал в своем творчестве идеалы демократического движения России середины XIX века, и поэтому его концепция народа отличается стройностью и точностью: она вся подчинена его социальным и политическим позициям.

Одной из ярких особенностей творчества Некрасова является то, что народ предстает в нем не как некое обобщение, а как множество живых людей со своими судьбами, характерами и заботами. Все произведения Некрасова густо «населены», об этом говорят даже их названия: «Дедушка», «Школьник», «Мать», «Орина, мать солдатская», «Калистрат», «Крестьянские дети», «Русские женщины», «Песня Еремушке». Все герои Некрасова, даже те, которым трудно теперь найти реальных прототипов, очень конкретны и живы. Некоторых из них поэт любит от всей души, сочувствует им, других ненавидит.

Уже в раннем творчестве для Некрасова мир разделен на два лагеря:

Два лагеря, как прежде, в божьем мире;

В одном рабы, властители в другом.

Многие стихотворения Некрасова представляют собой своеобразные «очные ставки» сильных и слабых, угнетенных и угнетателей. Например, в стихотворении «Балет» Некрасов, обещая не писать сатиры, изображает роскошные ложи, «бриллиантовый ряд», и несколькими штрихами набрасывает портреты их завсегдатаев:

Не коснусь ни военных чинов,

Ни на службе крылатому богу

Севших на ноги статских тузов.

Накрахмаленный денди и щеголь,

(То есть купчик - кутила и мот)

И мышиный жеребчик (так Гоголь

Молодящихся старцев зовет),

Записной поставщик фельетонов,

Офицеры гвардейских полков

И безличная сволочь салонов-

Всех молчаньем прейти я готов!

И тут же, не успел еще упасть занавес на сцену, где французская актриса пляшет трепака, перед читателем встают сцены деревенского рекрутского набора. «Снежно -холодно - мгла и туман», и тянутся угрюмые поезда крестьянских телег.

Нельзя сказать, что социальный контраст в описании картин народной жизни был открытием Некрасова. Еще у Пушкина в «Деревне» гармоничный пейзаж деревенской природы призван подчеркнуть дисгармонию и жестокость человеческого общества, где существует гнет и крепостное рабство. У Некрасова социальный контраст имеет более определенные черты: это богатые бездельники и бесправный народ, который своим трудом созидает все жизненные блага, которыми пользуются господа.

Например, в стихотворении «Псовая охота» традиционная забава дворян представлена с двух точек зрения: барина, для которого это радость и удовольствие, и крестьянина, не способного разделить веселье господ, потому что для него их охота часто оборачивается вытоптанными полями, задранной скотиной и тем самым еще более осложняет его и без того полную лишений жизнь.

Корый в романах «Капитанская дочка» и «Дубровский», в лирике и «Евгении Среди таких «очных ставок» угнетенных и угнетателей особое место занимает стихотворение «Железная дорога», в котором, по словам К.И. Чуковского, «сосредоточены именно те наиболее типичные особенности его (Некрасова) дарования, которые образуют в своей совокупности единственный в мировой литературе некрасовский стиль».

В этой поэме призраки погибших на строительстве железной дороги крестьян встают вечным укором перед проезжающими мимо пассажирами:

Чу! Восклицанья послышались грозные!

Топот и скрежет зубов;

Тень набежала на стекла морозные

Что там? Толпа мертвецов!

Подобные произведения воспринимались цензурой как нарушение официальной теории об общественной гармонии, а демократическими слоями - как призыв к немедленной революции. Безусловно, позиция автора не так прямолинейна, но то, что его поэзия была очень действенна, подтверждается свидетельствами современников. Так, по воспоминаниям одного из учеников военной гимназии, после чтения стихотворения «Железная дорога» его приятель сказал: «Эх, взял бы я ружье и пошел бы сражаться за русский народ».

Поэзия Некрасова требовала от читателя определенных поступков. Это «стихи -призывы, стихи - заповеди, стихи - повеления», во всяком случае именно так они воспринимались современниками поэта. Действительно, Некрасов в них прямо обращается к молодежи:

Благослови же работу народную

И научись мужика уважать!

Точно так же он призывает поэта.

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

Некрасов обращается даже к тем, кому совсем нет дела до народа и его проблем:

Пробудись! Есть еще наслажденье:

Вороти их! В тебе их спасенье!

При всем своем сочувствии к бедам народа, добром к нему отношении поэт отнюдь не идеализирует народ, а выдвигает ему обвинение в долготерпении и покорности. Одним из самых ярких воплощений этого обвинения можно назвать стихотворение «Забытая деревня». Описывая бесконечные крестьянские беды, Некрасов каждый раз приводит ответ крестьян, ставший присказкой: «Вот приедет барин - барин нас рассудит». В этом описании патриархальной веры крестьян в доброго барина, доброго царя проскальзывают нотки иронии. Это отражает позицию русской социал-демократии, к которой принадлежал поэт.

Обвинение в долготерпении звучит и в стихотворении «Железная дорога». Но в ней, пожалуй, самые яркие строки посвящены другому: теме народного труда. Здесь создается подлинный гимн крестьянину-труженику. Недаром стихотворение строится в форме спора с генералом, который утверждает, что дорогу строил граф Клейнмихель. Таково было официальное мнение - оно отражено в эпиграфе к стихотворению. В его основном тексте заключено развернутое опровержение этой позиции. Поэт показывает, что такой грандиозный труд «не по плечу одному». Он воспевает созидательный труд народа и, обращаясь к молодому поколению, говорит: «Эту привычку к труду благородную / Нам бы не плохо с тобой перенять».

Но автор не склонен питать иллюзии насчет того, что какие-то положительные перемены могут произойти в ближайшее время: «Знать только жить в эту пору прекрасную / Уж не придется ни мне, ни тебе». Более того, наряду с воспеванием созидательного, благородного труда народа, поэт создает потрясающие по своей силе и пронзительности картины труда мучительного, тяжелого, который несет гибель людям:

Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цингой, -

эти слова в стихотворении произносят мертвецы - крестьяне, погибшие на строительстве железной дороги.

Такая двойственность присутствует не только в этом стихотворении. Тяжелый труд, ставший причиной страданий и гибели, описан в поэме «Мороз, Красный нос», стихотворениях «Страда», «На Волге» и многих других. Причем это не только труд подневольных крестьян, но и бурлаков или же детей, работающих на фабрике:

Колесо чугунное вертится

И гудит, и ветром обдает,

Голова пылает и кружится,

Сердце бьется, все кругом идет.

Такая концепция народного труда сложилась уже в раннем творчестве Некрасова. Так, герой стихотворения «Пьяница» (1845) мечтает освободиться, сбросить с себя «ярмо тяжелого гнетущего труда» и отдать всю душу другому труду - свободному, радостному, созидательному: «И в труд иной - свежительный - / Поник бы всей душой».

Некрасов утверждает, что труд - естественное состояние и насущная потребность народа, без него человек не может считаться достойным, быть уважаемым другими людьми. Так, про героиню поэмы «Мороз, Красный нос» автор пишет: «Не жалок ей нищий убогий: / Вольно ж без работы гулять». Крестьянская любовь к труду отразилась во многих стихотворениях Некрасова: «Эй! Возьми меня в работники, / Поработать руки чешутся!» - восклицает тот, для кого труд стал насущной, естественной потребностью. Недаром одно из стихотворений поэта называется «Песня о труде».

В стихотворении «Несжатая полоса» создается удивительный образ: земля сама зовет пахаря, своего работника. Трагедия состоит в том, что труженик, любящий и ценящий свою работу, заботящийся о земле, несвободен, забит и задавлен подневольным тяжким трудом.

I. Биографическая обусловленность темы.
2. Мелочность и убогость богатых.
3. Нравственная чистота народа.
4. Печальная песня надежды.

Уже при покачивании колыбели решается, куда склонится чаша весов судьбы.
С. Е. Лец

Тема народной судьбы одна из главных тем в творчестве Н. А. Некрасова. Он, как никто другой, смог в своем поэтическом наследии показать все стороны быта и оттенки душевного состояния крестьянства. Большое влияние на писателя оказали детские годы, проведенные на Волге. Наверное, картину И. Е. Репина «Бурлаки на Волге» можно считать иллюстрацией не только к его творчеству, но и самой жизни. На всем ее протяжении он в своем сердце пронес щемящую боль за одаренный, но угнетаемый рабством и властью народ.

И этому был также пример в жизни — жестокий отец-помещик. Но не у него писатель учился нравственным устоям. Образцом подражания для него являлась мать — добрая, отзывчивая женщина. Именно поэтому он обращает пристальное внимание на тех, кто находится с ним. Он, словно врач, понимает все их болезни и горести. Но самое важное то, что появляется в его поэтическом творчестве — это не только боль, но и понимание, что возможен выход из такого тяжелого положения. Но это должны сделать не только и не столько помещики, сколько сами крестьяне. Они могут подняться и осознать, что их жизнь и счастье во многом зависит от них самих.

У Н. А. Некрасова много поэтических картин описания крестьянской жизни. Но одной из ярких является «Размышления у парадного подъезда». В самом названии произведения используется слово «размышление», которое стоит во множественном числе. Это говорит о том, что поэт не раз обращался к такому наболевшему вопросу. Но, наверное, он никак не может найти правильный и подходящий выход из Создавшегося положения. Поэтому ему пока остается роль наблюдателя и какой-то степени аналитика того, что он каждый день видит вокруг себя.

С первых же строк лирический герой представляет нам обычную картину. Парадный, главный, подъезд по торжественным дням ждет своих просителей. Но по первым двум строчкам понятно, что лирический герой относится к ним с презрением. Он сравнивает богатых просителей с холопами. Так в поэтической картине все смешивается. Богачи имеют холопские качества несмотря на то что они кичатся своим родством и положением в обществе. Но по духу они остаются мелочными, незначительными и зависимыми людьми.

Заметим, что они, несмотря на свое положение, боятся тех, к кому приезжают с просьбой. Но у них есть определенное призвание, которым заражен весь город, — заносить себя в списки просителей.

Вот парадный подъезд.
По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь — в том их призванье!

Далее лирический герой разделяет людей по категориям, так как они приходят в разные дни. По будням этот парадный подъезд полон страждущих. Но они находят отклик в сердце лирического героя. Поэтому предстают перед нами не бесформенной массой, а в своей неповторимой индивидуальности: преклонный старик, вдовица и т. д. Но вот в повествовании лирический герой переходит к конкретному случаю. Его наблюдения позволили не только разделить просителей, но и понять

Даже их душевное содержание. В центре внимания оказывается некий случай — к парадному подъезду подходят деревенские русские люди. Лирический герой замечает, что сначала они помолились. То есть душа, как и их тело, поддержаны самим Богом. Он всегда в их сердце, он поддерживает их в горе и несет им богатую духовную и нравственную основу. Швейцар же не видит этой природной красоты, он судит по внешности, которая далека от холодного блеска господ. Но мы понимаем, что внешний вид говорит о большом трудолюбии и неприхотливости русского народа, способного перенести не только тяжкое бремя рабства, но и дальний переход с целью добиться справедливости.

Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).

Швейцар же не только не пустил ободранных просителей, но даже не польстился на их дары. Тогда русский мужик не стал просить милости, а со словами «Суди его бог» готов вернуться домой. Лирический герой подчеркивает, что они, пройдя такой дальний путь, избив в ноги в кровь, даже не были услышаны. Позднее нам раскрывается причина такого поведения — владелец роскошных палат еще спал. Ему нет никакого дело до простого человека, труженика, благодаря которому он может позволить себе подобную роскошь.

И далее в каледойскопическом движении перед нами проносится жизнь беспечного богатого человека. Но в этом безумном беге он всегда один. На протяжении всего описания, он остается настолько одиноким, что даже родственники желают ему только смерти. Но русский народ в контрасте представлен массой, сильной, могучей и непобедимой. Он хоть и беден внешне, но богат духовно, и жизнь каждого из членов этого общества наполнена глубоким смыслом.

Заметим, что лирический герой не идеализирует мужика. Он показывает не только его сильные, но и слабые стороны. Например, тот не прочь пропить все до рубля, ведь дальше ему предстоит новый путь, полный тревог и унижений.

За заставой, в харчевне убогой
Все пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут...

Но после такого детального описания разных категорий просителей, лирический герой обращается к родной земле, способной на своих плечах вынести такое противоречие. Горькие размышления у парадного подъезда постепенно переходят в страстное обращение к тому, кто его может услышать и понять.

...Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?

И лирический герой начинает перечислять всех тех, кто стонет от такой нелегкой жизни. Кажется, он задался целью показать всех из них и ни в коем случае никого не упустить. На последнее место в перечислении причин такого поведения он ставит равнодушие, самое большое зло в мире по отношению к любому живому существу, тем более человеку.

Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.

Но стон потихоньку переходит в печальную песню, которую можно услышать на Волге. Такой переход к подобному образу позволяет лирическому герою сравнить скорбь народную с широтой великой реки. И в итоге складывается ощущение, что народ и стон просто не отделимы друг от друга.

Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, —
Где народ, там и стон...

Но лирический герой уверен, что такой могучий крепкий народ найдет в себе силы разомкнуть цепи, сковавшие его на многие года. Он сможет построить свой мир, полный не горя и унижения, а трудолюбия и уважения.

...Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил...

Но в сердце лирического героя закрадываются нотки сомнения. Он начинает размышлять о.том, что раз до сих пор народ терпит столько унижений, то он не готов создать новую песню, способную изменить этот мир. Он также останется в окружении унижения и стона.

...Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..

Заметим, что стихотворение заканчивается и многоточием и знаком вопроса. Лирический герой не дает ответа на поставленный им же вопрос. В то же время, поставив многоточие в конце текста, он показывает, что все может быть в жизни по-другому. То есть он верит в могучий русский народ, способный на своих плечах не только вынести бремя унижения, но и открыть ворота в новую жизнь, А. Я. Панаева рассказывала о том, что это стихотворение основано на реальных событиях. Наблюдая сначала сцену одна, она пригласила Н. А. Некрасова посмотреть, как будут развиваться события: «Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение "У парадного подъезда"». Несмотря на то что поэт переработал сюжет и внес в него свои размышления, мы видим, что Н. А. Некрасов не мог остаться равнодушным и просто пройти мимо случайно увиденного. Буря протеста затаилась в его душе, которая нашла потом выход в поэтичной и правдивой картине, описывающей реалии и судьбу русского человека, способного преодолеть на своем пути все препятствия.

Народ в лирике Некрасова 1850-х. Поэтическое "многоголосье". В поэму о народе и его грядущих судьбах превращался у Некрасова весь первый раздел сборника 1856 г. Открывалась эта поэма стихотворением "В дороге" , а завершалась "Школьником" . Стихи перекликались друг с другом. Их объединял образ проселочной дороги, разговоры барина в первом стихотворении - с ямщиком, в последнем - с крестьянским мальчуганом.

Мы сочувствуем недоверию ямщика к господам, действительно погубившим его несчастную жену Грушу. Но сочувствие это сталкивается с глубоким невежеством ямщика: он с недоверием относится к просвещению и в нем видит пустую господскую причуду:

На какой-то патрет все глядит

Да читает какую-то книжку...

Иногда страх меня, слышь ты, щемит,

Что погубит она и сынишку:

Учит грамоте, моет, стрижет...

Трезвый взгляд на возможность крестьянского «счастья» в условиях крепостного уклада жизни современной России, уме­ние видеть связь между единичным явлением и некоей общей, глубинной причиной, его породившей, подчас рождает в душе лирического автора не только сочувствие к судьбе обездолен­ных низов, но и беспощадную иронию по адресу глубоко въев­шейся в крестьянское сознание веры в «доброго» барина, в сча­стье, дарованное «сверху», усилиями власть имущих. Развенча­нию подобных патриархальных иллюзий посвящено известное стихотворение «Забытая деревня» (1855), жанр которого мож­но определить как патриархальную антиутопию. Проходящая рефреном через все стихотворение фраза: «Вот приедет барин - барин нас рассудит» - стала крылатой в современном лексико­не. Она вскрывает несостоятельность представлений русского народа о поместной жизни как не­коем общечеловеческом «братстве» господ и слуг, где социаль­ная рознь отступает на задний план перед общностью веры и национальных традиций. Вера в доброго и справедливого барина мешает крестьянам осознать несправедливость существующего порядка в целом, закономерности кажутся им легко разрешимыми случайностями.

Некрасов-поэт очень чуток к тем изменениям, которые совершаются в народной среде. В его стихах крестьянская жизнь изображается по-новому, не как у предшественников и современников. На избранный Некрасовым сюжет существовало много стихов, в которых мчались удалые тройки, звенели колокольчики под дугой, звучали песни ямщиков. В начале своего стихотворения "В дороге" Некрасов именно об этом и напоминает читателю:

Скучно! Скучно!.. Ямщик удалой,

Разгони чем-нибудь мою скуку!

Песню, что ли, приятель, запой

Про рекрутский набор и разлуку...

Но сразу же, круто, решительно, он обрывает обычный и привычный в русской поэзии ход. Что поражает нас в этом стихотворении? Конечно же, речь ямщика, начисто лишенная привычных народно-песенных интонаций. Кажется, будто голая проза бесцеремонно ворвалась в стихи: говор ямщика коряв и груб, насыщен диалектизмами. Какие новые возможности открывает перед Некрасовым-поэтом такой "приземленный" подход к изображению человека из народа?

Пожалуй, никто из современников Некрасова не дерзал так близко, вплотную сойтись с мужиком на страницах поэтического произведения. Лишь он смог тогда не только писать о народе, но и "говорить народом", впуская крестьян, нищих, мастеровых с их разным восприятием мира, разным языком в свои стихи. И такая поэтическая дерзость Некрасову дорого стоила: она явилась источником глубокого драматизма его поэзии. Драматизм этот возникал не только потому, что было мучительно трудно извлекать поэзию из такой жизненной прозы, в которую до Некрасова никто из поэтов не проникал, но еще и потому, что такое приближение поэта к народному сознанию разрушало многие иллюзии, которыми жили его современники. Подвергалась поэтическому анализу, испытывалась на прочность та "почва", в незыблемость которой по-разному, но с одинаковой бескомпромиссностью верили люди разных направлений и партий. Чернышевский и Добролюбов укрепляли свою веру в крестьянскую социалистическую революцию, идеализируя общинный уклад народной жизни, связывая с ним социалистические инстинкты в характере русского мужика. Толстой и Достоевский верили в незыблемость иных, патриархально-христианских начал народной нравственности. Не потому ли народ в их больших романах - целостное единство, мир, от которого неотделимы ни "круглый" Платон Каратаев, ни цельная Сонечка Мармеладова.

Его вера в народ подвергалась гораздо большим искушениям, чем вера Толстого и Достоевского, с одной стороны, или Добролюбова и Чернышевского с другой. Но зато и народная жизнь на страницах его поэтических произведений оказалась более многоцветной и разноликой, а способы ее поэтического воспроизведения − более многообразными. В первом разделе поэтического сборника 1856 года определились формы изображения народной жизни. Стихотворение "В дороге" − это начальный этап: здесь лирическое "я" Некрасова еще в значительной степени отстранено от сознания ямщика. Голос ямщика предоставлен самому себе, голос автора − тоже. Но по мере того как в народной жизни открывается поэту высокое нравственное содержание, преодолевается лирическая разобщенность. Прислушаемся, как звучат те же голоса в стихотворении "Школьник":

Ну, пошел же, ради Бога!

Небо, ельник и песок

Невеселая дорога...

Эй! садись ко мне, дружок!

Чьи мы слышим слова? Русского интеллигента, дворянина, едущего по невеселому нашему проселку, или ямщика-крестьянина, понукающего усталых лошадей? По-видимому, и того и другого, два эти голоса слились в один:

Знаю: батька на сынишку

Издержал последний грош.

Так мог бы сказать об отце школьника его деревенский сосед. Но говорит-то здесь Некрасов: народные интонации, сам речевой склад народного языка принял он в свою душу.

И вот в заключение раздела снова тянется дорога - "небо, ельник и песок". Внешне она так же невесела и неприветлива, как и в первом стихотворении. Но в народном сознании совершается между тем благотворный переворот:

Вижу я в котомке книжку.

Так, учиться ты идешь...

Знаю: батька на сынишку

Издержал последний грош.

Тянется дорога, и на наших глазах изменяется, светлеет крестьянская Русь, устремляясь к знанию, к университету. Пронизывающий стихи образ дороги приобретает у Некрасова не только бытовой, но и условный, метафорический смысл: он усиливает ощущение перемены в духовном мире крестьянина.

Поэзия Некрасова в преддверии реформы 1861 года. Накануне крестьянской реформы 1861 года вопрос о народе и его исторических возможностях, подобно вопросу "быть или не быть?", встал перед людьми революционно-демократического образа мысли. Разочаровавшись к 1859 году в перспективах реформ "сверху", они ожидали освобождения "снизу", питали надежду на крестьянскую революцию. Некрасов не сомневался в том, что именно народ, многомиллионное крестьянство, является основной и решающей исторической силой страны. И тем не менее самую задушевную поэму о народе, написанную в 1857 году, он назвал "Тишина".

В поэме укрепляется вера Некрасова в народные силы, в способность русского мужика быть героем национальной истории. Но когда народ проснется к сознательной борьбе за свои интересы? На этот вопрос в "Тишине" нет определенного ответа, как нет его и в "Размышлениях у парадного подъезда", и в "Песне Еремушке", ставшей гимном нескольких поколений русской демократической молодежи.

Дело в том, что патриархальные нравст­венные идеалы, коренящиеся в духовном строе народного православного сознания, несмотря на всю их утопичность, в то же время имели для Некрасова значение некоей абсолютной нравственной нормы, не зависящей от преходящих историчес­ких условий. Это были те самые «вечные» ценности, которым народ не изменял даже вопреки требованиям сиюминутной исторической правды. И Некрасов прекрасно понимал всю ду­ховную высоту подобной позиции. Подчас эти две позиции - критика и идеализа­ция религиозного мироощущения народа - сложно совмещают­ся в рамках авторского сознания и образуют прихотливую по­лифонию (многоголосие) точек зрения на происходящее. Так происходит в известном стихотворении «Размышления у па­радного подъезда» (1858).

Композиция «Размышлений у парадного подъезда», как из­вестно, трехчастна. Первая часть представляет живую зарисов­ку будничной уличной сценки: швейцар прогоняет крестьян­ских просителей от дверей «важного» казенного учреждения. Этот «случайный» факт, словно выхваченный из городской су­толоки, в сюжете стихотворения получает обобщенный, глубо­ко символический смысл. И все благодаря образу автора-рассказчика. С одной стороны, мы видим собирательный образ чи­новничьего Петербурга, одержимого «холопским недугом». С другой - по контрасту возникает собирательный образ дру­гого «недуга», воплощенного в смиренных фигурах народных ходоков: «Допусти»,- говорят с выраженьем надежды и муки». Их портрет, включая и речь, рассказчик дает как бы один на всех. Уже в этой картине просители-«холопы» и просители- «пилигримы» (странники) и сближены, и вместе с тем проти­вопоставлены друг другу Сближены самим фактом человечес­кой нужды, приведшей их к одному и тому же «парадному подъезду», и разделены сословной спесью и чванством, меша­ющими увидеть друг в друге «братьев по несчастью».

И лишь взгляд автора, возвышающийся над этой «суетой сует», позволяет обнаружить в ней некий примиряющий смысл. В единый авторский монолог как бы вплетаются голоса всех действующих лиц уличного происшествия. Сначала отчетливо различим гневно-саркастический тон самого автора. Потом в авторское повествование вклиниваются казенные интонации чиновничьего жаргона: «записав свое имя и званье», «убогие лица», «прожектер», «вдовица» и т.п. Потом, с появлением му­жиков, слышится спокойно-уважительный голос рассказчика, назвавшего крестьян «деревенские русские люди». Однако этот голос тут же соскальзывает в несколько иной, народно-песен­ный стилевой регистр: «свесив русые головы», «развязали ко- шли пилигримы», «скудной лепты». Так в исторических песнях и духовных стихах величает сам народ своих «заступников», «калик перехожих», странников. Не успел рассказчик взять свойственную ему «страдальческую» ноту (например, о кресть­янах: «говорят с выраженьем надежды и муки»), как она пере­бивается мещанским выговором швейцара: «гостей оглядел: не­красивы на взгляд!», «армячишка худой», «знать, брели-то дол­гонько». Такое многоголосие будет свойственно авторской речи до конца стихотворения. Авторское сознание оказывается спо­собно вместить в себя сознание людей разных сословий, что говорит об отзывчивости его души. Он равно скорбит и за «хо­лопский недуг» высокопоставленных просителей, и за оскорби­тельную угодливость швейцара, и за выражение «надежды и муки» на лицах ходоков. Автор не делит Россию на «кресть­янскую» и «остальную». За все болит его сердце. В заветные двери «парадного подъезда» стучится вся Россия, со всем хо­рошим и плохим, что в ней есть.

Вторая часть - портрет «счастливого» вельможи - контра­стно сопоставлена с картиной жизни «несчастных» в первой части. Портрет «владельца роскошных палат» максимально обобщен, что придает контрасту «несчастных» и «счастливых» общечеловеческий, несводимый только к «злобе дня» смысл.

Дело в том, что если несчастье народа - это суровая истина, то «безмятежная аркадская идиллия» жизни вельможи - это ил­люзия, старательно внушаемая ему льстецами, а также «доро­гой и любимой» семьей, «ждущей смерти» его «с нетерпеньем». А вывод опять-таки напрашивается один: «низы» и «верхи», несчастные и так называемые счастливые, в сущности, глубоко одиноки. Черствость и равнодушие окружающих равно угрожа­ют и тем и другим. «Владелец роскошных палат» испытывает ту же драму непонимания, какую пережили только что про­гнанные им странники. Один несчастный грубо отталкивает от себя других таких же несчастных, не понимая, что прогоняет он своих же сочувственников:

Пробудись! Есть еще наслаждение:

Вороти их! в тебе их спасение!

Но счастливые глухи к добру...

Отношение русского народа к страннику - почтительное, граничащее с преклонением перед его подвижничеством. Он и воспринимается не как обыкновенный, а как «божий чело­век», обидеть которого - грех. Поэтому «владелец роскошных палат» виноват не только перед этими конкретными мужика­ми, но и перед всей «Русью крещеной» («И сойдешь ты в мо­гилу... герой,/Втихомолку проклятый отчизною...»). И совер­шает он не какое-то должностное преступление, а преступле­ние против совести, против Бога («Не страшат тебя громы небесные...»).

И вот только теперь, замкнув всю горечь безысходной скор­би на «глухих к добру», автор начинает свой знаменитый эпи­ческий «плач», венчающий стихотворение. Здесь авторский го­лос полностью сливается с ритмом народного речитатива. Со­тканный из бесконечной цепи анафор, начинающихся с одного и того же «Стонет», этот «плач» эпичен прежде всего потому, что обращен он не только к собственно «народу». Он обращен к Родине: «Родная земля! Назови мне такую обитель...» А зна­чит, и ко всем «пилигримам», и ко всем «владельцам», и... к себе самому.

В «Песне Еремушке» сталкиваются и спорят друг с другом две песни: одну поет няня, другую - "проезжий городской". В песне няни утверждается мораль холопская, лакейская, в песне "проезжего" звучит призыв к революционному делу под лозунгами "братства, равенства и свободы". По какому пути пойдет в будущем Еремушка, судить трудно: стихотворение и открывается, и завершается песней няни о терпении и смирении. Тут скрывается существенное отличие народного поэта Некрасова от его друзей Чернышевского и Добролюбова, которые в этот момент были большими оптимистами относительно возможного народного возмущения.

Лирика Некрасова конца 60-х годов. Именно глубокая вера в народ помогала поэту подвергать народную жизнь суровому и строгому анализу, как, например, в финале стихотворения "Железная дорога" . Поэт никогда не заблуждался относительно ближайших перспектив революционного крестьянского освобождения, но и никогда не впадал при этом в отчаяние:

Вынес достаточно русский народ,

Вынес и эту дорогу железную,

Вынесет все, что Господь ни пошлет!

Вынесет все - и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе.

Жаль только - жить в эту пору прекрасную

Уж не придется - ни мне, ни тебе.

Так в обстановке жестокой реакции, когда пошатнулась вера в народ у самих его заступников, Некрасов сохранил уверенность в мужестве, духовной стойкости и нравственной красоте русского крестьянина. Вслед за "Морозом" появилась "Орина, мать солдатская" стихотворение, прославляющее материнскую и сыновнюю любовь, которая торжествует не только над ужасами николаевской солдатчины, но и над самой смертью.

Появился "Зеленый Шум" с весенним чувством обновления, "легкого дыхания"; возрождается к жизни спавшая зимой природа, и оттаивает заледеневшее в злых помыслах человеческое сердце. Рожденная крестьянским трудом на земле вера в обновляющую мощь природы, частицей которой является человек, спасала Некрасова и его читателей от полного разочарования в трудные годы торжества в казенной России "барабанов, цепей, топора" ("Надрывается сердце от муки...").

Лирика Некрасова 70-х годов. В позднем творчестве Некрасов-лирик оказывается гораздо более традиционным, литературным поэтом, чем в 60-е годы, ибо теперь он ищет эстетические и этические опоры не столько на путях непосредственного выхода к народной жизни, сколько в обращении к поэтической традиции своих великих предшественников. Обновляются поэтические образы в некрасовской лирике: они становятся более емкими и обобщенными. Происходит своеобразная символизация художественных деталей; от быта поэт стремительно взлетает к широкому художественному обобщению. Так, в стихотворении "Друзьям" деталь из крестьянского обихода - "широкие лапти народные" - приобретает поэтическую многозначность, превращается в образ-символ трудовой крестьянской России:

Вам же - не праздно, друзья благородные,

Жить и в такую могилу сойти,

Чтобы широкие лапти народные

К ней проторили пути...

Народная жизнь в лирике Некрасова 70-х годов изображается по-новому. Если ранее поэт подходил к народу максимально близко, схватывая всю пестроту, все многообразие неповторимых народных характеров, то теперь крестьянский мир в его лирике предстает в предельно обобщенном виде. Такова, например, его "Элегия" , обращенная к юношам:

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая "страдания народа"

И что поэзия забыть ее должна,

Не верьте, юноши! не стареет она.

Вступительные строки - полемическая отповедь Некрасова распространявшимся в 70-е годы официальным воззрениям, утверждавшим, что реформа 1861 года окончательно решила крестьянский вопрос и направила народную жизнь по пути процветания и свободы. Такая оценка реформы проникала, конечно, и в гимназии. Молодому поколению внушалась мысль, что в настоящее время тема народных страданий себя изжила. И если гимназист читал пушкинскую "Деревню", обличительные ее строки относились в его сознании к отдаленному дореформенному прошлому и никак не связывались с современностью. Некрасов решительно разрушает в "Элегии" такой "безоблачный" взгляд на судьбу крестьянства:

Увы! пока народы

Влачатся в нищете, покорствуя бичам,

Как тощие стада по скошенным лугам,

Оплакивать их рок, служить им будет Муза...

Воскрешая в "Элегии" поэтический мир "Деревни", Некрасов придает и своим, и старым пушкинским стихам непреходящий, вечно живой и актуальный смысл. Опираясь на обобщенные пушкинские образы, Некрасов уходит в "Элегии" от бытовых описаний, от конкретных, детализированных фактов и картин народного горя и нищеты. Цель его стихов другая: ему важно сейчас доказать правоту самого обращения поэта к этой вечной теме. И старая, архаизированная, но освященная самим Пушкиным форма соответствует этой высокой задаче.

Дух Пушкина витает над некрасовской "Элегией" и далее. "Самые задушевные и любимые" стихи поэта - поэтическое завещание, некрасовский вариант "Памятника":

Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил - и сердцем я спокоен...

Задание 3. На основе прочитанного ответьте на следующие вопросы.

Каково значение темы народа в лирике Некрасова?

Какие чувства вызывают у поэта мысли о народе?

Какие противоречивые черты отмечает Некрасов в народе?

В чем особенность изображения народа Некрасовым по сравнению с другими писателями?

Самостоятельная работа № 6

Творчество А.К. Толстого

Цели: познакомить с ключевыми фактами жизни и творчества А.К. Толстого; познакомиться с ключевыми стихотворными произведениями поэта.

Задание 1.

Прочитайте материал учебника, посвященный А.К. Толстому. Сопровождайте знакомство с учебным материалом чтением упоминаемых стихотворений.

Литература:

Литература: учебник для студ. ссузов / под ред. Г.А. Обернихиной. – М. : Академия, 2008. – С. 200-204.

Задание 2.

Прочитайте перечисленные ниже стихотворения А.К. Толстого. Выучите одно их них наизусть.

«Двух станов не боец», «Средь шумного бала, случайно…», «То было раннею весной…», «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…», «Коль любить, так без рассудку…»

Самостоятельная работа № 7

Функция снов в романе “Преступление и наказание”

Цели: рассмотреть содержание и функцию снов в романе «Преступление и наказание»; проанализировать один из снов, выявив его психологическое и символическое содержание.

Прочитайте теоретический материал, законспектируйте его в тетрадь для самостоятельных работ.

М. М. Бахтин с полным правом утверждает, что во всей европейской литературе нет писателя, в творчестве, которого сны играли бы такую большую роль, как у Достоевского. По Бахтину, в творчестве Достоевского преобладает «кризисная вариация сна», то есть сновидение, приводящее к резкому перелому во внутренней жизни человека, к его перерождению или обновлению. Достоевский считал, что во сне забытые переживания людей всплывают в сферы, подконтрольные сознанию, а потому сновидения героев раскрывают их внутреннюю сущность - ту, которую не хочет замечать их бодрствующий ум. Сны героя выполняют две функции. С одной стороны, он являются средством психологизма и помогают глубже раскрыть противоречивую натуру героя. С другой стороны, сны героев конденсируют ключевые идеи и образы текста. Мотивы, заданные в них, имеют самостоятельное развитие в романе, не зависящее от сознания героя.

Прочитайте указанные фрагменты романа. Кратко (в одном – двух предложениях) изложите содержание снов.

Первый сон – часть 1 , глава V

Второй сон − часть 1 , глава VI

Третий сон – часть 2, глава II

Четвертый сон – часть 3, глава VI

Пятый сон − эпилог, глава II

Соотнесите сон с указанием на его тип (определения представлены в романе или предложены исследователями):

1) бредовые галлюцинации;

2) сон-кошмар;

3) «страшный», «безобразный» сон;

4) пророческий сон, сон-апокалипсис;

5) «странные грёзы».

Ответьте на вопросы к одному из снов (на ваш выбор).

Первый сон

Исследователи выделяют в этом сне четыре группы героев: насильник, жертва, наблюдатели (толпа), заступник. Во сне Раскольников выбирает один из путей. Какие еще роли примерил на себя герой? Как образы сна проявляются в романе?

Материал для наблюдений.

Возвращение Раскольникова после убийства : «Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег на диван, натянул на себя шинель и тотчас же забылся…»

Смерть Катерины Ивановн ы: «Довольно!.. Пора!.. Прощай, горемыка!.. Уездили клячу!.. Надорвала-а-сь! − крикнула она отчаянно и ненавистно и грохнулась головой на подушку».

Характеристика Миколки, взявшего на себя убийство старухи-процентщицы : «А известно ли вам, что он из раскольников, да и не то чтоб из раскольников, а просто сектант; у него в роде бегуны бывали, и сам он еще недавно, целых два года, в деревне, у некоего старца под духовным началом был. Рвение имел, по ночам богу молился, книги старые, "истинные" читал и зачитывался. Петербург на него сильно подействовал, особенно женский пол, ну и вино. Восприимчив-с, и старца, и всё забыл. Знаете ли, Родион Романыч, что значит у иных из них "пострадать?" Это не то чтобы за кого-нибудь, а так просто "пострадать надо"; страдание, значит, принять, а от властей − так тем паче. Так вот, я и подозреваю теперь, что Миколка хочет "страдание принять" или вроде того»

Второй сон

Образы сна Раскольникова отсылают к ряду литературных и культурных символов. Какую судьбу предвещает Раскольникову этот сон?

Материал для наблюдения

Культурные символы

Символика воды связана с тем, что она необходимый питательный компонент всего живого, особенно актуальный для регионов пустыни. В иудаизме с водой традиционно связывается Тора, поскольку она привлекает всех жаждущих, распространяется по всей земле, служит источником жизни, исходит с небес, обновляет душу, очищает ее, течет сверху вниз, превращая простой сосуд в драгоценность, и служит пищей для роста. Таким же образом устанавливались параллели между водой и учением Христа. Воде отводится ключевая роль в обряде христианского крещения. В нем она символизирует обновление, очищение и освящение.

Поэзия Николая Алексеевича Некрасова целиком и полностью посвящена России и русскому народу. Великий поэт развил и укрепил мотивы народности и гражданственности, продолжая традиции Пушкина. Всю свою жизнь Некрасов писал только о России, о ее великом и многострадальном народе.

Тема Родины и тема народа в лирике Некрасова неразрывны. Поэт создает в своих стихотворениях страшные, но правдивые картины жизни простого человека на Руси. Народная Россия противопоставляется автором миру жестоких помещиков-крепостников и бездушных чиновников. Стихотворение «Родина» посвящено родным поэту волжский просторам. Но воспоминания Некрасова о своем детстве вызывают у поэта отвращение. Он рассказывает о жизни господ, проводивших время в пирах, разврате и издевательствах над крепостными. О несчастном простом народе Некрасов говорит так:

Где рой подавленных и трепетных рабов
Завидовал житью последних барских псов.

Название этого стихотворения подчеркивает, что такая жизнь была характерна для всей крепостнической России. В душе Некрасова сталкиваются любовь к Отчизне и ненависть к царящей в ней несправедливости. Примером этому может служить стихотворение «На Волге». Поэт говорит о своей еще детской любви к великой русской реке, считает Волгу «колыбелью». Некрасов никогда не расстался бы с Волгой,

Когда б, о Волга! над тобой
Не раздавался этот вой!

Перед глазами поэта встает страшная картина, увиденная в детстве и оставшаяся в памяти на всю жизнь. Волжские бурлаки взволновали юную душу, заставили Некрасова забыть о красоте родных мест. Теперь он называет Волгу «рекою рабства и тоски». Это одно из многих стихотворений, написанных на основе личных наблюдений Некрасова.

Подобным образом было создано и знаменитое стихотворение «Размышления у парадного подъезда». Деревенские просители у дома богатого сановника - это воплощение всего униженного и бесправного русского народа. Русскому мужику нигде нет защиты, он не может найти правды и справедливости. Автор прямо обвиняет владельцев «роскошных палат». Вельможам нет дела до судьбы простых людей, и поэтому русскому народу приходится только стонать и терпеть. Некрасов показывает, что маленький эпизод, увиденный поэтом, является отражением происходящего в России:

Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал.
Где бы сеятель твой и хранитель.
Где бы русский мужик не стонал?

Поэт вновь вспоминает о Волге и стонущих на ее берегах бурлаках. Русская земля переполнена народным горем. Некрасова волнует, сумеет пи русский народ изменить свою жизнь, или ему суждено и дальше страдать и терпеть.

Человек труда находится в рабском положении, он не получает счастья от своей работы. Эта мысль ярко звучит в стихотворении «Железная дорога». Некрасов показывает истинных строителей железной дороги, которых согнал на строительство страшный царь-голод. Толпа мертвецов за окнами вагона заставляет проникнуться любовью и уважением к труженикам и ненавистью к угнетателям. Для поэта строители дороги - это его братья. Некрасов не скрывает своих чувств. Авторские симпатия и боль слышны в описании высокорослого больного белоруса. Поэт призывает:

Благослови же роботу народную
И научись мужика уважать.

Это стихотворение пронизано авторской верой в великое будущее России и ее народа. Терпение и рабская покорность простого человека вызывают гнев Некрасова. Но автор убежден в том, что русский народ сумеет преодолеть все беды и горести, выстоит и победит о борьбе со своим несчастьем. Будущее России Некрасов называет прекрасной порой. Народная Русь проложит «широкую и ясную» дорогу к счастью.
Великий русский поэт и гражданин Некрасов мог с полным правом сказать о себе: «Я лиру посвятил народу своему».

Патриотизм поэта, его любовь к простому народу проявляются в каждой строке стихотворений Некрасова. Его поэзия - пример служения России и русскому народу, которым автор посвятил всю свою жизнь, все силы своей благородной и честной души.

Называя Некрасова народным поэтом, исследователи раскрывают глубокий смысл этого определения. «Некрасов - народный поэт, - справедливо утверждает Н.Н. Скатов, - не только потому, что он говорил о народе, но потому, что им говорил народ. Отсюда все его особенности: герои, темы, образы, ритмы» .

Одно из открытий Некрасова, оказавшееся столь значимым и для поэтов-современников, и для последующих поэтических поколений, - это многогеройность его поэзии. Наряду с лирическим героем, лирическим «я» Некрасова в его поэзии предстали перед читателями люди с разными характерами и судьбами. Поэт открыл для читателей новый мир - сложный, противоречивый мир русской жизни, позволил заглянуть в душу народа, в сокровенные уголки сердца крестьян, мелких чиновников, городских бедняков: они заговорили в его стихотворениях о своей любви и своей беде, своих надеждах и своих страданиях.

Исследователи объясняют острый интерес писателя к другому человеку, стремление открыть читателю душу и сердце множества людей «чувством социальности». «Для внутреннего облика автора в лирике Некрасова чувство социальности - одно из самых определяющих, - пишет Б.О. Корман. - Лирический мир автора необыкновенно раздвинулся. Человек из народа, отличный от автора, вошел в его сознание и врос в его душу. В этой живой, страстной заинтересованности в чужой судьбе, в этой устремленности лирического чувства не только на себя, но и на другого - на человека из народа - заключается новое качество лиризма поэзии Некрасова <...>».

Одно из первых таких стихотворений-исповедей - «В дороге» (1845). Обратившись к сюжету, достаточно популярному в русской литературе, - исповеди ямщика, рассказывающего о несчастной любви, Некрасов нашел свои - новые, особенные аспекты в этой драматической теме. Трагическая история любви ямщика, как зеркало, отразила трагедию русской жизни. Очень точно сказал один из современников Некрасова - поэт и критик Аполлон Григорьев, что стихотворение Некрасова «совместило, сжало в одну поэтическую форму целую эпоху прошедшего» и, «как всякое могучее произведение, забрасывает сети и в будущее».

При всей особенности судеб героев - ямщика и его жены Груши, они не исключительны: само время, с характерными для России социально-нравственными отношениями, встает за их судьбами. Взятая в господский дом «холопка» - девочка Груша - была «выучена» вместе с барышней «всем дворянским манерам и штукам». Воспитанная вместе с дочерью помещика, крестьянская девочка не только научилась играть на органе, читать, не только одевалась иначе, чем крестьянские девочки - «сарафанницы», но и обрела иные желания и стремления, иные мысли и чувства. Выгнанная после смерти барина его наследником в деревню и насильно выданная за крепостного, Груша не может привыкнуть к этой жизни. Не лень, но отсутствие трудовых навыков, которые крестьянские дети обретают постепенно, с раннего возраста, делают для нее непосильной любую работу:

Ни косить, ни ходить за коровой!..
Грех сказать, чтоб ленива была,
Да, вишь, дело в руках не спорилось!
Как дрова или воду несла,
Как на барщину шла - становилось
Инда жалко подчас... да куды! -
Не утешишь ее и обновкой:
То натерли ей ноги коты,
То, слышь, ей в сарафане неловко <...>

Годы горя и мучений вместил в себя этот короткий рассказ. Но трагедию молодой женщины усиливает ее одиночество, непонимание ее близкими. «На патрет все какой-то глядит / Да читает какую-то книжку» - эти слова ямщика о своей жене открывают сложные человеческие отношения: неспособность, невозможность понимания между людьми, воспитанными в разных условиях, жившими, по сути, в разных мирах. То, что мужу кажется ненужной причудой: чтение книги или забота о маленьком сынишке, для его жены - потребность, без которой нельзя жить, с которой невозможно расстаться. «Белоличкой» и «белоручкой» Грушу сделало воспитание. И читатель вместе с рассказчиком, сочувствуя горестной судьбе его жены, мог бы сказать: «Погубили ее господа, / А была бы бабенка лихая!» Но, вслушиваясь в горестно-простодушный рассказ ямщика о «злодейке-жене», в рассказ, в котором сочувствие соединяется с жалобами на собственную долю и с равнодушием, непониманием, читатель суть истории понимает иначе, чем рассказчик. Не только прихоть помещиков погубила молодую женщину, но и близкие ее - без вины, но виноваты. А главное, погубила Грушу и ее семейное счастье сама непосильная крестьянская жизнь, которая человека превращает только в работника, убивая в нем все иные желания:

Слышь, как щепка худа и бледна,
Ходит, тоись, совсем через силу,
В день двух ложек не съест толокна -
Чай, свалим через месяц в могилу…
А с чего?.. Видит Бог, не томил
Я ее безустанной работой...
Одевал и кормил, без пути не бранил,
Уважал, тоись, вот как, с охотой…
А, слышь, бить - так почти не бивал,
Разве только под пьяную руку...

Но, в сущности, не менее трагичной предстает и судьба мужа, которого насильно женили на «белоручке» Груше:

Как на грех, девятнадцатый год
Мне в ту пору случись... посадили
На тягло - да на ней и женили...

В этом произведении впервые зазвучала самая трагическая некрасовская тема: тема женской судьбы. Было бы неверно говорить, что в лирике поэта трагедия связана только с судьбой крестьянки. В стихотворениях Некрасова свою трагедию переживают и дочери чиновников и помещиков («Дешевая покупка»), и богатые и знатные хозяйки салонов («Княгиня»). Одна из самых трагичных - судьба матери лирического героя («Затворница», «Из поэмы: «Мать» (Отрывки)»). Можно предположить, что именно ее судьба и определила во многом трагическое восприятие женской доли в творчестве Некрасова.

Множество женских характеров, женских судеб предстает в лирике Некрасова. Но есть в этих драмах какое-то сходство. Воспитанная ли в богатой семье, или родившаяся в семье крепостного, женщина обречена на несчастливую судьбу. Недолгая любовь быстро сменяется охлаждением и равнодушием, отчетливым сознанием разности характеров, горьким разочарованием в избраннике. Героини Некрасова - нежные и любящие, крестьянки и дворянки, становятся рабынями и жертвами мужа-деспота или мужа-привередника. В одном из последних произведений поэт скажет:

Но я всю жизнь за женщину страдаю.
К свободе ей заказаны пути;
Позорный плен, весь ужас женской доли,
Ей для борьбы оставил мало сил <...>

Эти слова относятся ко всем некрасовским современницам. Но социальное бесправие крестьянки делало «ужас женской доли» еще более печальным и тягостным. Рассказывая о судьбе женщины-крестьянки, поэт не оставляет никакой иллюзии читателю на счастливое изменение в ее жизни. Голос рассказчика всегда звучит сурово и непреклонно. Так, размышляя о возможной судьбе красивой крестьянской девушки в стихотворении «Тройка» (1846), Некрасов рисует разные картины ее будущей жизни, но все они по-своему трагичны. Описывая красоту «чернобровой дикарки» в начале стихотворения, автор знает: красота не может принести ей счастья. Крестьянскую красавицу ждут два пути: стать недолгой прихотью «старика» или «юноши» или законной женой «неряхи мужика»:

Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.

Поживешь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна и легка...
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдешь мужика.

В этом размышлении нет антитезы: счастливая - несчастливая доля. Несомненно, горькая ирония звучит в авторских словах о «легкой» доле содержанки. Но судьба замужней женщины представляется не менее трагичной. Крестьянская доля, тяжелый труд, злоба ближних - изуродуют женщину и физически и нравственно. Символом безрадостной доли - жизни, исполненной тяжелой работы и лишенной счастья, становится в стихотворении образ «сна непробудного». Отчетливый контраст между юной героиней, чье лицо «полно жизни», «полно движенья», и ее будущей жизнью-сном, жизнью без жизни возникает в авторском размышлении:

Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник,
И свекровь в три погибели гнуть.

От работы и черной и трудной
Отцветешь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь няньчить, работать и есть.

И в лице твоем, полном движенья,
Полном жизни, - появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.

Включение в авторское размышление образов и мотивов из народных песен о доле замужней женщины (злая свекровь, муж-привередник) делают его зримее, убедительнее: не об одной загубленной жизни скорбит поэт, - это плач по русской крестьянке. Характерно, что, начиная стихотворение вопросом, обращенным к крестьянской девушке: «Что ты жадно глядишь на дорогу?», Некрасов заканчивает его тоже обращением, в котором звучит не вопрос, а утверждение, недоброе пророчество: «Не гляди же с тоской на дорогу / И за тройкой вослед не спеши <...> / Не нагнать тебе бешеной тройки <...>». Тройка, бешено мчащаяся по дороге, в этом стихотворении выступает символом жизни, полной, насыщенной, яркой, но недоступной крестьянской красавице. Она с рождения обречена на «тяжелый путь» или на «сон непробудный» - жизнь без жизни.

Одна из самых драматических тем в лирике Некрасова - тема матери . Наверное, никто из русских поэтов не сказал столько проникновенных, задушевных слов о материнской доле, как Некрасов. Но воспел он не радость материнства, а «великую печаль» - трагедию матерей, потерявших сыновей на войне, на военной службе, на охоте, показал весь ужас одинокой старости. Каждая такая история, поведанная Некрасовым, а чаще всего рассказанная самой матерью, - предстает не как трагедия одной семьи, а становится воплощением всеобщей беды, общей женской судьбы.

Не случайно первоначальное название стихотворения «Горе старой Орины» поэт заменяет иным - «Орина, мать солдатская», тем самым придавая рассказу о погубленном в солдатчине богатыре Иванушке и горю его матери необычайную широту обобщения: все матери солдатские плачут вместе со старой Ориной.

Известно, как Некрасов работал над этим стихотворением: по воспоминаниям сестры поэта, Некрасов «несколько раз делал крюк, чтобы поговорить» с несчастной матерью, «а то боялся сфальшивить». Но «фальшь» была бы страшна не только в «плаче» Орины. Характерно, что стихотворение - двухголосно, это диалог: в плач старой Орины вплетается еще один голос - рассказчика, вопрошающего, сочувствующего и плачущего вместе с ней. Эти голоса разных людей, с разными судьбами, разного социального происхождения, звучат поразительно одинаково, в унисон:

Что насупилась ты, кумушка!
Не о смерти ли задумалась?
Брось! Пустая это думушка!

Посетила ли кручинушка?
Молви - может, и размыкаю.» -
И поведала Оринушка
Мне печаль свою великую.

Мало слов, а горя реченька,
Горя реченька бездонная!..

Но столь же очевидна их близость и народному плачу. Они кажутся продолжением тех слов из народной песни, которую Некрасов взял эпиграфом: «День-деньской моя печальница, / В ночь - ночная богомолица, / Векова моя сухотница».

Орина рассказывает о последних днях жизни сына Иванушки, но отдельные детали, отрывочные воспоминания о юности Иванушки позволяют вместить в этот рассказ всю недолгую жизнь молодого крестьянина. Призванный в солдаты, красавец и богатырь возвращается через восемь лет умирать в родной дом. Красота Иванушки и его богатырская сила, поразившая даже генерала, еще более подчеркивают весь трагизм разрушенной жизни семьи: не на радость Иванушке и Орине его красота, не на счастье - его богатырская сила. С достоинством и мужеством принимает герой мысль о неизбежной смерти: величие страдания предстает в описании его последних дней:

Не любил, сударь, рассказывать
Он про жизнь свою военную,
Грех мирянам-то показывать
Душу - Богу обреченную! <...>

Немота перед кончиною
Подобает христианину.
Знает Бог, какие тягости
Сокрушили силу Ванину!

Я узнать не добивалася.
Никого не осуждаючи,
Он одни слова утешные
Говорил мне умираючи.

Тихо по двору похаживал
Да постукивал топориком,
Избу ветхую облаживал,
Огород обнес забориком <...>

Печальной песней-плачем звучит рассказ матери о прощании Иванушки с солнцем красным, домом, «скотинкою», «полянушкой». Солдатская служба, те восемь лет, что и сломали богатырскую силу Иванушки, предстают только в описании беспамятства героя, в переданных матерью отрывистых словах бредящего перед смертью героя. Но за этим кратким рассказом - годы суровой муштры и бесчеловечного обращения с солдатом:

Все ему перед кончиною
Служба эта представлялася.

Ходит, чистит амуницию,
Набелил ремни солдатские,
Языком играл сигналики,
Песни пел - такие хватские!

Артикул ружьем выкидывал
Так, что весь домишка вздрагивал;
Как журавль стоял на ноженьке
На одной - носок вытягивал.

Вдруг метнулся... смотрит жалобно...
Повалился - плачет, кается,
Крикнул: «Ваше благородие!
Ваше!..» Вижу, задыхается.

Ни рассказ-воспоминание самого Иванушки, ни авторские описания солдатских будней не обрели бы такой поразительной достоверности, как отрывистые слова умирающего. Но, правдиво повествуя о страшной судьбе сына, Орина и сама, как ее сын-богатырь, не скажет слова осуждения. Народное терпение - особая тема для Некрасова. Это и предмет восхищения («В том богатырство русское», - скажет потом о терпении Савелий, богатырь святорусский), и источник горьких писательских мыслей, но и основа для надежды на лучшее будущее народа.

Тема будущего народа - одна из важнейших для Некрасова. Правда, поэт менее всего был склонен утешать своих читателей противопоставлением печального настоящего и утопических картин счастливого будущего народа. Подобно Ф.М. Достоевскому, он видел органическую связь между судьбой народа и его характером. Счастливое будущее не может прийти только само по себе, только благодаря внешним усилиям отдельных людей, источник его - и народная душа, народный характер, совестливость, трудолюбие и удивительное терпение русского народа. Во многих произведениях Некрасова появляется образ народной души-почвы, «почвы доброй» и жаждущей лишь сеятеля, что бросит семена «разумного, доброго, вечного». Характер народа и его судьба - этой теме посвящены два известных некрасовских произведения - стихотворения «Размышление у парадного подъезда» и поэма «Железная дорога».