Главной ударной силой интервентов и белогвардейцев весной 1919 г. стала реорганизованная и оснащенная западными державами новейшим вооружением армия Колчака .

Колчаку удалось насильственно мобилизовать в свои войска значительную часть среднего Крестьянства, В марте 1919 г. войска Колчака взяли Уфу п начали наступление. Оно было поддержано кулацкими мятежами в тылу Красной Армии. Численность войск Колчака значительно превосходила численность войск Восточного фронта Красной Армии. К тому же советские войска были измотаны длительными и тяжелыми боями зимой 1918/19 г. В течение марта - апреля колчаковцы овладели бассейнами рек Белой и Камы. Одновременно с наступлением армии Колчака предполагалось наступление других белых армий (Деникина - с юга, Миллера - с севера, Юденича - с северо-запада, и войск буржуазно-помещичьей Польши - с запада). Стратегические и тактические планы боевых операций разрабатывало и осуществляло военное командование белогвардейцев под контролем французских и английских советников.
Весной 1919 г. временные неудачи постигли Красную Армию на Южном фронте. Белогвардейская армия Деникина захватила Северный Кавказ, Кубань, почти всю Донскую область и часть Донбасса. Деникинцы стремились соединиться на Волге (в районе Саратова) с войсками Колчака.
Весной 1919 г. части Красной Армии под натиском превосходящих сил интервентов и белогвардейцев оставили Прибалтику и Белоруссию.
Для защиты Советской Республики требовались огромные материальные средства и людские резервы. ЦК РКП (б) и В. И. Ленин считали в то время главной опасностью для Советского государства войска Колчака. Была разработана программа мероприятий по организации разгрома интервентов и белогвардейцев на Восточном фронте, изложенная в «Тезисах ЦК РКП (б) в связи с положением на Восточном фронте», написанных В. И. Лениным в апреле 1919 г. «Надо напрячь все силы, развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны»,- подчеркивалось в тезисах (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 274). По всей стране была проведена мобилизация коммунистов, комсомольцев, рабочих. Лучшие партийные работники направлялись на фронт. Большое количество наиболее организованных и сознательных рабочих послали в Красную Армию, Петроград и другие крупные города и промышленные центры Советского государства. Увеличивалось производство вооружения и обмундирования, необходимых фронту.
Трудовой героизм рабочего класса ярко проявился в коммунистических субботниках. 12 апреля 1919 г. рабочие-железнодорожники депо Москва-Сортировочная Казанской железной дороги по инициативе коммунистов провели первый коммунистический субботник. Работая бесплатно в течение ночи, они отремонтировали три паровоза, предназначенных для отправки военных эшелонов на Восточный фронт. Примеру железнодорожников последовали рабочие заводов и фабрик Москвы, Петрограда, Твери и других городов. В. И. Ленин назвал революционную инициативу рабочих великим почином и указал, что она является проявлением коммунистического отношения к труду.
Советское военное командование решило остановить наступление Колчака нанесением главного удара силами Южной группы войск Восточного фронта. Командование группой возлагалось на М. В. Фрунзе. В связи с тем что в центре Восточного фронта войска Колчака вклинились и расположение советских войск, М. В. Фрунзе решил нанести контрудар с юга во фланг основным силам Колчака .
28 апреля 1919 г. Южная группа войск Восточного фронта начала контрнаступление. После упорных боев советские войска овладели Бугурусланом, Бугульмой, Белебеем. В начале июня после ожесточенных боев, в которых отличились войска 25-й стрелковой дивизии под командованием В. И. Чапаева, была форсирована река Белая и освобождена Уфа. В результате успешных действий Южной группы началось наступление советских поиск по всему Восточному фронту. Белогвардейские армии отступали, неся большие потери. В тылу Колчака активно действовали партизанские отряды и подпольные повстанческие организации. Начались массовые восстания трудящихся Урала и Сибири против интервентов и белогвардейцев.
Во время успешного наступления Красной Армии на Восточном фронте Троцкий и главком Вацетис отдали приказ о прекращении наступления. Однако по требованию ЦК РКП (б) этот приказ был отменен и Восточному фронту была дана директива продолжать решительное наступление до окончательного разгрома Колчака. Выполняя данную директиву, войска фронта в июле освободили Урал и начали освобождение Сибири.

Это желание Фрунзе вскоре исполнилось. Партия и Советское правительство высоко оценили его выдающиеся военно-организаторские способности. В декабре 1918 года он был назначен командующим Четвертой армией Восточного фронта.

Четвертая армия сражалась на южном участке Восточного фронта против Колчака. В этот период Колчак был самым опасным врагом Советского государства. Колчаку всеми средствами помогали империалисты крупнейших государств Европы и Америки. Он был их ставленником.

Колчак совершил переворот в Омске при содействии англичан и французов и объявил себя «верховным правителем» России в ноябре 1918 года. «Мы вызвали это правительство к жизни», - заявил в июне 1919 года в своем выступлении в английском парламенте Черчилль, злейший враг Советской России, организатор интервенции, занимавший в то время пост военного министра Англии. А позже, в своих воспоминаниях, тот же Черчилль признал, что армии Колчака из одних только британских источников получили сто тысяч ружей и что большинство солдат было одето в мундиры британской армии.

Большую помощь Колчаку оказывали также империалисты США и Японии. Вдоль Сибирской железнодорожной магистрали под предлогом «охраны» стояли войска английские, французские, американские, японские, чехословацкие, итальянские.

В сущности, как указывал В. И. Ленин, вся мировая буржуазия так или иначе помогала Колчаку. «Все, что могло бы парализовать революцию, все пришло на помощь Колчаку».

В плане похода Антанты на Советскую республику в начале 1919 года Колчаку отводилась главная роль. Восточный фронт Красной Армии был тогда главным фронтом.

В конце декабря 1918 года, когда Фрунзе получил назначение на южный участок Восточного фронта, Колчак на севере, нанеся поражение Третьей армии, захватил Пермь и стремился продвинуться дальше на Глазов и Вятку для соединения с войсками белых и интервентов, наступавшими от Архангельска на Вологду и Котлас. Создалось катастрофическое положение. Оно угрожало всему Восточному фронту.

Ввиду этого Центральный Комитет партии, по предложению В. И. Ленина, командировал И. В. Сталина и Ф. Э. Дзержинского для расследования причин сдачи Перми и поражений на фронте, а также для принятия мер к восстановлению партийной и советской работы в прифронтовом тылу. Расследованием было установлено, что поражение Третьей армии явилось следствием вредительства руководителей армии - ставленников Троцкого, ничего не сделавшего для ее укрепления, несмотря на прямые директивы В. И. Ленина от имени Совета Обороны.

Установив причины катастрофы, И. В. Сталин и Ф. Э. Дзержинский лично руководили исполнением намеченных ими мероприятий, в результате чего советская и партийная работа в ближайшем тылу армии была восстановлена, на фронте был создан перелом. Третья армия перешла в контрнаступление.

И. В. Сталин в своем отчете ЦК партии и В. И. Ленину о причинах падения Перми выдвинул ряд важнейших мероприятий для всей Красной Армии. «Необходимо, - писал он в выводах этого отчета, - установить на фронтах, прежде всего на Восточном фронте, режим строгой централизации действий отдельных армий вокруг осуществления определённой, серьёзно обдуманной стратегической директивы». В этих выводах И. В. Сталин также подчеркнул необходимость «ввести в практику систему постоянных резервов, без коих немыслимы ни сохранение наличных позиций, ни развитие успехов».

Выводы отчета И. В. Сталина и Ф. Э. Дзержинского сыграли в то время и в дальнейшем огромную роль в перестройке и улучшении работы Красной Армии на Восточном фронте. Ими руководствовался и Фрунзе.

31 января 1919 года Михаил Васильевич приехал в Самару, где был штаб Четвертой армии. Здесь он встретился с председателем Самарского губисполкома Валерианом Владимировичем Куйбышевым, который одновременно являлся и членом Реввоенсовета Четвертой армии.

Куйбышев подробно ознакомил Фрунзе с весьма тяжелым положением в Четвертой армии в районе ее действий. Углубившаяся разруха все более подрывала народное хозяйство. В деревнях усиливался кулацкий саботаж. Под влиянием контрреволюционной агитации участились вспышки крестьянских восстаний. Неблагополучно было и в частях Четвертой армии. Их боеспособность ослабла. Дисциплину нарушали не только рядовые, но и командиры. Наблюдались случаи антисоветских выступлений, которые иногда переходили в открытые мятежи. Так, незадолго перед приездом Фрунзе в Самару восстали два полка. Выехавшие туда на усмирение руководящие работники из Реввоенсовета Четвертой армии почти все погибли от руки мятежников. В частности, погиб член Реввоенсовета Линдов.

При таком состоянии войск Четвертой армии положение на ее фронте было непрочным. Несмотря на некоторые успехи Четвертой армии к моменту приезда Фрунзе (освобождение Уральска), закрепить и развить эти успехи с такой армией было невозможно. К тому же ее фронт оказался очень растянутым и во многих местах открытым для вражеских прорывов.

Ознакомившись с этим, Фрунзе после беседы с Куйбышевым в тот же день издал приказ-обращение к войскам Четвертой армии, в котором писал:

«Товарищи! Глаза тыла, глаза рабочих и крестьян всей России прикованы к вам. С замиранием сердца, с трепетом в душе следит страна за вашими успехами. Не для захватов чужих земель, не для ограблений иноземных народов послала вас, своих детей, трудовая Русь под ружье.

Здесь, на фронте, решается сама судьба рабоче-крестьянской России; решается окончательно спор между трудом и капиталом. Разбитые внутри страны помещики и капиталисты еще держатся на окраинах, опираясь на помощь иностранных разбойников. Обманом и насилием, продажей родины иностранцам, предательством всех интересов народа - они все еще мечтают задушить Советскую Россию и вернуть господство помещичьего кнута».

Чтобы непосредственно ознакомиться с частями своей армии, Фрунзе выехал на фронт. Послужной список Фрунзе за годы гражданской войны пестрит пометками о частых выездах на передовые позиции. Он не засиживался в штабных кабинетах, лично объезжал войска и там, на месте, выявляя недочеты, принимал меры к их устранению. Михаил Васильевич искал личного общения с красноармейцами, желая узнать от них об их нуждах, настроениях, чаяниях.

Первый его выезд был в Уральск, гарнизон которого в то время состоял из весьма ненадежных частей, зараженных духом «партизанщины». Штабные пытались отговорить Фрунзе от этой рискованной поездки, предупреждали его, что там, в Уральске, с ним могут так же расправиться, как и с Линдовым. Но, несмотря на предупреждения, Фрунзе выехал, даже без охраны.

Действительно, в Уральске его встретили враждебно. Готовилась кровавая расправа над ним. Но Михаил Васильевич сумел быстро переломить настроение в людях, внушить им доверие к себе, доказал им их заблуждение, разъяснил их революционный долг перед Родиной, перед Красной Армией. Давняя близость к трудовым массам, глубокое понимание их кровных интересов, умение завоевать их доверие, заражать революционно-боевым духом - все это очень пригодилось теперь Фрунзе. Большевик-массовик сказался и на посту командующего.

Фрунзе умел расположить к себе и военных специалистов из старой царской армии, помогал им изживать их прежние заблуждения, предрассудки и искренно, честно служить Красной Армии, советской власти. Большое впечатление производил на военных специалистов полководческий талант Фрунзе, его необычайная осведомленность в военных вопросах, его превосходство даже над ними, несмотря на то, что он не получил, как они, военного образования.

Удивляла всех и присущая Фрунзе способность подбирать нужных, способных людей и расставлять их на решающих участках. Так, Михаил Васильевич сразу оценил Чапаева и после первого же знакомства с ним назначил его командиром ударной Александрово-Гайской группой советских войск. Их имена - прославленного пролетарского полководца и легендарного народного героя - неразрывно, навсегда спаяны многими подвигами и победами на фронтах гражданской войны. Фрунзе умел выдвигать и таких талантливых политических комиссаров, как Фурманов, которые много способствовали воспитанию красноармейских масс, повышению их боеспособности.

Во всей этой большой подготовительной работе Михаилу Васильевичу деятельно помогал его друг и соратник Валериан Владимирович Куйбышев - член Реввоенсовета Четвертой армии. Сплачивая людей своей армии, воспитывая их в духе революционного долга перед Родиной, Фрунзе и Куйбышев неутомимо, не щадя своих сил, ковали грозное оружие против врага. И скоро это оружие показало свою силу.

10 марта 1919 года чапаевские войска овладели важным пунктом Сломихинской, а затем с бою был взят и Лбищенек. Таким образом, Четвертая армия не только сдерживала натиск неприятеля, но и сама в отдельных направлениях успешно наступала.

Уже в этих операциях Четвертой армии проявились характерные особенности полководческого таланта Фрунзе. В боях за Сломихинскую и Лбищенек Фрунзе последовательно проводил тактику не пассивной обороны, а активного, энергичного наступления. При этом основной целью наступательных операций Фрунзе считал уничтожение живой силы противника. Фрунзе применял сочетание фронтальных и фланговых ударов по врагу, прием, весьма характерный и для всей его последующей боевой практики. Также показательно для Фрунзе-командарма его постоянное стремление обеспечить задуманные операции необходимыми резервами.

Благодаря полководческому таланту и энергии Фрунзе, его войска успешно громили врага. Но эти успехи Четвертой армии были лишь частными успехами на Восточном фронте. В основном же перевес был на стороне Колчака.

В начале марта 1919 года Колчак повел генеральное наступление в направлении Средней Волги. С этой целью была сформирована ударная армия генерала Ханжина, численно более чем в три раза превосходившая Пятую армию, против которой она и повела успешное наступление. Белогвардейские полчища двигались к Симбирску и Самаре. Удар был нацелен на Москву.

Одновременно с этим и в других районах Советской России белогвардейцы при поддержке иностранных захватчиков также готовились к наступлению. Юденич собирал силы протай Красного Петрограда. Деникин решительно добивался соединения с Колчаком в районе Саратова. Враги Советской республики хотели задушить ее в своих тисках.

В этот критический момент, в марте 1919 года, Фрунзе был назначен командующим Южной группой армий Восточного фронта. Сначала эта группа состояла из двух армий - Четвертой и Туркестанской, а затем, в апреле, в нее дополнительно включили Первую и Пятую армии. Положение в Южной группе было тяжелое. В тылу Четвертой армии разгорались кулацко-эсеровские мятежи. Первая и Пятая армии под натиском колчаковцев отступали, порою беспорядочно. Туркестанскую армию по существу приходилось заново формировать в боевой обстановке. Надо было быстро, на ходу, под непрекращающимися ударами врага, произвести коренную перестройку войсковых соединений, поднять в них боевой дух, превратить их в боеспособные части, укрепить их волю к борьбе и победе и одновременно подавлять контрреволюционные восстания в тылу Красной Армии.

Под руководством Фрунзе и его ближайшего соратника Куйбышева, назначенного членом Реввоенсовета Южной группы, закипела работа. Проводится широкая мобилизация для пополнения частей и для создания резервов. В наиболее уставшие полки вливаются свежие роты из рабочих и коммунистов. Из тыла на фронт непрерывным потоком направляется вооружение - орудия, пулеметы, винтовки, снаряды, патроны. Делаются большие запасы продовольствия. Производится смелая перегруппировка по всему фронту Южной группы. Среди населения и красноармейских масс усиливается агитация, разъясняющая замыслы контрреволюционных мятежников.

На основе директивных указаний ЦК партии и В, И. Ленина Фрунзе подготовил детальный план контрнаступления. В это время части Южной группы на участке между Оренбургом, Самарой и Симбирском образовали выступ в сторону противника, угрожая главным силам Колчака, наступавшим на Самару. В свою очередь, намечавшийся прорыв белых к Волге мог поставить под угрозу полного разгрома всю Южную группу. Учитывая это, Фрунзе пришел к убеждению, что остановить наступление Колчака и отвести угрозу можно лишь посредством сильного удара.

Фрунзе решил обеспечить превосходство советских войск на важнейшем направлении за счет второстепенных. Для этого, по замыслу Фрунзе, необходимо было путем умелой перегруппировки создать мощный кулак в районе Бузулука и отсюда нанести фланговый удар по тылам белогвардейской армии генерала Ханжина, наступавшей от Бугуруслана на Самару.

Продуманный план Фрунзе встретил, однако, сопротивление Троцкого и его приспешников из штаба Главкома, настаивавших на отводе Красной Армии за Волгу якобы для того, чтобы, задержав противника на этом водном рубеже, часть войск перебросить с Восточного на Южный фронт.

Много усилий пришлось Фрунзе затратить, чтобы доказать несостоятельность и преступность этого плана. Ленин и ЦК партии отвергли его. Коварный замысел Троцкого был сорван. Фрунзе приступил к осуществлению своего плана.

10 апреля Фрунзе и Куйбышев разослали по армиям приказ, призывавший красноармейцев «на решительный бой с наемником капитала - Колчаком». А через день были опубликованы составленные Лениным «Тезисы ЦК РКП(б) в связи с положением Восточного фронта», сыгравшие решающую роль в организации разгрома колчаковщины. Ленин и ЦК партии указали на то, что «победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака». Центральный Комитет партии призвал весь советский народ оказать максимальную помощь Восточному фронту.

В глубоком тылу была проведена мобилизация в Красную Армию. В прифронтовой полосе были вооружены поголовно все члены профсоюзов. Повсюду организовывались комитеты содействия мобилизованным. Усиливалась работа по снабжению армии продовольствием. Все эти мероприятия способствовали коренному перелому на фронте Южной группы и обеспечивали успех подготовлявшегося контрудара по Колчаку.

Уверенность в успехе контрнаступления еще более укрепилась после того, как 18 апреля разведчики из 25-й дивизии Чапаева перехватили два приказа колчаковского командования. Из этих приказов стало известно, что между двумя колчаковскими корпусами не было связи, что между ними был большой разрыв по фронту. С целью окончательного разобщения корпусов противника и разгрома их по частям Фрунзе и решил бросить ударные соединения.

Общее наступление было назначено на 28 апреля. Однако бои завязались раньше, причем сразу же определился успех советских войск. У белых были захвачены тысячи пленных, отбиты большие обозы. И что особенно важно, наступление колчаковцев на многих участках, наконец, было приостановлено. Это позволило войскам Южной группы 28 апреля успешно развернуть контрнаступление на широком фронте в 240 километров.

Контрудар по Колчаку развивался по этапам. Он слагался из трех боевых операций - Бугурусланской, Белебеевской и Уфимской. Наступление сопровождалось ожесточенными боями, в результате которых советские войска одержали много крупных побед и отбросили колчаковцев на 120–150 километров к востоку, освободив значительную территорию и много городов, в том числе Бугуруслан - 4 мая и Бугульму - 13 мая. С этого времени колчаковцы, утратив инициативу, вынуждены были перейти к обороне, в то время как советские войска с каждым днем наращивали силу и стремительность контрнаступления. В красноармейских частях явно обозначился боевой подъем. В колчаковских же войсках, наоборот, усиливались разложение и распад.

17 мая, после освобождения Красной Армией Белебея, разбитый враг в беспорядке стал отступать к реке Белой, на Уфу. А вслед за колчаковцами с победными боями двигались армии Южной группы.

Но эти победы давались Фрунзе нелегко. Приходилось опять не только преодолевать ожесточенное сопротивление колчаковских полчищ, но и вести не менее упорную борьбу с троцкистами, захватившими руководящие посты в штабе Главкома и в штабе Восточного фронта. 18 мая, в самый разгар победоносного наступления, командование Восточного фронта отдало приказ приостановить дальнейшее продвижение. Вновь всплыл предательский «план» Троцкого.

Фрунзе забил тревогу. «Вы знаете, - говорил он 18 мая командующему фронтом, - какую атаку приходится выдерживать мне, и совершенно незаслуженно, со стороны Троцкого… Ряд телеграмм Троцкого только нервирует и лишает возможности спокойно и основательно подготовить и провести операцию».

Опять потребовалось вмешательство ЦК партии и лично В. И. Ленина. Вспоминая об этом, товарищ Сталин впоследствии, 19 ноября 1924 года, в своей речи на пленуме фракции ВЦСПС говорил:

«Вы знаете, что основными врагами Советской республики считались Колчак и Деникин. Вы знаете, что наша страна вздохнула свободно лишь после победы над этими врагами. И вот, история говорит, что обоих этих врагов, т. е. и Колчака и Деникина добили наши войска вопреки планам Троцкого. Судите сами:

1) О Колчаке. Дело происходит летом 1919 г. Наши войска наступают на Колчака и орудуют под Уфой. Заседание ЦК. Троцкий предлагает задержать наступление по линии реки Белой (под Уфой), оставив Урал в руках Колчака, снять часть войска с Востфронта и перебросить их на Южный фронт. Происходят жаркие прения. ЦК не соглашается с Троцким, находя, что нельзя оставлять в руках Колчака Урал с его заводами, с его железнодорожной сетью, где он легко может оправиться, собрать кулак и вновь очутиться у Волги, - нужно сначала прогнать Колчака за Уральский хребет, в сибирские степи, и только после этого заняться переброской сил на юг. ЦК отклоняет план Троцкого. Последний подает в отставку. ЦК не принимает отставки…

С этого момента Троцкий отходит от прямого участия в делах Востфронта».

Началась Уфимская операция - решающий этап контрнаступления. В приказе от 23 мая 1919 года. Фрунзе четко поставил перед своими войсками боевую задачу:

«Наш первый этап - Уфа; последний - Сибирь, освобожденная от Колчака. Смело вперед!»

Эта задача была весьма трудная. Взрывая за собой переправы, белогвардейцы укрылись от погони за рекой Белой - крупным водным рубежом. В это время после половодья река еще не вошла в свои берега и широко разлилась. Подошедшие красноармейские части остановились перед этой широкой (до 300 метров) водной преградой. А за нею, на восточном берету, враг ощетинился жерлами своих батарей, выставил вперед свои отборные офицерские полки. Предстояла трудная переправа через реку под смертоносным орудийным и ружейно-пулеметным огнем.

И на этот раз проявился полководческий талант Фрунзе. Он опять использовал маневр флангового охвата неприятельских войск. По его приказу 25-я Чапаевская дивизия должна была переправиться севернее Уфы и обойти город слева. 2-й и 24-й дивизиям Фрунзе поручил переправиться южнее Уфы и затем отрезать отход колчаковцев по Челябинской железной дороге. Частям соседних - Первой и Пятой армий приказано с севера и юга содействовать успеху этой важнейшей Уфимской операции.

Форсировав реку, красные войска 9 июня 1919 года взяли Уфу. В боях за Уфу Фрунзе принимал непосредственное участие, подвергаясь смертельной опасности. В особенно трудные моменты он появлялся среди красноармейцев и сам поднимал их в атаку. Руководя переправой через реку Белую, Михаил Васильевич попал под обстрел противника. Взрывом авиабомбы он был тяжело контужен. За боевые заслуги и мужество, проявленные в этих боях, Фрунзе был награжден первым орденом Красного Знамени.

Врага разгромили, но еще не уничтожили. Надо было добить его окончательно, добить немедля, пока его ряды расстроены, пока явный перевес на стороне советских войск. Так мыслил Фрунзе, что видно из его приказа о проведении Уфимской операции, которую он рассматривал, как начало освобождения Урала и Сибири. Этого требовал и Ленин. Но главное командование срывало план Фрунзе. Под предлогом неудач на юге и под Петроградом оно производило массовое снятие частей с Восточного фронта.

Товарищ Сталин, руководивший в те дни обороной Петрограда и нуждавшийся в подкреплениях, тем не менее 18 июня заявил по прямому проводу Ленину о том, что «Колчак является наиболее серьёзным противником… По сравнению с Колчаком генерал Родзянко представляет муху… Поэтому ни в коем случае не следует брать с Востфронта такое количество войск для Петроградского фронта, которое могло бы вынудить нас приостановить наступление на Востфронте».

Вредительская практика Троцкого на Восточном фронте была парализована. Именно против Троцкого направлены были слова Ленина: «Ослаблять наступление на Урал и на Сибирь значило бы быть изменником революции, изменником делу освобождения рабочих и крестьян от ига Колчака».

При поддержке И. В. Сталина и ЦК партии Фрунзе смог предпринять энергичное преследование колчаковцев, отступавших за Урал, в Сибирь. А для большего успеха в этом 13 июля 1919 года Фрунзе был назначен командующим всем Восточным фронтом.

Радостно приветствовали это назначение все армии фронта. Еще более стремительно они продолжали победное наступление. Уже 25 июля был взять Челябинск. Фрунзе выполнил ленинскую директиву об освобождении Урала.

Дни Колчака были сочтены. Тщетно пытался Черчилль приободрить своего ставленника лицемерно-лживыми телеграммами. «Успех, - писал он Колчаку в октябре 1919 года, - который увенчал чрезвычайные усилия армии вашего высокопревосходительства, радует меня выше всяких слов. Несмотря на разделяющее нас расстояние, я глубоко сознаю, что это было достигнуто в столь тяжелых условиях только благодаря вашему непоколебимому мужеству и твердости».

Конечно, «несмотря на разделяющее их расстояние», Черчилль хорошо знал, что у Колчака не только нет никаких успехов, но что он накануне полной гибели. И зная это, Черчилль в то время все свои надежды возлагал на другого ставленника Антанты - Деникина.

Колчаковцы под ударами Красной Армии отступали в двух направлениях: их южная группа генерала Белова - на юго-восток, на Туркестан, а северные армии Колчака - на восток, вдоль Сибирской железной дороги.

Отступая в глубь Сибири, Колчак терпел одно поражение за другим. Чувствуя свое полное бессилие и неизбежную гибель, Колчак в начале января 1920 года сложил полномочия «верховного правителя», а через несколько дней был захвачен восставшими рабочими. По постановлению Иркутского военно-революционного комитета, 7 февраля 1920 года Колчак был расстрелян.

В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Александр Блок.

Попытка Антанты в конце 1918 – начале 1919 года ликвидировать Советскую власть в России в основном собственными войсками провалилась.
Но империалисты не отказались от своей цели – уничтожить первое пролетарское государство.
Они ещё более активизировали свои усилия в этом направлении.

Правда, меняя план борьбы, Антанта решила главную ставку сделать:
- На армии внутренней контрреволюции – Колчака, Деникина, Юденича, Миллера, оказав им в гигантских масштабах разностороннюю помощь.
Не будь этой помощи, отмечал Ленин, эти армии быстро развалились. «Только помощь Антанты делает их силой».
- А также двинуть против Советской России войска Финляндии, Эстонии, Литвы, Латвии, Польши, Румынии – маленьких государств, граничивших с нашей страной.
При этом: сохранить свои войска на территории России там, где это представлялось возможным. И использовать свой флот на Чёрном и Балтийском морях против Советской республики.
Этот новый приём, метод военной интервенции получил своё воплощение в пресловутом плане военного министра Великобритании Черчилля организовать против Советской России поход 14-ти государств.
Этот план таил в себе серьёзную опасность для Советской республики.

Ленин указывал, что если бы в момент, когда Деникин взял Орёл, а Юденич находился в 5 вёрстах от Петрограда:

«Все эти маленькие государства пошли против нас, - а им были даны сотни миллионов долларов, были даны лучшие пушки, вооружение, у них были английские инструктора, проделавшие опыт войны, - если бы они пошли против нас, нет ни малейшего сомнения, что мы потерпели бы поражение».

Верховный совет Антанты разработал план очередного военного похода.
В «грозном» 1919-м году главную ставку делали на:
- 400-тысячную армию Колчака,
- войска англо-американских интервентов и
- 150-тысячную армию Деникина.
Ленин расценивал армии Колчака и Деникина как две руки Антанты.

План белогвардейских стратегов и их хозяев заключался в том, чтобы:
- соединить на Волге армии Колчака и Деникина,
- а затем объединёнными силами двинуться на Москву.
В это же время:
- из Прибалтики на Петроград наносили удар войска генерала Юденича,
- на западе – белополяки,
- на севере – англо-американские и французские оккупанты.
Активизировались военные интервенты и белогвардейцы в Туркестане, на Кавказе.
Против Красной Армии на 6-ти фронтах наступали интервенты и белогвардейцы, имевшие около 1 миллиона солдат…

Всё было поставлено на карту.
Империалисты США, Англии, Франции и некоторых других стран щедро финансировали и снабжали эти армии, и, в первую очередь, полчища Колчака оружием, боеприпасами, обмундированием. Только от США Колчак получил около 400 тысяч винтовок, тысячи пулемётов и сотни орудий.

В насмешливых частушках того времени было точно подмечено:

Мундир английский,
Погон французский,
Табак японский,
Правитель омский…

В начале 1919 года советское командование ожидало наибольшей активности интервентов на Западе и Юге.
Однако первым повёл наступление адмирал Колчак…

1. Генеральное наступление армий адмирала Колчака
весной 1919 года.

Колчаком в начале 1919 года была произведена реорганизация войск.
- Бывшая Екатеринбургская группа войск была преобразована в Сибирскую армию.
Во главе её стал генерал Гайда.
- Западной армией командовал генерал М. В. Ханжин.
- Ему была оперативно подчинена примыкавшая к его левому флангу Южная армейская группа генерала П. А. Белова.
К весне 1919 года общая численность войск Колчака была доведена почти до 400 тысяч человек.
Но из-за огромной территориальной протяжённости Сибири 2/3 из них находились в тылу.
Поэтому на фронте Армия Колчака насчитывала всего 150 тысяч человек.

При этом кадровый состав колчаковской армии был слабее деникинской.
Ведь в Добровольческой армии сражался цвет русского офицерства и цвет казачества.
В то время как, даже в разгар успехов весной 1919 года на всю огромную колчаковскую армию приходилось всего около 18 тысяч офицеров.
Причём, из них кадровых, то есть окончивших военные училища ещё до 1-й мировой войны - немногим более 1 тысячи.
Некомплект офицеров достигал 10 тысяч.

Лучшие боевые части в колчаковской армии составлял корпус генерала В. О. Каппеля (туда входили Ижевская и Воткинская дивизии).
Эти дивизии были сформированы целиком из мастеров и рабочих, поднявших в конце 1918 года восстание против политики «военного коммунизма», экспроприации и уравниловки.
Это были самые лучшие в России и в мире высококвалифицированные рабочие военных заводов Уральских городов Ижевска и Воткинска.
Рабочие шли в бой против большевиков под красным знаменем, на котором было написано «В борьбе обретёшь ты право своё».
Патронов у них почти не было. Их добывали у противника в психических штыковых атаках.
Уральские рабочие ходили в штыковые атаки под залихватские звуки гармошек и музыку «Варшавянка», слова к которой они сочинили собственные.
Ижевцы и Воткинцы буквально наводили ужас на большевиков, сметая целые полки и дивизии...

Значительную часть армии составляли казаки:
- оренбургские,
- уральские,
- сибирские,
- в тылу также забайкальские.

Наиболее отборными и привилегированными частями были:
- личный конвой Верховного правителя,
- знаменитая Ижевская дивизия генерал-майора Молчанова из антибольшевистски настроенных уральских рабочих,
- штурмовые егерские батальоны, формировавшиеся при каждой бригаде на фронте, и
- 25-й Екатеринбургский адмирала Колчака полк горных стрелков - тот самый, что, не дожидаясь приказа свыше, разогнал в свое время съезд «учредиловцев» в Екатеринбурге.
Все эти части имели свою специальную форму и знаки отличия.

Охрану Ставки Колчака возглавлял бывший матрос Киселёв, некогда спасший адмиралу жизнь.

Сравнительно высоким профессиональным уровнем отличалась служба военной разведки в армии Колчака.
Советские чекисты в своих донесениях аттестовали её как «превосходную», а её руководителей - как «людей, одарённых большими организаторскими способностями и талантами». И особенно выделяли искусство белых разведчиков в радиоперехватах и организации железнодорожных диверсий в тылу красных.

Основная масса солдат была политически отсталой и вообще плохо понимала цели Гражданской войны. Иные толком не знали даже, за какую власть они воюют.
Вот курьёзный штрих той эпохи.
Один новобранец в письме домой в деревню так описывал приезд Колчака в войска:
«Сегодня приезжал на фронт какой-то англицкий адмирал Кильчак, видно, из новых орателей, и раздавал папиросы».

Высший командный состав колчаковской армии тоже уступал армии А. И. Деникина, хотя и превосходил Красную Армию.
Уступал не в храбрости и решительности. Нет. Боевые генералы вроде В. О. Каппеля и А. Н. Пепеляева нередко лично водили солдат в атаку.
Уступали по опыту и квалификации.

Из дневника управляющего военным министерством барона А. Будберга:

«Старшие должности заняты молодёжью, очень старательной, но не имеющей ни профессиональных знаний, ни служебного опыта».

Позднее тот же А. Будберг писал о «25–28-летних генералах, умеющих ходить в атаку с винтовкой в руке, но совершенно не умеющих управлять своими войсками».

Ставке Верховного главнокомандующего он давал такую характеристику:

«Адмирал ничего не понимает в сухопутном деле и легко поддаётся советам и уговорам… во всей Ставке нет ни одного человека с мало-мальски серьёзным боевым и штабным опытом; всё это заменяется молодой решительностью, легкомысленностью, поспешностью, незнанием войсковой жизни и боевой службы войск, презрением к противнику и бахвальством».

Признаем: автор цитированных строк верно подметил: личная роль Колчака как Верховного главнокомандующего снижалась тем, что, будучи профессиональным моряком, он недостаточно разбирался в военно-сухопутных вопросах (как, впрочем, и в политических).

Но, несмотря на перечисленные недостатки, в целом колчаковская армия, как и деникинская, наследовала лучшие традиции старой русской армии.
А в отношении организации была абсолютно регулярной и дисциплинированной.
Превосходя в этом отношении своего противника, она одерживала над ним победы до тех пор, пока численное и техническое соотношение радикально не изменилось в пользу красных.

Мобилизованные Колчаком силы были неоднородны по своему составу.

Во многом справедлива оценка главкома красных Вацетиса:

«У Колчака получился фронт довольно неоднородный, как по своей политической ориентации, так и по линии общественной группировки. Правый фланг - армия ген. Гайды состояла, преимущественно, из сибирской демократии, сторонников сибирской автономии. Центр - Уфимский фронт слагался из кулацко-капиталистических элементов и по политической линии держался великороссийско-казацкого направления. Левый фланг - казачества Оренбургской и Уральской Областей объявили себя конституционалистами.
Так было на фронте. Что же касается тыла от Урала до Байкала, то там сгруппировались остатки левого крыла бывшего чехо-русского военного блока: чехо-войска и эсеры, открывшие враждебные действия против диктатуры Верховного правления адмирала Колчака».

Разумеется, при столь разнородном составе боевой дух колчаковских войск оставлял желать много лучшего.

Щепихин, Пепеляев и другие отмечали безразличие населения к делу возрождения России, которое влияло и на моральный дух войск.

По мнению Пепеляева:

«Настала такая минута, когда не знаешь, что будет завтра, не будут ли части сдаваться в плен целиком. Должен быть какой-то перелом, новый взрыв патриотизма, без которого мы все погибнем».

Но чуда не случилось…

15 февраля адмирал отдал приказ о проведении частных операций, чтобы занять выгодные рубежи для главных сражений.
План адмирала предусматривал захват Вятки, Сарапула, Ижевска, Уфы, Оренбурга и Уральска.

Силы белых и красных к тому моменту были примерно равны:
- первые поначалу имели некоторое превосходство в живой силе, а
- вторые - в огневой мощи.

Восточный фронт РККА имел сильные фланги и слабый центр.
А это давало возможность Восточному фронту Русской армии нанести удар в центр Советской России.

Согласно стратегическому плану Ставки Колчака:
- В первой фазе операции должно было произойти наступление на Пермско-Вятском и Самаро-Саратовском направлении.
- При успехе наступление должно было продолжаться 2-мя главными ударами на обоих направлениях и перерасти в наступление на Москву с севера, юга и востока.

Генеральное наступление планировалось Ставкой на апрель 1919 года.

Советское командование, как и Ставка Колчака, собиралось действовать по расходящимся операционным направлениям.

В начале марта, упредив наступление РККА, армии Колчака ударили в стык между левым флангом 5-й и правым 2-й советских армий.
Это во многом и определило успех дальнейших действий белых…

Сибирская (Северная) под командованием чеха генерала Гайды,
Западная (наиболее многочисленная) под командованием генерала Ханжина,
Уральская и Оренбургская белоказачьи армии, во главе которых стояли атаманы Дутов и Толстов,
а также Южная армейская группа генерала Белова -
внезапно перешли в наступление.

Основной целью этого наступления было:
- На юге - выйти к Волге, форсировать её и соединиться с войсками Деникина, действующими на юге страны.
А затем объединёнными силами повести наступление на Москву.
- На севере – от Перми на Вологду, идя на соединение с генералом Миллером, открывая дорогу на Петроград.

Это было генеральное наступление по всему Восточному фронту, растянувшемуся почти на 2000 километров – от лесов Северного Урала до Оренбургских степей.
Оно было поддержано кулацкими мятежами в тылу Красной Армии.

К тому же, в тылу Колчака находилась ещё и 150-тысячная армия, состоявшая из японских, американских, французских, английских, чешских, польских, итальянских и других интервентов.
Они поддерживали своими штыками кровавый режим белогвардейской диктатуры.

Белогвардейским войскам противостояли 6 советских армий общей численностью более 101 тысяч штыков и сабель, на вооружении которых находилось свыше 2 тысяч артиллерийских орудий.
Восточным фронтом командовал С. С. Каменев.
Членами Реввоенсовета фронта состояли С. И. Гусев и И. Т. Смилга.
Армиями командовали:
- 1-й - Г. Д. Гай,
- 2-й - В. И. Шорин,
- 3-й - С. А. Меженинов,
- 4-й - М. В. Фрунзе,
- 5-й - Ж. К. Блюмберг, а с начала апреля - М. Н. Тухачевский,
- Туркестанской - Г. В. Зиновьев.

Численность войск Колчака значительно превосходила численность войск Восточного фронта Красной Армии.
К тому же советские войска были измотаны длительными и тяжёлыми боями зимой 1918/19 годов.

Весеннее наступление войск Колчака началось на фронте Западной армии.
Центр Восточного фронта Красной Армии был прорван…

Роман Гуль описывал эти события так:

«Пользуясь переброской красных сил против Краснова и Деникина, Колчак нанёс сокрушительный удар. План адмирала был решителен. Южные группы войск ударили на Самару и Симбирск, выводя белые армии на переправы через мосты у Свияжска и Симбирска на Москву. Северные – от Перми на Вологду, идя на соединение с генералом Миллером, открывая дорогу на Петроград.
Это была небывалая по своему фронту и силе сторон операция. С разницей в два дня двинулись белые генералы адмирала Колчака. 4 марта на восток 3-й и 2-й красных армий ударила Сибирская армия чешского силой в 52 тысячи штыков и сабель при 83 орудиях. В три дня опрокинул Гайда красных. Стремительно городами Ош и Оханск, продолжал наступление, прогнав к лесистой скалистой реке Каме.
А 6 марта по флангу 5-й красной армии более бурным натиском Западная армия генерала Ханжина в 48 тысяч штыков и сабель при орудиях. Смяв и отбросив 5-ю красную, Ханжин круто загнул на юг по тракту на Бирск, начав резать тылы растянутых в нитку красных войск.
Успех Колчака был ошеломляющ. Красные пятились в паническом бегстве, не в состоянии оказать сопротивления. Полный прорыв Восточного фронта развивался с неожиданной даже для штаба Колчака быстротой: открывался путь на Москву».

В центре Восточного фронта разгорелось ожесточённое сражение.
Под натиском превосходящих сил противника (50 тысяч против 11 тысяч) 5-я советская армия под командованием Блюмберга, в ходе тяжёлых оборонительных боёв, была вынуждена отходить от ранее занимаемых позиций.
При этом она потеряла убитыми и ранеными около половины своего личного состава.

Перейдя в наступление, войска Русской армии стали быстро приближаться к Волге.
Войска адмирала Колчака, не считаясь с потерями, быстро продвигались на запад.

Уже 13 марта белыми была взята Уфа.
Причём, по некоторым данным, в плен тогда едва не попал сам Лев Троцкий.

Части Западной армии генерала Ханжина сломили сопротивление малочисленной 5-й армии Восточного фронта, взяли станцию Чишму. Через неё проходили железнодорожные пути на Самару и Симбирск.

5 апреля белые заняли Стерлитамак.
7 апреля - Белебей.
10 апреля - Бугульму.
После упорных боёв белогвардейцы 15 апреля захватили Бугуруслан и вышли к реке Большой Кинель.

Правофланговая Сибирская армия начала наступление на Вятском направлении и соединилась с войсками Архангельского правительства.
На фронте правофланговой Сибирской армии 7 марта был взят Оханск.
На следующий день - Оса.
Сибирская армия в апреле взяла Воткинский завод, Сарапул, Ижевский завод.

Наконец, 18 марта на левом фланге Восточного фронта началось одновременное наступление частей Южной группы Западной армии и Отдельной Оренбургской армии.

Они к двадцатым числам апреля вышли на подступы к Оренбургу.
Но увязли в попытках овладеть городом…

В конце апреля армии Колчака вышли на подступы к Казани, Самаре, Симбирску, заняв значительные территории с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами.
Население этих областей превышало 5 миллионов человек.
Занятие этих районов открывало армиям Колчака прямую дорогу на Москву.

Сам Колчак так описывал итоги весеннего наступления своих войск:

«Не мне оценивать и не мне говорить о том, что я сделал и чего не сделал. Но я знаю одно, что я нанёс большевизму и всем тем, что предал и продал нашу Родину, тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено всё-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжёлых условиях и с огромным риском… явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать в свою очередь разгром большевиков на Юге…»

«Полёт к Волге», как стали называть весеннее наступление 1919 года, произвёл сильное впечатление на современников.
В буржуазных и общественных кругах России чувствовались оживление и подъём, связанные с надеждой на скорую победу над большевиками.

Эти настроения и надежды были общими для всей антибольшевистской прессы весной и в начале лета 1919 года.

Премьер-министр Российского правительства П. Вологодский в своём интервью томской газете «Сибирская жизнь» 29 апреля заявил, что он:

«Верит в звезду Верховного правителя».
И что к осени его армия достигнет Москвы.
А потому уже был озабочен предстоящими выборами в Национальное (или Учредительное) собрание.

Омская «Заря» писала:

«Крушение звериного социализма и уголовного коммунизма большевиков не за горами».

На Колчака со всех сторон посыпались поздравления в связи с успехом победоносного наступления.
Белая пресса все чаще грезила вожделенной златоглавой Москвой и Кремлём.
На радостях она даже преувеличивала «громадные» военные успехи белых.

В Омске церковь организовала патриотические крёстные ходы. В пасхальном крёстном ходе Колчак принял личное участие.

Либеральные газеты бросили лозунг: «Все на помощь армии!».
Резко выросли прежде мизерные пожертвования на нужды фронта.
Так, в одном лишь Томске за одну неделю подписки на военные нужды среди предпринимателей было собрано 1 миллион 200 тысяч рублей.
А в Екатеринбурге с уездом - полтора миллиона рублей.
Ленские золотопромышленники постановили на своем съезде отчислять в пользу армии по одной тысяче рублей с каждого добытого пуда золота.
Несколько позднее омские торгово-промышленники по решению своего съезда провели самообложение в пользу армии в размере от 3 до 7 % основного капитала. Имена уклонившихся были вывешены на омской бирже на позорную «чёрную доску».
Некоторые газеты (вроде «Сибирской речи») требовали даже принудительной мобилизации женщин для шитья белья для солдат.

Возрос и личный авторитет самого Колчака.
Некоторые называли его уже не только «русским Вашингтоном», но «великим вождём Земли Русской» (из приветствия одного из районных казачьих съездов Сибирского казачьего войска).
Портреты Верховного правителя и брошюрки с его биографией в магазинах и лавках продавались нарасхват.

«Сибирская речь» писала в эти дни:

«Мы шлём наш земной поклон её солдатам, её офицерам и её первому солдату и первому офицеру - Верховному вождю».

30 мая 1919 года Главнокомандующий ВСЮР генерал А. И. Деникин признал власть адмирала Колчака как Верховного правителя Русского государства и подчинился ему как Верховному главнокомандующему Русской армией.

Активизировалась и помощь союзников.
Последних отчасти «подстёгивало» и ширившееся опасное распространение большевистских идей в Европе, одним из результатов которого стал коммунистический переворот в Венгрии.

Колчак получил поздравления в связи с большими успехами на фронте в ходе мартовско-апрельского наступления от:
- премьер-министра Франции Ж. Клемансо,
- военного министра Великобритании У. Черчилля и
- министра иностранных дел Франции С. Пишона.

Телеграмма Ж. Клемансо главе французской военной миссии при Колчаке генералу М. Жанену (апрель 1919 года):

«Благоволите передать адмиралу Колчаку мои поздравления по случаю блестящих побед, одержанных его войсками на фронте Восточной России. Я не сомневаюсь, что сибирская армия под руководством своих выдающихся вождей, поддерживаемая качествами храбрости и выносливости, которые она недавно доказала, осуществит ту цель освобождения России, которую мы себе поставили».

В аналогичной телеграмме министра иностранных дел Франции С. Пишона большевики назывались «врагами человечества».

Западная печать, в особенности лондонская, всё больше интереса и внимания уделяла сообщениям с востока России.

Отреагировали на успехи Белого движения на Востоке России и большевики.
Ленин объявил Колчака главным врагом Советской республики и призвал «напрячь все силы в борьбе с ним».
Несколько позднее, в июле 1919 года советское правительство назначило премию в 7 миллионов долларов за голову Колчака - и это в те-то голодные времена!

В середине апреля Жанен сообщил в Париж об успехах колчаковцев.
Клемансо от имени государств Антанты провозгласил:
«Поход на Москву!»

Адмирал Колчак 20 апреля потребовал от своих войск:
- продолжать энергичное преследование армий Восточного фронта,
- отбросить их на юг и в степи и, не допуская их отхода за Волгу,
- захватить важнейшие на ней переправы.

Таким образом, уже в течение марта - апреля колчаковцы овладели бассейном рек Белой и Камы, рвались к Средней Волге.
Белогвардейцы оказались в 80-100 километрах от Казани, Симбирска, Самары.
Момент создался критический: Колчак мог соединиться в районе Саратова с войсками генерала Деникина, и тогда белые бросили бы все силы на Москву.
Вновь создалось чрезвычайно тревожное положение для Советской республики.
И вновь главная опасность шла с востока…

2. «Все на борьбу с Колчаком!»

Восточный фронт снова был признан советским правительством главным фронтом.

10 апреля 1919 года В. И. Ленин подчёркивал, что на Восточном фронте «решается судьба революции».

«Победы Колчака на Восточном фронте – говорилось в тезисах – создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака».

В них была намечена конкретная программа мобилизации всех сил страны на разгром врага.
И выдвинут был боевой лозунг:
«Все на борьбу с Колчаком!»

«Надо напрячь все силы, развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоёваны», - подчёркивалось в тезисах.

На Восточный фронт потянулись эшелоны с новыми пополнениями.
«Смерть Колчаку!» - было написано на вагонах, в которых ехали бойцы.
Туда были направлены свежие силы и войска, снятые с других фронтов.

По всей стране были проведены массовые мобилизации.
С апреля по июнь 1919 года было мобилизовано до 20 тысяч коммунистов. Из них 11 тысяч направлено на Восточный фронт.
Комсомол дал фронту более трёх тысяч человек. Многие комсомольские организации в полном составе отправлялись на фронт.
Профсоюзная военная мобилизация дала свыше 60 тысяч бойцов.
Всего на Восточный фронт было послано свыше 110 тысяч бойцов и командиров.
На борьбу с Колчаком поднялись народы востока страны: татары, башкиры, казахи, мордва и другие.

К концу апреля численность войск советского Восточного фронта уже превосходили силы противника.

Самоотверженно трудился и тыл, несмотря на голод и эпидемии.
Дров и угля в стране не хватало, дома и заводские цехи почти не отапливались. Но рабочие не уходили с заводов по 12-14 часов.
Зато Красная Армия, и прежде всего войска Восточного фронта, с каждой неделей получали всё больше пушек, пулемётов, винтовок, снарядов, патронов.
Стальными листами обшивали рабочие паровозы и вагоны, на платформы ставили артиллерийские орудия, и в строй вступала грозная ударная сила тех лет – бронепоезда.

Ярким примером трудового героизма рабочих явились коммунистические субботники.

12 апреля 1919 года коммунисты-рабочие депо станции Москва-Сортировочная Московско-Казанской железной дороги провели 1-й в стране субботник.
Оставшись на ночную бесплатную работу, 15 железнодорожников отремонтировали три паровоза для отправки военных эшелонов на Восточный фронт.

В субботу, 10 мая, 205 железнодорожников Московско-Казанской железной дороги вышли на субботник.
Производительность их труда была выше обычной в 2 раза.

Их примеру следовали рабочие многих предприятий Москвы, Петрограда, Твери и других городов.
Ленин высоко оценил эту инициативу рабочего класса, назвав её «великим почином».
В субботниках он усматривал новое, коммунистическое отношение к труду. Люди трудились не ради себя, не ради своих ближних. А во имя всего общества, во имя претворения в жизнь великой идеи – построения коммунизма.

Значительно возросло производство оружия и боеприпасов.
Выпуск винтовок увеличился с 16 тысяч в апреле до 43 тысяч в июле.
За это время выпуск пулемётов и патронов увеличился вдвое.
В короткие сроки были созданы необходимые людские и материальные резервы для разгрома белогвардейских армий на Восточном фронте.

Боевой дух войск зависит и от того, имеются ли в наличии резервы, позволяющие сменять части на передовой и давать солдатам отдых.
Зависит он и от того, как солдат одет, обут, накормлен и обеспечен всем необходимым.
Проблема наличия резервов была одной из наиболее болезненных для белых.
Фактически наступление Колчака, равно как и Деникина, началось и развивалось при почти полном отсутствии каких-либо резервов.
И это, конечно же, не могло не привести к катастрофе.
Расчёты белых стратегов основывались, видимо, на постепенном сжатии кольца вокруг Советской России и сокращении за счёт этого собственной линии фронта. При этом освобождались новые территории, на которых было возможно мобилизовать пополнения, и высвобождались собственные войска.
Однако для начала необходимо было хотя бы выйти на линию Волги и закрепиться на ней. А этого колчаковцам сделать так и не удалось…

Операция началась в канун весенней распутицы.
И очень скоро малочисленные части белых оказались на несколько недель оторваны от своих тылов, не налаженных и ранее, а теперь вообще отсутствовавших.
Причём это произошло как в Западной, так и в Отдельной Оренбургской армиях.

Фрунзе справедливо полагал, что распутица должна будет стать союзником красных.
И действительно, в результате разлива рек не могли двигаться вперёд не только артиллерия и обозы, но даже пехота. Она поначалу была вынуждена пользоваться «утренниками» (утренними морозами). А с потеплением были случаи, когда всадники тонули вместе с лошадьми.
Части корпусов вследствие разлива рек разъединялись, не могли действовать скоординированно, теряли связь между собой.

Если красные отступали на свою базу, где могли быстро оправиться, то войска белых, на всех парах мчавшиеся к Волге, чтобы опередить распутицу, в самый ответственный момент оказались лишены продовольствия, одежды, боеприпасов, артиллерии и сильнейшим образом переутомлены.
Такая ситуация, к примеру, сложилась в апреле 1919 года в Западной армии.
Генерал Н. Т. Сукин запрашивал командование о том, как ему поступить - продолжать наступление на Бузулук и пожертвовать пехотой или же переждать распутицу, подтянуть обозы и артиллерию и привести войска в порядок.
По мнению Сукина, «выходить… на Волгу слабыми силами, слабыми, поредевшими частями - это равносильно провалу всего дела».

В действительности дело провалилось задолго до выхода к Волге.
Опередить наступление распутицы не удалось, и белые увязли.
Остановка же в условиях манёвренной Гражданской войны почти всегда была предвестником отступления и поражения.
«Остановка - это гибель в гражданской войне», - писал генерал Щепихин.

Красные, пользуясь временной передышкой, подтянули резервы, взяли инициативу в свои руки, перебрасывали подкрепления на угрожаемые участки и тем самым не позволяли белым достичь где-либо решающей победы.

Белые же так и не получили столь необходимых им резервов.

Именно распутица позволила красным оправиться и нанести силами Южной группы Восточного фронта контрудар из района Бузулук - Сорочинская - Михайловское (Шарлык).
Готовившийся удар красных, хотя о нём и стало заранее известно, было нечем парировать (аналогичная ситуация осенью 1919-го произошла и у Деникина).
Белые даже не смогли дойти до Бузулука, который предписывалось взять до 26 апреля и перехватить Ташкентскую железную дорогу, чтобы блокировать связь Оренбурга с советским центром.
Из-за отсутствия точных разведданных непонятно было, куда двинуть Южную группу Западной армии - кулаком на Оренбург или на Бузулук или же держать её между этими пунктами.
В итоге был выбран 3-й, провальный вариант...

Пепеляев писал о Сибирской армии:

«Полки тают и нечем их пополнить… Приходится мобилизовать население занимаемых местностей, действовать независимо от какого-либо общего государственного плана, рискуя получить за свою работу кличку «атаманство». Приходится создавать импровизированные кадровые части, ослабляя части боевые».

Щепихин отмечал, что за фронтом Западной армии никаких резервов не было:

Между тем наступление истощило белогвардейские части.
К примеру.
В одном из лучших полков 5-го Стерлитамакского армейского корпуса, Белорецком, к началу мая осталось до 200 штыков.
В полках 6-го Уральского корпуса к середине апреля насчитывалось по 400–800 штыков, из которых до половины не могло действовать из-за отсутствия сапог, часть надела лапти, одежды не было даже для пополнений.
Ещё хуже ситуация была у уральских казаков, в полках которых насчитывалось по 200 человек, существовало выборное начало и крайне слабая дисциплина.

3. Победа над Колчаком.

Советские армии Восточного фронта были сведены в 2 группы – действующие одна к югу, другая к северу от реки Камы:
Южная группа в составе 1-й, 4-й, 5-й и Туркестанской армий.
Командующим группой был назначен М. В. Фрунзе.
А членами Реввоенсовета - В. В. Куйбышев и Ф. Ф. Новицкий.

Северная группа в составе 2-й и 3-й армий, а также действующей на Каме Волжской флотилии.
Командование группой возлагалось на В. И. Шорина.
Членами Реввоенсовета были С. И. Гусев, П. К. Штернберг и Г. Я. Сокольников.

Главный удар по Колчаку наносила Южная группа Восточного фронта, возглавляемая командующим М. В. Фрунзе.
Именно она стала главной ударной силой Восточного фронта во время его контрнаступления в апреле – июне 1919 года.
Войскам Фрунзе ставилась задача наступать на Бугуруслан, Белебей и Уфу и разгромить растянувшуюся на 450-километровом фронте колчаковскую Западную армию генерала Ханжина.

Северная группа советских войск, развернув боевые действия против армии Гайды, должна была осуществить фронтальный удар на Сарапул и Воткинск, нанести противнику поражение и тем самым содействовать Южной группе.

Реввоенсовет Южной группы осуществил ряд мер по укреплению армий, повышению их боеспособности и улучшению материально-технической оснащённости.

Михаил Васильевич Фрунзе, получив под своё командование большие силы и средства, начал подготовку контрнаступления на Колчака:
- разрабатывались планы предстоящих операций,
- переформировывались войска,
- они усиливались артиллерией и пулемётами.
Одновременно были приняты жёсткие меры по укреплению воинской дисциплины.
Помимо разъяснительной, воспитательной и агитационной работы предпринимались меры и другого характера.
Так, 28 апреля 1919 года приказом по войскам Южной группы были организованы заградительные отряды для восстановления порядка на железной дороге и борьбы с дезертирством на станциях участка Кинель - Сызранский мост включительно.
Наводился твёрдый революционный порядок и в тылу Южной группы войск, прежде всего на железных дорогах.
Все перемещения по железным дорогам должны были осуществляться по единому плану, утверждённому штабом Южной группы или штабами армий.
2 мая особым приказом М. В. Фрунзе было запрещено начальникам эшелонов, команд и транспортов вмешиваться в работу железнодорожных служащих. А коменданты станций должны были, в свою очередь, строго руководствоваться полученным сверху указаниями.
Приказ оканчивался словами:
«В случае упущений со стороны комендантов - выполнять их требования, но уведомлять меня».

План наступления Южной группы, разработанный М. В. Фрунзе, предусматривал оборону Оренбурга и Уральска весьма ограниченными силами 4-й армии и Оренбургской группы войск на правом крыле фронта.
За счёт высвобожденных войск создавалась ударная группа в составе Туркестанской и 1-й армий. Они должны были нанести мощный фланговый удар по растянувшейся на 450 километров армии Ханжина.
Одновременно по ней наносился также фронтальный удар силами правого крыла 5-й армии.
Наступление поддерживалось ударом Мензелинской группы 2-й армии по правому крылу белых.
Таков был план разгрома самого сильного и опасного соединения Колчака - Западной армии Ханжина.

Характеризуя план М. В. Фрунзе, Г. X. Эйхе, активный участник боёв Южной группы, в книге «Опрокинутый тыл» писал:

«Только глубокое марксистско-ленинское понимание того, как революционное классовое содержание гражданской войны влияет на ход операций, только глубокое знание противника, блестящее использование его слабостей и такое же блестящее использование сочувствия и революционных настроений рабочих масс городов Оренбурга и Уральска в первую очередь для увеличения своих сил дало М. В. Фрунзе основание принять и твёрдо до конца провести план действий, на который вряд ли решился бы в тех условиях кто-либо из старых военных специалистов...»

План наступления, разработанный Михаилом Фрунзе и его штабом, отличался известным риском.
Ведь в условиях весенней распутицы со многих участков фронта снималась большая часть красных войск.
Части перебрасывались на 300–500 километров и сосредоточивались на участке прорыва.
Сюда было стянуто до двух третей пехоты и артиллерии и почти вся конница Южной группы.

При общем протяжении фронта в 940 километров контрнаступление планировалось на полосе шириной в 220 километров.
Здесь Фрунзе сосредоточил:
- 42 тысячи штыков и сабель,
- 136 орудий,
- 585 пулемётов.
Им противостояли белые войска численностью всего в:
- 22,5 тысячи штыков и сабель
- при 62 орудиях и
- 225 пулемётах.

Но на оголённых участках фронта численное преимущество оказалось на стороне армии адмирала Колчака.
Для обороны остального 720-километрового фронта оставалось всего 22,5 тысячи солдат против 40 тысяч штыков и сабель противника.
Командование фронта одобрило план.

Следует отметить, что работа Фрунзе по подготовке контрудара протекала в очень сложной для него обстановке.
Потому как вышестоящее командование, возглавляемое Троцким, постоянно ставило ему препоны. Оно пыталось перебросить часть войск Южной группы Восточного фронта на Южный фронт.
Троцкий склонялся к оборонительным действиям, полагая возможным даже отступление советских войск за Волгу.
Главком Вацетис поддерживал наступление, но считал необходимым отложить его до прихода крупных подкреплений.

И всё же, вопреки колебаниям главного командования, несмотря на бешеный напор противника, удерживавшего инициативу на всём фронте, Фрунзе неуклонно готовил решающее контрнаступление.

17 апреля из перехваченных приказов противника разведка установила: колчаковские войска, действующие против 5-й и 1-й армий, наступают в 3-х расходящихся направлениях.

М. В. Фрунзе решил использовать это.

Он докладывал командующему:

«Основная идея операции Южной группы Восточного фронта, удар вразрез между частями 3-го и 6-го корпусов противника, в общем направлении на Бугуруслан, Заглядино, Сарай-Гир с целью окончательного разобщения этих корпусов и разгрома их по частям».

План был смелым, решительным.
Однако малейший просчёт в оценке сил и возможностей борющихся сторон таил огромные опасности для войск, осуществлявших контрудар: они сами могли оказаться окружёнными.
Тем не менее, утром 28 апреля контрнаступление войск Южной группы началось…

За несколько дней до начала наступления Южной группы армий произошли события, которые в значительной степени облегчили положение советских войск.

Части 1-й армии разбили на реке Салмыш (севернее Оренбурга) белогвардейский корпус генерала Бакича.
Большое значение в разгроме врага имели правильные и своевременные распоряжения:
- командующего 1-й армии Г. Н. Гая,
- командующего Оренбургской группировки Великанова и
- начальника штаба 20-й дивизии Майстрака.

28 апреля 1919 года, несмотря на весеннюю распутицу, части Красной Армии перешли в решительное наступление и нанесли мощный фланговый удар по армии Колчака, рвавшейся к Волге.
Западной армии пришлось отходить.
На других направлениях белые продолжали своё наступление.

Будберг уже 2 мая отметил в своём дневнике, что наступление белых захлебнулось, а фронт прорван красными в очень опасном месте:

«Я считаю положение очень тревожным; для меня ясно, что войска вымотались и растрепались за время непрерывного наступления - полёта к Волге, потеряли устойчивость и способность упорного сопротивления (вообще очень слабую в импровизированных войсках)… Переход красных к активным действиям очень неприятен, так как готовых и боеспособных резервов у Ставки нет… Плана действий у Ставки нет; летели к Волге, ждали занятия Казани, Самары и Царицына, а о том, что надо будет делать на случай иных перспектив, не думали… Не было красных - гнались за ними; появились красные - начинаем отмахиваться от них как от докучливой мухи, совсем так же, как отмахивались от немцев в 1914–1917 годах… Фронт страшно, непомерно растянут, войска выдохлись, резервов нет, а войска и их начальники тактически очень плохо подготовлены, умеют только драться и преследовать, к маневрированию неспособны… Жестокие условия Гражданской войны делают войска чувствительными к обходам и окружению, ибо за этим стоят муки и позорная смерть от красных зверей. Красные по военной части тоже безграмотны; их планы очень наивны и сразу видны… Но у них есть планы, а у нас таковых нет…»

Контрнаступление Южной группы включало в себя 3 последовательные операции, объединённые единым замыслом командующего.

В приказе по войскам Южной группы Фрунзе требовал непрерывно вести разведку, не теряя соприкосновения с противником, для получения возможно более точных сведений о расположении его частей.
Скрытно проводя перегруппировку войск для нанесения контрудара, Фрунзе требовал делать всё возможное, чтобы у наступающего противника создавалось впечатление о якобы нарастающем успехе.
Благодаря перехваченным разведкой оперативным приказам белых стала известна дислокация их войск и обнаружен разрыв, образовавшийся между 6-м и 3-м корпусами.
В результате родился план вклинения между этими корпусами и удара в тыл белых.
В один из самых решающих моментов подготовки операции на сторону противника перешёл комбриг Авилов, захватив с собой важнейшие оперативные документы.
В этих условиях Фрунзе решает начать операцию на 4 дня раньше.
Этим он перехитрил колчаковцев, которые полагали извлечь выгоду из полученных от предателя чрезвычайно важных сведений.

4 мая части 5-й армии, возглавляемой Тухачевским, после упорных боёв заняли Бугуруслан.
5 мая был освобождён Сергиевск.
В тот же день десант Волжской флотилии освободил Чистополь.
Враг утратил инициативу и стал отступать…

Ожесточённые бои развернулись за Бугульму (9 и 10 мая).
Белогвардейский генерал Войцеховский, сосредоточив к востоку от города сильную группу войск, перешёл в контрнаступление против 25-й стрелковой дивизии В. И. Чапаева.
2-х дневный бой закончился полным разгромом белых.

Севернее Бузулука чапаевская дивизия наголову разбила 11-ю дивизию 6-го корпуса Колчака.
После чего рассеяла части 3-го белогвардейского корпуса и, стремительным натиском прорвав фронт, вклинился в глубь до 80 км.
9 мая, во встречном бою под Бугурусланом, чапаевцы с большим искусством нанесли кинжальный удар по 2-му корпусу белых. При этом целиком разгромили всю Ижевскую бригаду противника и пленили свыше 1500 солдат и офицеров.

13 мая 1-я бригада 27-й дивизии Красной Армии ворвалась в Бугульму, выбив оттуда оставшийся ещё там последний белогвардейский казачий отряд.

К середине мая, в итоге Бугурусланской операции, пройдя с боями до 150 километров, войска 5-й и Туркестанской армий вынудили Западную армию Ханжина отойти за реку Ик.
То есть на тот рубеж, с которого она и предприняла наступление, чтобы овладеть Волгой.

Бугурусланская операция благодаря военной хитрости М. В. Фрунзе увенчалась успехом.
Она положила начало решительному разгрому Колчака.

Это была крупная победа Красной Армии.
Но враг ещё обладал значительными резервами…

Антанта пристально следила за боевыми действиями на Восточном фронте.
Видя, что успешно развивающееся контрнаступление советских армий срывает планы соединения войск Колчака и Деникина, империалисты предприняли попытку осуществить северный вариант наступления восточной контрреволюции: через Вятку на Вологду, на соединение с армией генерала Миллера и англо-американскими войсками.
Обращение к этому плану объяснялось ещё и тем, что в северной части фронта колчаковским войскам удалось сохранить инициативу.

Красное командование видело опасность прорыва колчаковцев на Вятку.
Но оно не сумело найти ответных действий.
К этому времени приказом Троцкого Каменев был отстранён от командования фронтом и вместо него назначен А. А. Самойло.

10 мая командование Восточного фронта отдало директиву о перенесении главных усилий против генерала Гайды.
В связи с этим 5-я армия была выведена из Южной группы.
И направление её наступления изменилось на более северное - на Мензелинск - для последующего удара во фланг и тыл противника.
На Южную группу возлагалась задача лишь содействия этим операциям.

М. В. Фрунзе продолжал отстаивать свой план, предусматривавший контрнаступление советских войск в центре Восточного фронта.
Разгромив армию Ханжина в районе Белебея, его войска, развивая успех, должны были форсировать Белую, овладеть Уфой и выйти в предгорья Урала.
Этот прорыв выводил советские войска на тылы Оренбургской и Сибирской армий Колчака и мог отрезать их от удобных путей отхода.
Следовательно, осуществление стратегического плана Фрунзе обеспечивало бы разгром основных сил врага на всем фронте и освобождение Урала.

Через два дня после завершения первого этапа разгрома Колчака Фрунзе, не давая опомниться противнику, стремясь поддержать и усилить наступательный порыв вверенных ему войск, буквально на плечах противника, начинает Белебейскую операцию (15 – 19 мая).
Начинается 2-й этап контрнаступления частей Красной Армии на центральном направлении Восточного фронта.

Войска Южной группы поддерживали с севера войска 5-й армии, вышедшие к рекам Белой и Каме.

Туркестанская и 2-я армия в ходе ожесточённых боёв разгромили Волжский корпус генерала В. О. Каппеля и 17 мая овладели Белебеем.

В боях под Белебеем отличилась кавалерийская бригада И. Д. Каширина.

Колчаковцы под угрозой окружения отступили за реку Белую - к Уфе…

Считая необходимым развить успех, Фрунзе выдвигает перед командованием фронта вопрос о немедленном проведении Уфимской операции.

Однако новый командующий предвзято отнёсся к плану.
Создалась угроза срыва контрнаступления Южной группы.
Тогда Реввоенсовет фронта по инициативе С. И. Гусева информировал Ленина о создавшемся положении.
Каменев был вызван в Москву.
Его принял Владимир Ильич.
В итоге приказ Троцкого был отменён, Каменев восстановлен в должности.

29 мая в телеграмме Реввоенсовету фронта Ленин подчеркнул необходимость продолжения решительных наступательных операций против Колчака:

«Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной».

Владимир Ильич призвал Реввоенсовет напрячь все силы для скорейшего освобождения региона.

Заключительным этапом контрнаступления стала Уфимская операция – наиболее длительная и трудная.
Это было связано и с тем, что командующий Восточным фронтом приостановил 18 мая наступление Южной группы войск Восточного фронта.
Приостановка наступления позволила Колчаку:
- собрать силы в районе Уфы,
- подтянуть резервы и обозы,
- провести необходимую передислокацию войск.
Словом, враг получил передышку.

Фрунзе добивается отмены приостановки наступления и 23 мая подписывает приказ о проведении Уфимской операции.
Началась её непосредственная подготовка: подтягивались части наступления, укреплялся командный состав, вливались новые коммунистические силы.
Укреплялось техническое оснащение частей, расположенных в районе наступления: прибывала артиллерия, пулемёты, винтовки, снаряды и патроны.
Была чётко определена расстановка тех частей, которые должны были осуществлять операцию.

Основной удар на Уфу осуществляли 4 стрелковые дивизии Туркестанской армии, командование которой взял на себя Фрунзе, оставаясь в то же время командующим всей Южной группой Восточного фронта, то есть, осуществляя общее руководство наступлением против Колчака.
С юга наступление поддерживали части 1-й армии Гая, а с севера – 5-й армии Тухачевского.

У Романа Гуля читаем:

«Стоял степной, палящий жар с раскалённым иззелена-голубым небом. Войска Тухачевского в 49 тысяч штыков и сабель при 92 орудиях двинулись в направлении к Белой и, достигнув указанной им линии, у села Байсарово завязали бой с войсками генерала Ханжина… Колчак торопил своего шурина генерала Ханжина: первыми вступили в решающую историю революции битву белые. Правофланговая ударная группа – башкирская дивизия князя Голицына – переправилась на паромах через Белую и начала сражение… Бой был длительный, но разбил старого дворянина князя Голицына не титулованный, но не менее родовитый дворянин Тухачевский. Белые уже отступали, и красные преследовали откатывающихся на юго-восток к переправам через Белую белых».

На дальних подступах к городу развернулись упорные кровопролитные бои.
Обе стороны несли большие потери…

В конце мая 20-я дивизия 1-й армии освободила Стерлитамак.
3 июня 26-я дивизия 5-й армии вышла к реке Белой.
А 8 июня, форсировав водную преграду, заняла Бирск.

Овладение Стерлитамаком на юге и Бирском на севере улучшило стратегическое положение продвигавшейся к Уфе Туркестанской армии: её фланги были надежно прикрыты.

Западная армия Ханжина, потерпев серьёзное поражение, стремилась отойти за реку Белая, используя её как надёжную преграду.
При этом Западная армия была усилена Волжским корпусом.

Разрабатывая план операции, Фрунзе, прежде всего, вынужден был считаться с тем, что командование фронтом ещё 11 мая вывело 5-ю армию из состава Южной группы, что значительно ослабило её.
Первоначально предусматривалось наступление на Уфу левым крылом Туркестанской армии, чтобы помешать организованному отходу белогвардейцев за водный рубеж.
Остальные войска должны были использоваться для обороны правого крыла и центра.
Главный удар отводился войскам правого фланга Туркестанской армии южнее Уфы:
- форсировать Белую,
- выйти в тыл белогвардейцам и
- разгромить их.
26-я стрелковая, действовавшая севернее Уфы, должна была:
- раньше Туркестанской армии форсировать реку и
- оттянуть на себя силы противника, облегчив наступление южнее Уфы.

В ходе операции Фрунзе принял решение одновременно форсировать реку севернее и южнее Уфы и окружить группировку противника.

Враг открыл ураганный огонь, и попытка преодолеть водную преграду южнее Уфы успеха не имела.
Зато 25-й дивизии удалось захватить небольшой плацдарм северо-западнее Уфы.
Отвоевала плацдарм и 26-я стрелковая.
Учитывая это, Фрунзе перенёс главный удар с правого крыла на левое.

Колчаковцы надеялись остановить красных на реке Белой, ещё не вошедшей в берега после весеннего разлива.
И создали здесь сильно укреплённые позиции.

Комиссар Чапаевской дивизии писатель Дмитрий Фурманов вспоминал:

«Неприятель ушёл за реку, взорвал все переправы и ощетинился на высоком уфимском берегу жёрлами орудий, пулемётными глотками, штыками дивизий и корпусов».

В ночь с 7 на 8 июня 25-я дивизия под командованием В. И. Чапаева под ураганным огнём противника на плотах и лодках, на брёвнах и досках форсировала широкую и быструю реку Белую. Они переправились на полуостров возле Красного Яра.
На Уфимском берегу разгорелись жаркие схватки.
Колчаковцы непрерывно атаковали красных бойцов, тщетно стремясь отбросить их обратно за реку. Но красноармейцы стояли насмерть.
Командование дало им приказ:
«Ни шагу назад. Помните, что в резерве только штык!»
Два дня не смолкала артиллерийская канонада, трещали пулемёты, раздавались винтовочные залпы.
В район боёв прибыл М. В. Фрунзе и лично повёл в атаку Иваново-Вознесенский полк. Вражеской бомбой, сброшенной с аэроплана, была убита лошадь, на которой ехал Фрунзе, а сам он контужен. Но Фрунзе продолжал руководить боем.
Остался в строю и Чапаев, раненый в голову.
Весь день 8 июня прошёл в жарких боях. Они затихли только к вечеру.

Утром 9 июня отборные офицерские части колчаковцев предприняли на позиции 25-й дивизии «психическую атаку».

В боях под Уфой виртуозно действовала красная артиллерия, прикрывая наступающих.

После освобождения Уфы ударная группа, преодолевая упорное сопротивление белогвардейцев, форсировала реку и развернула дальнейшее наступление.
Над противником нависла угроза окружения. Он поспешно отступил за речной рубеж.

В ходе Бугурусланской, Белебейской и Уфимской операций Южная группа нанесла поражение Западной армии Колчака, форсировала Белую, освободила Уфу и вышла к предгорьям Уральского хребта.

Колчаковское командование решило воспользоваться переброской красными крупных сил с Оренбургского и Уральского направлений.
Оно поставило перед армейской группой генерала Белова, Оренбургской и Уральской белоказачьими армиями задачу:
- любой ценой захватить опорные пункты Советской власти в южной части фронта - Оренбург и Уральск,
- выйти в тыл Туркестанской армии и
- создать благоприятные условия для войск Ханжина.
Белые сосредоточили под Оренбургом и Уральском около 30 тысяч солдат.
Оренбург обороняли немногим более 8 тысяч красноармейцев.
1-я армия отражала натиск превосходящих сил.
На помощь ей пришли рабочие Оренбурга. Под руководством губкома РКП(б), возглавляемого И. А. Акуловым, к середине апреля были сформированы пять рабочих полков.
И вот двойным ударом - с севера и юга - на реке Салмыш был наголову разгромлен белогвардейский корпус Бакича.
Советские полки отразили ожесточённые атаки противника.
Правда, белогвардейским частям удалось подойти к городу на расстояние 5 километров.
Красноармейцы контратаковали белых, отбросив их на исходные рубежи.
К середине мая Оренбург был охвачен с 3-х сторон.
Рабочие укрепили город траншеями, стойко оборонялись...
26 мая в Оренбург стали прибывать подкрепления. Численность защитников города увеличилась в полтора раза.
Белогвардейцы прекратили атаки.

Но в ожесточённых боях под Уральском белым удалось нанести поражение 22-й дивизии и блокировать город.
Враг сосредоточил здесь 14,5 тысячи штыков и сабель.
Защитники насчитывали всего 2,5 тысячи бойцов.
Городской гарнизон был срочно пополнен коммунистами и рабочими.
Сформировали боевую дружину в 1200 человек.
Построили бронепоезд и бронелодку.
Вдоль рек Урал и Чанган возвели окопы. А подступы к Уральску с севера оборудовали инженерными сооружениями.
По проекту военного инженера Д. М. Карбышева, впоследствии Героя Советского Союза, город был разбит на секторы, в которых создали ротные и батальонные опорные пункты.
Хорошо организованная оборона позволила уральцам отразить все штурмы.
Несмотря на подкрепления в силах и средствах, белогвардейцы не сумели сломить защитников города.
А между тем осаждённые остро ощущали недостаток боеприпасов, продовольствия, фуража.

16 июня Ленин передал защитникам Уральска горячий привет и просьбу «не падать духом, продержаться ещё немного недель».
Он выразил уверенность, что «геройское дело защиты Уральска увенчается успехом».
Уральцы выполнили наказ Ильича…

Выход советских войск на Белую и Каму, освобождение Уфы, Стерлитамака, Бирска и других городов означали, что борьба за Урал вступила в решающую фазу.

Однако после Уфимской операции Главком Вацетис и Предреввоенсовета Троцкий вновь подняли вопрос о приостановке наступления войск Восточного фронта.
Они мотивировали это необходимостью переброски войск на Южный и Северо-Западный фронты.
И это в то время, когда Колчак неудержимо откатывался к Уралу!

Слов нет, положение на Южном и Северо-Западном фронтах было тяжёлым.
Но ни в коем случае нельзя было давать передышку Колчаку.
Ведь он использовал бы её, чтобы собрать силы и вновь обрушиться, не без помощи, конечно, Антанты, на Советскую Республику.

Вацетис с одобрения Троцкого вдруг отдал командованию Восточного фронта приказ: по овладению реками Белая и Кама прочно закрепиться, прекратив наступление.

9 июня командующий Восточным фронтом С. С. Каменев и член РВС С. И. Гусев обратились к В. И. Ленину с протестом против приказа Главкома.
В докладной записке говорилось, что приостановка наступления в Предуралье может свести на нет успехи, достигнутые здесь.
И настаивалось на отмене директивы Главкома и продолжении борьбы с колчаковскими войсками до полного их разгрома.

Ленин выступил в поддержку предложений командования фронта и провёл одобрение этой линии в ЦК партии.
ЦК РКП(б) предложил командованию фронтом продолжать наступательные операции.

«…Наступление на Урал нельзя ослабить, его надо, безусловно, усилить, ускорить, подкрепить пополнениями».

Состоявшийся 3–4 июля Пленум Центрального Комитета подтвердил необходимость наступления на Урал и окончательно отвёрг план Вацетиса - Троцкого.
Основная задача момента, говорилось в письме ЦК РКП(б) ко всем партийным организациям, «отразить нашествие Деникина и победить его, не останавливая победного наступления Красной Армии на Урал и Сибирь».

И. И. Вацетис был освобождён от обязанностей Главкома.
На этот пост был выдвинут С. С. Каменев.
А вместо него командующим фронтом стал М. В. Фрунзе...

В июле 1919 года Фрунзе принял командование над Восточным фронтом, который освобождал Северный и Средний Урал.

Протяжённость фронта от реки Камы севернее Перми до Оренбурга на юге составляла 1800 километров.
Силы фронта состояли из:
- 125 тысяч штыков и сабель,
- 530 орудий,
- 2580 пулемётов,
- 42 самолётов,
- 7 бронепоездов,
- 28 бронеавтомобилей.
С войсками фронта взаимодействовала Волжская военная флотилия, которая имела в своем составе из 38 речных судов 21 канонерскую лодку и сильный десантный отряд.

5-ти армиям красных на Востоке противостояло 5 колчаковских:
- Южная,
- Западная,
- Сибирская и
2 белоказачьи:
- Уральская и
- Оренбургская.
Белые уступали красным войскам прежде всего в вооружении - на 115 тысяч штыков и сабель они имели всего:
- 300 орудий,
- 1300 пулемётов,
- 13 самолётов,
- 5 бронепоездов и
- 8 бронеавтомобилей.

Единственное, в чём войска Восточного фронта уступали армии Колчака, так это в кавалерии.

В конце июня армии Восточного фронта начали общее наступление.

Главный удар наносили подразделения 5-й армии, действовавшие в центре.
Перед ними стояла задача - овладеть Южным Уралом.

На 2-ю и 3-ю армии, которым придавалась Волжская флотилия, возлагалось освобождение Северного, Западного и Среднего Урала.

На 1-ю и 4-ю - разгром белоказаков в районах Уральска и Оренбурга.

К концу июня войска 5-й армии под командованием М. Н. Тухачевского вышли к Уфе, к предгорьям Уральского хребта.
Белогвардейцы заняли оборону по восточному берегу реки и западным склонам гор.
Перегруппировавшись, 5-я армия совершила глубокий обходной манёвр.
В ночь с 24-го на 25-е июня части 2-й дивизии скрытно форсировали реку Уфу и продвинулись по узкой и труднопроходимой долине вдоль реки Юрюзань.
Столкнувшись с Уфимским корпусом, они вступили в тяжёлые, кровопролитные бои.
В это время подоспела 27-я стрелковая.
В тесном взаимодействии подразделения разгромили белогвардейцев.

Этот прорыв вынудил генерала Гайду перебросить часть Сибирской армии.
Это создало благоприятные возможности для перехода в наступление советских частей северного крыла.

2-я армия (командующий В. И. Шорин) при содействии Волжской флотилии нанесла удар в направлении Сарапул - Воткинск.
И освободила Елабугу.
Затем - Сарапул, Ижевск и Воткинск.

Преследуя противника, красноармейцы вышли к Осе и Оханску, форсировали Каму и, развернув стремительное наступление, отбросили Сибирскую армию за реку Ирень.

3-я армия (командующий С. А. Меженинов) перешла в наступление на Пермь.
Однако дальнейшее продвижение было задержано контрударом Сибирской армии, которая захватила Глазов.
Войска 3-й армии остановили противника. А затем оттеснили его на исходные позиции.
7 июня Глазов вновь был освобождён от белых.
Армия подошла к Перми.

30 июня при поддержке Волжской флотилии 30-я дивизия 3-й армии переправилась через Каму, за нею - 29-я.
На другой день войска 2-й армии атакой с юга освободили Кунгур.

Взвился советский флаг над Красноуфимском.

1 июля 29-я стрелковая дивизия (начдив В. Ф. Грушецкий, военком В. М. Мулин) обходным маневром освободили Пермь...

* * *
Стояли на редкость тёплые дни уральского лета.
На привалах в деревнях было шумно. Красноармейцы, девушки, старухи и старики плясали, пели песни и частушки, играли гармонисты на разбитых тальянках.

Особенно популярной была частушка о Колчаке и Гайде:

Две кукушки куковали
На одном на колышке,
Колчак с Гайдой удирали
По одной дорожке...

Пели и о Колчаке:

Эх ты, цветик мой,
Цветик маковый,
Ты скорей, адмирал,
Отколчакивай.

Армии Восточного фронта, получая мощную поддержку рабочих и крестьян освобождённых районов, усиливали натиск.

Менее чем за два месяца красноармейцы продвинулись на 350–400 километров.
И вышли к предгорьям Урала.
Ударная сила Колчака - Западная армия Ханжина - была разгромлена.

Дальнейшее преследование Колчака было возложено на 2-ю, 3-ю и 5-ю армии.
А подавление сопротивления белоказаков в районе Оренбурга и Уральска - на войска Южной группы под командованием Фрунзе.

4 июля конная группа оренбургского казака Н. Д. Томина, выделенная из состава 3-й армии, пройдя за трое суток 150 километров, ворвалась в тылы колчаковцев.
Сибирская армия Гайды была расчленена на две части.
Действуя в районе горнозаводской ветки Пермской железной дороги, группа Томина освободила Верхний Тагил, Невьянский, Висимо-Шайтанский и другие заводы Северного Урала.
Затем кавалеристы продолжили рейд в направлении Камышлов - Шадринск - Курган.

2-я армия в это время вела бои с частями белых, которые создали организованную оборону на Среднем Урале.
В обход ударного корпуса белогвардейцев была направлена подвижная кавалерийская группа азинской дивизии.
Конники перерезали железную дорогу Екатеринбург - Челябинск и создали угрозу выхода в тыл оборонительным позициям врага.
Войска 2-й армии одновременным ударом с севера и юга освободили Екатеринбург.
14 июля в 23 часа полки прославленной 28-й стрелковой дивизии В. М. Азина вступили в город.
Одновременно с азинцами вошли полки 21-й Пермской стрелковой дивизии.
В плен было захвачено 3,3 тысячи белогвардейцев.
Войска Восточного фронта начали форсирование Уральского хребта.
Тем временем 24-я дивизия освободила Белорецк, Тирлянский и Юрюзанский заводы.

Через Уральский хребет есть всего 2 главных пути:
- один на Златоуст,
- другой – это великий сибирский тракт на Сатку.
Белые надёжно заняли оба пути.

Но Тухачевский придумал хитрый план.
Он предпринял отчаянный манёвр и повёл свою армию по труднопроходимой горной дороге, пролегающей в долине реки Юрюзань.
Преодолев лесистые горные кряжи, 1 июля красные вышли на Уфимское плоскогорье в тыл армии Колчака.
Атака красных оказалась неожиданной и молниеносной, армия Ханжина в это время занималась учением.
Во время короткого боя белые были смяты.
Однако сражение за Урал не закончилось.
В долине рек Юрюзань и Ай продолжались тяжёлые бои.
На подмогу армии Тухачевского брошены были 2-я и 3-я красные армии.
Белые были сломлены.

13 июля одновременными ударами с севера и юга части 26-й (начдив Г. X. Эйхе) и 27-й дивизий 5-й армии освободили Златоуст.
И захватили там громадные трофеи.

Противник в беспорядке отступил к Челябинску.
Владимир Ильич поздравил войска 5-й армии с победой.

Крупную победу одержали советские войска и на правом фланге фронта.
5-11 июля 25-я стрелковая и Особая бригада под общим командованием В. И. Чапаева прорвала вражеское кольцо и соединилась с защитниками Уральска.
Героическая 80-дневная оборона города завершилась.

А в августе войска Туркестанского фронта отбросили белых от Оренбурга.

Длившаяся два с половиной месяца героическая оборона Оренбурга и Уральска сковала врага, помешала соединению Колчака и Деникина, способствовала контрнаступлению главных сил Южной группы, которое переросло в общее наступление фронта.

После освобождения Перми, Кунгура, Златоуста, Екатеринбурга, Уральска, Оренбурга войска Восточного фронта под общим командованием Фрунзе продолжали наступление.
Белогвардейские армии отступали, неся большие потери.

Но чтобы закрепить победу в Уральских горах, надо было взять Челябинск.
Под этим городом белые оказывали упорное сопротивление.
Они всеми силами пытались удержать промышленный город - важный стратегический пункт на пути в Сибирь.
Шли ожесточённые бои...

Здесь, под Челябинском, Колчак намерен был дать генеральное сражение.

Он пополнил свои растрёпанные полки, подтянул из глубокого тыла 3 резервные (свежие, хорошо вооружённые) дивизии.
Перегруппировал силы и создал 2 ударные группы:
- Северную - генерала Войцеховского и
- Южную - генерала Каппеля.
И ждал наступления советских войск.

План Колчака состоял в том, чтобы:
- севернее и южнее Челябинска сосредоточить большие группировки войск,
- отдать город,
- преднамеренным отступлением завлечь в «мешок» советскую 5-ю армию,
- окружить её и уничтожить,
- а затем, перейдя в контрнаступление, отбросить советские войска за Уральский хребет.
Руководство операцией возглавил сам Колчак.

5-я армия при поддержке 3-й развернула фронтальное наступление, нанося главный удар по Челябинску и вспомогательный - по Троицку.
Тухачевцы преодолели рубеж обороны противника.

Преследуя отходящие части белых, 27-я стрелковая дивизия 24 июля вышла к Челябинску и при содействии восставших рабочих и шахтёров освободила его.

А уже 25–27 июля ударные группы Войцеховского и Каппеля, а также группа Косьмина перешли в контрнаступление.

Встречные бои переросли в кровопролитные сражения.
С обеих сторон в боевых действиях участвовало до 80 тысяч человек.

7 дней и ночей продолжалась битва под Челябинском.

26-я дивизия с трудом сдерживала наступление Каппеля.

Группа Войцеховского ценой огромных потерь прорвалась на стыке двух наших дивизий.
Она перерезала железную дорогу Екатеринбург - Челябинск и создала угрозу тылам 5-й армии.

Группе Косьмина удалось ворваться в предместья Челябинска.
Но там она была остановлена.

В этот критический момент по призыву Челябинского ревкома и политотдела 27-й дивизии только за один день в Красную Армию записалось 12 000 рабочих.
Кроме того, на защиту города встали рабочие отряды (4,4 тысячи человек), которые с ходу вступили в бой.
Поддержка определила исход сражения.
Командование 5-й армии перегруппировало силы.
Прорыв был ликвидирован.

Хитроумный план Колчака устроить под Челябинском советским войскам «котёл» провалился.
Как говорится:
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».

В боях за Челябинск Красная Армия разгромила последние стратегические резервы Колчака.
Захватила 15 тысяч пленных, 100 пулемётов, 32 паровоза, более 3000 винтовок.
Понесённые белогвардейцами потери теперь уже восполнить было нельзя.

Развивая наступление вдоль Сибирской магистрали, войска 5-й армии 16 августа вступили в Курган.
И тем самым завершили освобождение почти всего Урала от Колчака.

Советские войска достигли замечательной победы.
Ленинская директива была выполнена – Урал свободен!

В связи с освобождением Урала от колчаковских полчищ красноармейцы Восточного фронта обратились к В. И. Ленину с письмом:

«Дорогой товарищ и испытанный верный наш вождь! Ты приказал взять Урал к зиме. Мы исполнили твой боевой приказ. Урал наш... Не первый раз нам приходится по твоей команде вступать в бой с неравным врагом, всегда мы побеждали, сильные верой в правоту нашей борьбы, в торжество революции. Раздался твой мощный голос остановить зарвавшегося врага, не отдавать ему главного нерва Советского Российского организма - Волгу. Мы дали отпор, и о наше сопротивление разбились полчища сибирской контрреволюции. Мы перешли потом в наступление и прогнали врага от Поволжья, теперь мы гоним его в Сибирь, за Уралом...»

Победы советских войск и партизан привели к распаду колчаковского фронта на 2 части:
- 1, 2 и 3-я колчаковские армии отходили с боями в глубь Сибири.
- Южная армия врага откатывалась к Туркестану и Каспийскому морю, в сторону Гурьева.

Так завершилась борьба за Урал.

Таким образом, на Востоке страны обозначились 2 направления, по которым развивалось наступление на врага:
- одно на восток – в Сибирь;
- другое в Среднюю Азию – в Туркестан.

В августе 1919 года Восточный фронт приказом Реввоенсовета Республики был разделён на 2 фронта:
- Восточный и
- Туркестанский.

Завершение освобождения Урала было возложено на Туркестанский фронт.
Он был образован из Южной группы войск Восточного фронта в составе 1-й и 4-й армий под общим командованием М. В. Фрунзе.

Надо сказать, что путь в Туркестан был закрыт почти 60-тысячной армией генерала Белова и белоказачьими частями Анненкова и Дутова.
В борьбе с ними вновь проявился огромный военный талант Фрунзе: он проводит несколько операций по окружению сил противника.
Особенно следует сказать о разгроме армии генерала Белова.
Войска 1-й армии, наступая из района Оренбурга к Туркестану, 2 сентября 1919 года заняли Актюбинск и окружили основные силы Южной армии противника.
10 сентября 55 тысяч солдат и офицеров противника капитулировали.
Разгром группировки Белова позволил войскам 1-й армии Восточного фронта 13 сентября соединиться у станции Мугоджарская с войсками Советского Туркестана.
Путь в Туркестан был открыт…

Покончив с армией Белова, Фрунзе смог сконцентрировать силы для разгрома Уральской белоказачьей армии генерала Толстова, которая удерживала значительную часть Прикаспия.
Борьба с ней летом 1919 года проходила в неимоверно тяжёлых условиях.

Фурманов писал:

«В Уральских степях испытания были безграничны. Помнится, где-то недалеко от Лбищенска, в голой степи, в засуху мы пили вместо воды грязную вонючую тинистую жижицу… Не было хлеба, питались чем придётся; не было патронов и снарядов – сражались почти врукопашную. Шли босые, с растёртыми в кровь ногами…»

Действовали белоказачьи части стремительными налётами, нанося неожиданные удары по флангам и тылам 4-й армии.
В один из таких налётов в ночь на 5 сентября 1919 года на штаб 25-й дивизии, расположенный в Лбищенске, погиб Чапаев…

В декабре части 4-й армии, усиленные людьми и вооружением, выполняя приказ Фрунзе, начали стремительное наступление на юг.
Преодолев с боями 500-километровый путь, нанеся решающее поражение белоказакам, они 5 января 1920 года вступили в Гурьев.
В тот же день Фрунзе телеграфировал Ленину: «Уральский фронт ликвидирован».
Вскоре были разгромлены эсеро-белогвардейские войска в Закаспии, а также остатки белоказачьих банд Семиречья атамана Анненкова.

* * *
Главной задачей Восточного фронта белых стало содействие силам Деникина в их наступлении на Москву, отвлечение на себя частей большевиков.
Белые одержали победу в своём последнем наступательном сражении на Восточном фронте - сентябрьской Тобольской операции.
Верховный главнокомандующий адмирал Колчак лично планировал десантные операции последнего наступления трёх своих армий и действия Обь-Иркутской флотилии, рассчитывая доплыть до Тюмени.
Замысел адмирала был смел.
Он состоял в стремлении не допустить отхода красных, окружить и уничтожить их путём быстрой перевозки частей по рекам и высадки десантов во взаимодействии с конницей фронтально наступающих армий.
В случае успеха белые окружали 29-ю, 30-ю и 51-ю стрелковые дивизии красных.
Несмотря на срыв этого плана, белые были довольно близки к разгрому 3-й Красной армии.
Красные были отброшены от реки Тобол на 100 км.
Сентябрьские победы после длительных неудач оценивались как поворотный момент в Гражданской войне.
После сентябрьских боёв на Тоболе последовало некоторое затишье.
В середине октября красные повели наступление свежими силами.
Осенью 1919 года с неослабевающей силой продолжалось наступление советских войск на Восточном фронте.
13 октября перешла в наступление 5-я армия и, форсировав у города Курган реку Тобол, начала ожесточённые бои с колчаковцами на 150-километровом участке фронта.
Сломив к исходу 20 октября сопротивление колчаковцев, советские войска стали продвигаться в глубь Сибири.

Белые сдавали свои опорные пункты.
Началось отступление белых частей.
Красные не смогли прорвать фронт, однако захватили плацдармы на левом берегу Тобола.

18 октября перешли в наступление также войска 3-й армии Восточного фронта под командованием С. А. Меженинова, действовавшие к северу от Сибирской железной дороги на участке фронта в 300 км.
22 октября 51-я дивизия этой армии, которой командовал В. К. Блюхер, освободила Тобольск.
29 октября 35-я дивизия вступила в Петропавловск.
В начале ноября 30-я дивизия с боями взяла Ишим.
В боях за город особенно отличился 2-й кавалерийский дивизион под командованием К. К. Рокоссовского.

Понимая, что дальнейшая борьба за позиции близ Тобола приведёт к окончательному истощению войск, командующий Восточным фронтом генерал Дитерихс решил начать стратегическое отступление. Отсупление с уступкой противнику значительной территории Белой Сибири, включая, возможно, и сам Омск, а затем нанеся удар по противнику из глубины своих позиций.
Однако этот план не учитывал, что сдача столицы приведёт в движение все враждебные Колчаку силы в тылу армии.

Колчак, ставший к этому времени уже опытным политиком, предчувствовал всеобщий обвал в тылу и начал склоняться к мысли, что Омск надо защищать до последней возможности:
- потеря столицы лишала смысла всю структуру Всероссийской власти,
- Ставка и правительство переходили автоматически в статус «странствующих».

Дитерихс был вызван к Колчаку. При этом генерал К. В. Сахаров с деланным возмущением поддержал Верховного правителя и выступил в защиту плана обороны Омска.
Дитерихс был отозван в тыл для формирования добровольческих частей, а на его место был назначен Сахаров.
После оставления Петропавловска Омск оказался под ударом с двух сторон: по сходящимся линиям железной дороги со стороны Петропавловска и Ишима.
При этом Сахаров не смог организовать ни оборонительного рубежа, ни защиты Омска, ни организованного отступления.
В результате белые опоздали с эвакуацией столицы, произведённой лишь 10 ноября.

Сам Верховный правитель решил отступать вместе с армией, сделав ставку на то, что его присутствие в рядах действующих войск поможет поднять их дух.
На решение Колчака оказало влияние и желание предотвратить захват чехословаками, союзниками или красными партизанами золотого запаса России.
Предложение от французского генерала Жанена и всего дипломатического корпуса о взятии золотого запаса под международную опеку, охране и транспортировке во Владивосток Колчаком было воспринято как заламывание непомерной цены за обещанную помощь.
Александр Васильевич категорически отверг их предложение:
«Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам».
По мнению историка Зырянова, эти слова стоили Александру Васильевичу жизни: с этого момента иностранные представители утратили к нему всякий интерес.
Все ценности, а также специальный груз с вещами царской семьи и уликами их убийства были скрытно погружены в эшелон Красного Креста.

14 ноября войска 3-й и 5-й армий взяли столицу «Верховного правителя России» - Омск.
Там они захватили десятки тысяч пленных, много орудий и снарядов, более сотни пулемётов, около полумиллиона патронов, 3 тысячи вагонов с разным военным имуществом.

Колчак, его приближённые и представители Антанты бежали к Иркутску.
При этом захватили с собой золотой запас Советской России, который был взят чехами в августе 1918 года в Казани.
На Дальний Восток пробирались воинские части интервентов, охранявшие их миссии, а также части Чехословацкого корпуса, солдаты которого отказались воевать на стороне Колчака.

С оставлением Омска армии Восточного фронта начали свой «Великий Сибирский Ледяной поход».
Отход колчаковцев из Омска к Иркутску представлял собой страшную картину.
Ёжась на морозных ветрах Сибири, кутаясь в рваные шинели, голодные, шли они вдоль Транссиба, сотнями замерзая и оставаясь в снежной степи.

Военный министр омского правительства барон Будберг записал в своём дневнике:

«Жалко адмирала, когда ему приходится докладывать тяжёлую и горькую правду, он, то вспыхивает от негодования, гремит, требует действия, то как-то сереет и тухнет; то закипает и грозит всех расстрелять, то никнет и жалуется на отсутствие честных и дельных помощников».

Оставив Омск, командование Восточного фронта планировало задержать наступление красных на рубеже реки Обь.
Армию предполагалось пополнить за счёт тыловых соединений, а фронт восстановить на рубеже Томск - Новониколаевск - Барнаул - Бийск.
Однако войска к этому времени контролировали лишь крупные населённые пункты. Причём, во многих из них были подняты восстания.

Наступление советских войск повсеместно поддерживалось:
- партизанскими армиями Западной, а затем Восточной Сибири, Горного Алтая и Казахстана,
- а также массовыми восстаниями рабочих в крупных городах Сибири.

В тылу Колчака активно действовали партизанские отряды и подпольные повстанческие организации, которые насчитывали более 300 тысяч человек.
В сложных условиях приходилось бороться партизанам против хорошо вооружённой белогвардейской армии, которой командовали опытные офицеры и генералы. Охотничьи ружья, самодельные пушки, трофейное оружие – вот и всё, чем они располагали. Но крестьяне и рабочие, из которых состояли партизанские отряды, были полны решимости бороться до победы.
Вместе с Красной Армией они наносили сокрушительные удары колчаковцам.

19 ноября партизаны освободили Славгород.
28 – Камень-на-Оби.
3 декабря – Семипалатинск.

Несмотря на упорные арьергардные бои, организовать оборону белым не удалось.
И 11 декабря был оставлен Барнаул.
13 декабря - Бийск.

Красная Армия, продолжая наступление 14 декабря освободила город Ново-Николаевск (ныне Новосибирск).

2 января 1920 года части 5-й армии и партизаны Енисейской губернии освободили Ачинск и устремились к Красноярску.
6 января 1920 года красными был взят Красноярск.
А 15 января – при содействии партизан овладели городом Канском.

15 января 1920 года Колчак был арестован эсеровским Политическим центром при участии чехословаков и представителями союзнического военного командования в Сибири генерала Женева.
6 января 1920 года под Красноярском Колчак был передан в распоряжение большевистского РВК.
У него была возможность бежать, но, имея твёрдые понятия о чести, адмирал бежать не стал.
До наших дней сохранились протоколы допроса Колчака, из которых видно, что до самого последнего мгновения он оставался русским патриотом и борцом за интересы России. Во время допросов держался с присущим ему достоинством, не поступался убеждениями и не уповал на милость победителей.
Иркутский ВРК приговорил Колчака к расстрелу.
7 февраля 1920 года на берегу реки Ушаковки, притока Ангары приговор был приведён в исполнение.
Когда ему хотели завязать глаза, Колчак отказался. Он оставался таким же спокойным, пока не упал расстрелянным.
Тело адмирала сбросили в прорубь…

7 марта 1920 года в Иркутск вступили советские войска.
Золотой запас в количестве 311 тонн золота и других драгоценностей, размещённый в 26 вагонах, срочно был направлен в Москву.

После освобождения Иркутска и выхода к Забайкалью дальнейшее наступление советских войск приостановилось.
Это было сделано по указанию Советского правительства, чтобы избежать войны с японцами. Ведь те, в отличие от других интервентов, готовившихся к эвакуации, намеревались закрепиться в захваченных районах с помощью недобитых белогвардейцев, возглавляемых атаманом Семёновым…

Вот так бесславно завершился грандиозный поход армии адмирала Колчака…

"срвый объединенный поход Антанты против Советской республики начался в первых числах марта 1919 года наступлением колчаков ских войск на Восточном фронте.

Серьезная опасность, возникшая для Советской республики в связи с этим наступлением, усугублялась тем, что страна, несмотря на успехи Красной Армии в начале 1919 года, продолжала находиться в тесном кольце фронтов.

Борьба шла на Севере, в Прибалтике, в Белоруссии, на Украине, на Допу, на подступах к Уралу.

Зимой 1918-1919 года, когда главным был Южный фронт, основные силы Красной Армии были направлены на юг, чтобы возможно быстрее покончить с контрреволюцией на Дону и Северном Кавказе и дать отпор высадившимся на Украине и в Крыму интервентам. На Южном фронте было сосредоточено больше советских войск, чем на каком-либо другом.

Между тем Восточный фронт, растянувшийся к весне 1919 года от Каспийского моря до североуральской тундры, имел крайне ограниченные силы. На 1800-километровом пространстве советские войска насчитывали здесь к началу марта немногим более J 00 тысяч штыков и сабель с 1882 пулеметами и 374 орудиями.

Эти силы располагались следующим образом. На правом крыле фронта - па уральском и оренбургском направлениях - находились 4-я армия и отряд туркестанских войск, пробившийся в январе 1919 года іч Оренбургу. В начале марта этот отряд был реорганизован в Туркестанскую армию под командованием Г. В. Зиновьева, которая вместе с 4-й армией составила Южную группу Восточного фронта. Возглавил эту группу выдающийся деятель Коммунистической партии, член ВЦИК М. В. Фрунзе, командовавший до этого 4-й армией. Войска 4-й и Туркестанской армий занимали участок фронта от

Александрова Гая, южнее Уральска, до Актюбинска.

Левее Туркестанской армии, к востоку от Оренбурга, на линию Актюбинск - Орск - Авзяно-Петровские заводы выдвинулась 1-я армия под командованием Гая (Г. К. Бежиш- кянц).

Б центре фронта - на уфимском направлении - от завода Архангельского до деревни Бу- раево (50 километров севернее Бирска) располагалась 5-я армия, которой командовал Ж. К. Блюм- берг, а с 5 апреля - М. Н. Тухачевский.

На левом крыле фронта действовали две армии: 2-

я - менеду рекой Белой и городом Оса, прикрывая направление на Сарапул и Воткинск, и 3-

я - на вятско-пермском направлении, группируясь на линии Оханск - Нытвенский завод - станция Григорьевская и далее на север. 2-й армией командовал Б. И. Шорин, 3-й - С. А. Ме- женинов.

В феврале 2-я армия в результате натиска про- тивпика на ее правый фланг вынуждена была отвести свои части к Каме. Между 2-й и 5-й армиями і образовался разрыв в 50 километров, лишь часть которого была прикрыта небольшим по численности Петроградским кавалерийским полком.

Наиболее сильную группировку Восточный фронт имел на нравом крыле. Что же касается центра, то располагавшаяся здесь на протяжении 200 километров 5-я армия была в это время самой малочисленной из всех армий Восточного фронта; она насчитывала всего лишь около 11 тысяч штыков и сабель.

Восточному фронту директивой главкома И. И. Вацетпса от 21 февраля 1919 года было приказано развивать наступление на Челябинск и на Екатеринбург (Свердловск), а также в сторону Туркестана.

Главный удар намечалось нанести в полосе Челябинск - Екатеринбург с ближайшей целью - овладеть этими городами. В то же время войска правого крыла фронта (4-я и Туркестанская армии) должны были освободить Уральскую область и Оренбургскую губернию и энергично продвигаться к советскому Туркестану, чтобы обеспечить с ним связь.

1-я армия получила задачу освободить Южный Урал и наступлением на Троицк содействовать 5-й армии.

5-я армия должна была наступать от Уфы на Златоуст и Челябинск. Усилия 2-й и 3-й армий были направлены против пермской группы белых: 2-я армия имела задачу охватить левый фланг этой группы, а 3-й армии предстояло сковать противника с фронта. Таким образом, план главкома и командования Восточного фронта предусматривал решительное наступление одновременно в двух направлениях: па Урал и в сторону Туркестана.

Такая задача, как показали дальнейшие события, не соответствовала реальному соотношению сил и складывавшейся обстановке.

Колчак еще с зимы 1918-1919 года готовил свои войска it решительному наступлению. В начале 1919 года колчаковское правительство провело мобилизацию нескольких контингентов населения в свою армию. Осуществлению мобилизации способствовали колебания сибирского крестьянства, не разобравшегося на первых порах в сущности колчаковского режима. Колчаковское командование получило возможность значительно пополнить и реорганизовать фронтовые части, приступить к созданию резервов.

В начале марта белогвардейцы противопоставили советским армиям Восточного фронта силы, достигавшие 130-145 тысяч штыков и сабель с 1300 пулеметами и 211 орудиями. Войска эти были насыщены командным составом из офицеров старой армии. У советских войск было некоторое превосходство в артиллерии и пулеметах, однако из-за недостатка боеприпасов это не имело большого практического значения. В то же время противник, как уже сказано выше, получал в достаточном количестве боеприпасы от интервентов. Большим его преимуществом являлось и двойное превосходство в коннице. Советские же войска па Восточном фронте все время ощущали недостаток кавалерийских частей, в особенности там, где приходилось сталкиваться с белоказачьей конницей.

Против 4-й, Туркестанской и 1-й армий действовали уральские белоказаки и Оренбургская белоказачья армия атамана Дутова - общей численностью около 19_ тысяч.хаболь.. и штыков, 1-й армии противостояли" и так называемая Южная армейская группа генерала Белова - около 14 500 штыков и сабель. Эта группа была создана белогвардейским командованием в начале марта 1919 года для восстановления положения на ле- I вом крыле колчаковского фронта, где в связи с переходом башкирских частей на сторону Советской власти образовался разрыв между Оренбургской и Западной армиями Колчака. Группе Белова были даны указания беспощадно расправляться с населением занимаемого ею района, отказывающимся поддерживать колчаковский режим.

Против 5-й армии действовала самая сильная армия белогвардейцев - Западная, под командованием генерала Ханжина. Опа насчитывала около 50 тысяч штыков и сабель. Ей подчинялась в оперативном отношении и Южная армейская группа Белова.

2-й и 3-й армиям противостояла Сибирская армия под командованием генерала Гайды. Сибирская армия имела более 48 тысяч штыков и сабель.

Резерв белогвардейского командования составлял формировавшийся в районе Челябинска - Кургана корпус генерала Канпеля. Кроме того, формировались три дивизии в Омске и Томске и так называемый ударный корпус в Екатеринбурге.

Особенность группировки сил сторон заключалась в том, что если на правом крыле фронта белые уступали Красной Армии в численности, а на левом силы были равны, то в центре, против 5-й армии, враг сосредоточил почти в пять раз больше войск, чем имела эта армия. Белогвардейцы обладали здесь также двойным превосходством в артиллерии и нависали над открытым левым флангом 5-й армии. Такое положение таило в себе большую опасность для советских армий Восточного фронта, поскольку все они были вытянуты в одну линию и в распоряжении фронтового командования не имелось сколько-нибудь значительных резервов. Наличие нескольких огромных по протяженности фронтов и недостаток материальных ресурсов Советской республики сильно затрудняли создание необходимых резервов. Это обстоятельство, как и необходимость сосредоточения основных сил на юге, не позволили вовремя выделить на Восточный фронт достаточные подкрепления.

Замысел колчаковского наступления исходил из идеи «комбинированного похода» против Советской республики. Но при разработке плана предстоявших операций среди военных представителей Антанты и высшего колчаковского командования выявились два различных взгляда, отразивших наличие противоречии внутри контрреволюционного лагеря. Спор шел о том, где наносить главный удар: силами Сибирской армии через Вятку (Киров) и Вологду - на соединение с войсками интервентов и белых на севере и оттуда через Ярославль на Москву, или силами Западной армии - на Среднюю Волгу, чтобы соединиться с войсками Деникина для совместного удара на Москву с востока и юга.

Представитель Англии генерал Нокс настаивал на северном направлении. Объяснялось это тем, что английские интервенты на советском Севере не могли добиться сколько-нибудь значительных успехов в борьбе с Красной Армией. Установление же непосредственного контакта с колча- ковским фронтом значительно укрепило бы их положение. Вместе с тем это усилило бы влияние Англии на правительство Колчака, поскольку снабжение колчаковских войск стало бы осуществляться через Архангельск, который находился в руках английских интервентов. В Архангельске уже подготавливались большие запасы вооружения, чтобы впоследствии доставить их в Котлас. Но среди представителей Антанты и колчаковского командования были также сторонники южного направления, которые считали, что наступление в сторону Самары на соединение с Деникиным даст гораздо больше выгод, чем наступление в северном направлении. В южном варианте были заинтересованы прежде всего французские империалисты, интересы которых представлял генерал Жанен.

Колчак, зависевший главным образом от англоамериканских интервентов, должен был в первую очередь считаться с их мнением. К тому же его прельщала перспектива овладеть Москвой без участия Деникина и стать полновластным диктатором России.

В феврале 1919 годй в Челябинске на совещании колчаковского командования обсуждался вопрос о предстоящем наступлении. Как писал впоследствии^ Гайда, на этом совещании фигурировал план ставки - нанести главный удар в северном направлении по линии Пермь - Вятка - Вологда, чтобы овладеть промышленным районом и Москвой. Гайда утверждал, что якобы он и атаман Дутов были против этого плана и предлагали развивать наступление левым крылом фронта, чтобы соединиться с Деникиным. Но начальник колчаковского главного штаба генерал Лебедев выступил против этого предложения, заявив, что такое соединение вызовет трения из-за первенства и может привести к пагубным последствиям. По словам Гайды, выступивший в конце совещания Колчак откровенно заявил:

«Кто первый войдет в Москву, тот будет господином положения» Ч О планах ставки нанести главный удар в северном направлении писал и управляющий кол- чаковским военным министерством барон Буд- берг. В своем дневнике 11 мая 1919 года он записал:

«Касаткин (главный начальник военных сообщений у Колчака. - Ред.) дал мне доклад ставки, составленный согласно решению совещания высших чинов ставки, на котором все высказались за преимущества северного направления. Оказалось, что в ставке (как говорят, со слов Лебедева) не верят в силу и устойчивость армии Деникина и считают ее ненадежной...» 2

Деникин, узнав о намерении Колчака двинуть свои войска в северном направлении, с неудовольствием писал ему 14 февраля:

«Жаль, что главные силы сибирских войск, по-видимому, направлены на север. Соединенная операция на Саратов дала бы огромные преимущества: освобождение Уральской и Оренбургской областей, изоляцию Астрахани и Туркестана.

И главное - возможность прямой, непосредственной связи Востока и Юга...» 3 Продвижение Красной Армии в начале 1919 года в районы Южного Урала и угроза наступления советской 5-й армии из района Уфы вынудили белогвардейское командование обратить на юго-западное направление более пристальное внимание. Туда были переброшены дополнительные силы. Однако на коренное изменение первоначального замысла колчаковская ставка не пошла. Было решено лишь провести частную операцию в центре Восточного фронта, чтобы разгромить выдвинувшиеся на восток от Уфы советские войска и занять более выгодное оперативное положение для решительного наступления к центрам Советской республики.

15 февраля Колчак поставил перед своими армиями задачу - к началу апреля занять выгодное исходное положепие для развития весной решительных операций. Для этого Сибирская армия должна была продвинуться на вятском направлении, разбить 2-ю армию и овладеть районом Сарапул - Воткииск - Ижевск.

Западной армии было приказано разгромить 5-ю армию, овладеть районом Бирск - Белебей - Стерлитамак - Уфа и выйти к реке Ик. Вместе с тем Западная армия должна была ударом в тыл советской 1-й армии помочь Оренбургской армии Дутова-. На последнюю была ПТТГГЛОТГГСТТЙ-з-яДЯча овладеть ^Оренбургом и соединиться с Уральской белока зачЬЙҐ~а рмиеи.

В директиве Колчака не говорилось о том, какая армия наносит главный удар. Сбитый с толку неопределенностью директивы, командующий Западной армией Ханжин обратился в ставку за указанием по этому вопросу и с просьбой подтвердить Сибирской армии задачу - обеспечить наступлением на Красноуфимск - Сарапул правый фланг Западной армии. 3 марта, накануне наступления, Колчак дал указание:

«...в предстоящих операциях главный удар возложен на Западную армию в целях овладения уфимским районом» 4.

Как видно, колчаковскап ставка, придерживаясь северного, как основного стратегического направления, в то же время при проведении частной операции, имевшей целью выход войск на более выгодные исходные рубежи, возлагала нанесение главного удара на Западную армию. В соответствии с этим было приказано усилить Западную армию за счет пополнений из района Сибирской армии. Однако это не оказало сколько- нибудь заметного влияния на группировку войск. Гайда, считавший, что главная роль принадлежит его армии, и мечтавший первым вступить в Москву, всячески противодействовал этому. Сибирская армия оставалась по численности почти такой же, как и Западная.

Позднее, когда успех Западной армии превзошел ожидания и центр Восточного фронта советских войск оказался прорванным, опьяненное этим успехом белогвардейское командование решило продолжать наступление при сложившейся группировке сил, без всякой паузы. Таким образом, операция, предпринятая вначале с ограниченной целью, неожиданно переросла в общее наступление стратегического значения.

Сибирской армии предстояло теперь выйти на линию Вятка - Казань - Волга (устье Камы), а Западная армия должна была достигнуть Волги на участке Симбирск (Ульяновск) - Самара с последующим форсированием реки между Самарой и Саратовом. При этом южное направление, где действовала Западная армия, приобрело благодаря достигнутому здесь успеху более важное значение, чем северное. Однако, как только Западная армия, не выполнив своей задачи, стала терпеть поражение, северное направление снова выдвинулось на первый план.

В связи с этим усилия белогвардейского командования раздваивались. Получалось, что две самостоятельно действующие группировки - Сибирская и Западная армии - должны были наносить удары на двух обособленных напра- і влениях, без взаимодействия друг с другом. ]

В этом заключался один из просчетов колчаков- ской стратегии.

Планы наступления белых армий были составлены без учета силы сопротивления Красной Армии, прочности ее тыла и с явной переоценкой своих сил. В них отражалось стремление во что бы то ни стало двигаться вперед. Колчаковские руководители понимали, что только успехи на 1 фронте могут упрочить режим «верховного пра- j вителя». Однако снижавшийся моральный дух белогвардейских войск, в значительной мере пополненных насильно мобилизованными крестьянами Сибири и Урала, рост недовольства в тылу и разгоравшееся партизанское движение, порочная стратегия - все это при первой же серьезной неудаче грозило привести задуманное предприятие к краху.

Общее наступление колчаковских войск начала 4 марта Сибирская армия. Основной удар наносил самый многочисленный 1-й Сибирский корпус генерала А. Пепеллева в стык 2-й и 3-й армий между Оханском и Осой. Одновременно часть сил Степного корпуса генерала Вержбицкого вела демонстративные атаки южнее Осы.

Переправившись по льду через Каму, ударная группа Сибирского корпуса повела наступление в трех направлениях: на северо-запад - на Оханск, на запад - на Сосновское и на юг - на Осу. Кроме того, белогвардейцы начали наступление и на второстепенных направлениях - к северу от Оханска и севернее железной дороги Пермь - Глазов. Главную тяжесть удара белых пришлось выдержать 30-й стрелковой дивизии 3-й армии. Под давлением превосходящих сил противника она вынуждена была отступать.

7 марта, заняв несколько населенных пупктов на правом берегу Камы, части Сибирского корпуса ворвались в Оханск. На следующий день войска Степного корпуса взяли Осу. Захват этих городов открыл перед белогвардейцами возможность развить наступление.

Части правой колонны ударной группы Сибирского корпуса начали продвигаться через Очер- ский завод, чтобы выйти на железную дорогу Пермь - Глазов в районе станции Кузьма и отрезать путь отхода 29-й стрелковой дивизии 3-й армии. Средняя колонна противника двинулась к станции Кез для более глубокого обхода частей 29-й дивизии. Левофланговая колонна устремилась в тыл советских войск в район Осы. Степной корпус Вержбицкого повел наступление на Воткинск.

Чтобы избежать обхода и выровнять фронт, 3-я армия вынуждена была отойти на новый рубеж, прикрывая железную дорогу на Глазов и трактовые дороги на Воткинск и Дебессы. Сам по себе отход 3-й армии не являлся катастрофическим, но он обнажал левый фланг 2-й армии, вследствие чего находившаяся здесь 5-я Уральская дивизия этой армии также начала отходить, открывая воткинское направление. Колчаковское командование после захвата Оханска и Осы потребовало от Сибирской армии развивать наступление в сарапульском направлении,

«чтобы дать свободу движения вперед правому флангу Западной армии» 5.

Но советские 2-я и 3-я армии, несмотря на неблагоприятную обстановку, продолжали сдерживать напор врага, оставив лишь небольшую территорию. К середине марта 2-я армия удерживала фронт на линии, проходившей от Бикбардинского завода на север к Каме у села Крюкова и далее вверх но Каме до селения Частые, а отсюда на запад к населенному пункту Плоская, где находился стык с 3-й армией. Участок фронта севернее Плоской до правого притока Камы - Иньвы занимали войска 3-й армии, прикрывавшие в районе станции Бородулино железную дорогу Пермь - Глазов.

До конца марта попытки Сибирской армии прорвать фронт не имели успеха. Особенно упорное сопротивление оказывала 2-я армия, не давая Степному корпусу продвинуться на воткинском и сарапульском направлениях.

Белогвардейское командование 24 марта вынуждено было вновь отдать приказ о наступлении Сибирской армии с задачей не позднее 5 апреля выйти на линию Глазов - Ижевск - Сарапул.

26 марта части двух белогвардейских корпусов - Стенного и Сводного - повели наступление вдоль железной дороги на Сарапул. Но здесь они встретили упорное сопротивление 28-й стрелковой дивизии, которой командовал прославившийся своей отвагой в боях с белогвардейцами В. М. Азии. Части Сводного корпуса в первый же день понесли большие потери и продвинуться вперед не смогли. Советские бойцы упорно обороняли каждую пядь земли, неоднократно переходя в контратаки. Однако белогвардейцам удалось прорваться за правый фланг 2-й армии, воспользовавшись разрывом между ней и 5-й армией. 30 марта белые захватили в тылу советских частей селение Рабак вблизи железной дороги на Сарапул. Положение 28-й дивизии стало угрожающим. Поддержать ее было нечем, так как резервы 2-й армии были переброшены для обороны мензелинского направления. Все же 28-я дивизия продолжала героически оборонять железную дорогу, обеспечивая эвакуацию ценных грузов. Лишь под давлением во много раз превосходящих сил противника советские части медленно, с ожесточенными боями начали отступать на запад.

7 апреля в Воткинске, находившемся в непосредственной близости к фронту, вспыхнул организованный эсерами контрреволюционный мятеж, облегчившии колчаковцам захват города. С падением Воткинска Советская республика лишалась крупного оружейного завода. Спустя еще три дня, 10 апреля, врагу удалось захватить Сарапул.

К этому времени 2-я и 3-я армии заняли фронт по линии от Пьяного Бора па север, западнее Воткинска и станции Кез, далее на северо-запад до Залазнинского завода.

За полтора месяца оборонительных боев 2-я армия потеряла около 10 тысяч убитыми, ранеными и пленными. Значительные потери были и в 3-й армии. Но все же обе армии сохранили боеспособность.

Сибирская армия белых за это время смогла продвинуться с большими потерями только па 80-130 километров, не достигнув поставленной перед ней цели.

Наступление Западной армии белых началось вслед за Сибирской армией. Главный удар на центральном участке фронта колчаковцы наносили по открытому левому флангу 5-й армии. Это наступление явилось неожиданностью для командования Восточного фронта, которое проводило в это время наступление на Златоуст, Челябинск. 5 марта войска правого фланга 5-й армии - 26-я стрелковая дивизия, поддержанная 1-й бригадой 27-й стрелковой дивизии, - несмотря на сильный мороз и глубокий снег, успешно продвигались вперед, чтобы занять Аша-Балашевскис проходы в Уральских горах. Но уже 6 марта выяснилось, что белогвардейцы обрушились па части 27-й дивизии, расположенные на левом фланге армии, и вынудили их к отходу. Утомленные и малочисленные полки не смогли сдержать натиск превосходящих сил врага. 9 марта командование Восточного фронта донесло Реввоенсовету Республики о тяжелой обстановке в районе 5-й армии.

10 марта 2-му Уфимскому корпусу белых удалось захватить Бирск. Захват Бирска окрылил белогвардейское командование. Ханжин в тот же день сообщил своим командирам корпусов о том, что «сопротивление 5-й Красной Армии сломлено. Левый ее фланг смят и отступает, правый - еще держится» 6.

Ханжин приказывал 2-му Уфимскому корпусу не позднее 13 марта занять железнодорожный узел Чпшмы. 6-й Уральский корпус белых должен был, продвигаясь в юго-западном направлении, перехватить Стерлитамакский тракт, а 3-му Уральскому корпусу 11 марта была поставлена задача наступать на Уфу.

На подступах к Уфе разгорелись ожесточенные бои. Героически сражались части 26-й и 27-й дивизий и отряд уфимских рабочих-железнодорожников. В ночь на 11 марта они стремительной контратакой выбили белогвардейцев из деревни Шарыпова, находящейся в 35 километрах северо- западнее Уфы, захватили пленных и пулеметы, но удержать этот пункт не смогли. Под угрозой обхода им пришлось отступить.

14 марта белогвардейцы ворвались в Уфу и захватили г^род. Мост через реку Белую не был взорван. Это позволило противнику немедленно воспользоваться железной дорогой, идущей от Уфы на запад. В тот же день (14 марта) к вечеру белыми была захвачена и станция Чишмы,

Боїіцьі 29-ii стрелковой ДИВИЗИИ 3-Й армии у гаубичной площадки. Восточный фронт. 1919 г. (Фото.)

через которую проходили железнодорожные пути из Уфы па Симбирск и на Самару. В Уфе в руки белогвардейцев попали большие запасы хлеба, фуража, значительная часть судов речной флотилии и много другого имущества. Но почти все рабочие ушли из Уфы вместе с частями Красной Армии.

С падением Уфы и станции Чишмы центр Восточного фронта оказался прорванным. 5-я армия, потерявшая в боях на подступах к Уфе почти половину своего состава, вынуждена была отходить но двум расходящимся направлениям: вдоль Волго- I Бугульминской железной дороги к Бугульме и вдоль Самаро-Златоустовской железной дороги I на Белебей, что еще больше расширяло прорыв. Вследствие потери управления 26-я стрелковая дивизия 5-й армии была временно подчинена 1-й армии и отступала от Уфы на юг.

Прорыв белых поставил под угрозу левый фланг и тыл 1-й армии. Положение советских войск осложнялось еще и тем, что в их ближайшем тылу начались подготовленные эсерами и меньшевиками кулацкие мятежи. 8 марта вспыхнули контрреволюционные мятежи в Самарском, Сызрапском, Сенгилесвском, Ставропольском и Мелекесском уездах. Спустя два дня, в ночь па И марта, под " влиянием меныневистско-эсеровской пропаганды в Самаре взбунтовался 175-й полк. Бунтовщики захватили склады с оружием и пытались поднять против Советской власти другие части, находившиеся в городе. Главари мятежников, связанные с колчаковцами, преследовали цель захватить Самару, чтобы облегчить продвижение белогвардейских войск к Волге. Все эти мятежи были быстро подавлены, но они отвлекли часть советских войск и создали для Восточного фронта дополнительные трудности.

Белогвардейское командование пыталось использовать выгодную для него обстановку и всячески подстегивало свои войска. По уже первые бои после падения Уфы показали, что расчеты белых на быстрый и легкий марш к Волге не оправдаются. Несмотря на понесенные потери, войска 5-й армии оказывали упорное сопротивление. Особенно стойко дралась наиболее сохранившаяся 26-я стрелковая дивизия. Сдерншвая наступление противника на Белебей, она уже 18 марта вместе с 1-й и 2-й бригадами 27-й дивизии сумела закрепиться южнее Уфы в районе к северо-востоку от станции Давлеканово и занять оборону на огромном участке от Белой до Самаро-Златоустовской железной дороги. С 22 марта здесь начались ожесточенные бои. Упорное сопротивление советских полков заставило колчаковское командование временно изменить направление главного удара своей Западной армии на юг. Колчаковцы передвинули также 2-й Уфимский корпус с мензелинско- го и бугульминского направлений на Белебей.

Перемена направления привела к некоторому і ме- j шеншо белогвардейских частей, что замедлило темп их наступления. Войска 5-й армии получили возможность прикрыть важнейшие направления, проходившие через Бугуруслан на Самару и через Бугульму на Симбирск и укрепиться на занятой для обороны позиции.

Героическое сопротивление полков 26-й, 27-й дивизий и подошедших им на помощь частей 1-й армии продолжалось двенадцать дней. Советские войска беспрерывными контратаками отбрасывали превосходящие силы белогвардейцев. На рассвете 28 марта, ударив в стык двух белогвардейских корпусов, 26-я дивизия предприняла энергичное наступление в направлении на Уфу вдоль Стер- литамакского тракта. Белогвардейцы были выбиты из нескольких селений южнее Уфы. Советские части захватили около 700 пленных и 5 орудий. Особенно отличились в этих боях 227-й IS л а і димирский и 228-й Карельский полки. Красно- I армейцы этих полков во главе с коммунистами | вступали в рукопашные схватки с противником, штыками и гранатами обращали его в паническое бегство. Колчаковцы, чтобы остановить это наступление и ликвидировать прорыв, перебросили сюда целую дивизию. Но все попытки их разбить 26-ю дивизию неизменно наталкивались на железную стойкость ее бойцов и командиров.

Одновременно с контратаками 26-й дивизии 2-я бригада 27-й дивизии, действуя совместно с Уфимским рабочим полком, прорвала фронт белых на реке Чермасан и заняла станцию Вуз- дяк па Волго-Бугульминской железной дороге. Белогвардейцам, однако, удалось отрезать прорвавшиеся части. Уфимский рабочий полк после двухдневных боев, несмотря на большие потери, совершил по тылам врага почти 100-километро- вый героический поход, пробился через линию фронта к своим войскам и вынес при этом всех раненых и больных.

Задержка наступления вынудила колчаков- ское командование вновь перегруппировать свои силы. 29 марта два белогвардейских корпуса (3-й и 6-й) были объединены в так называемую «уфимскую группу», которая должна была сломить сопротивление советских войск к югу от Уфы. Но и эта мера не дала результатов. 31 марта начальник штаба Западной армии генерал Щепи- хин вынужден был признать, что «уфимская групиа истекает кровью» 7. В помощь ей была привлечена Южная армейская группа генерала Белова, которая получила задачу наступать на Стерлитамак.

Сдерживать дальше натиск все нараставших сил противника советские части не могли и 1 апреля снова начали отход. Командование Западной армии белых пыталось взять в клещи и окружить отходившие советские войска между Самаро-Зла- тоустовской железной дорогой и Стерлитамак- ским трактом. Но эта попытка не увенчалась успехом, благодаря героическим действиям 26-й дивизии. Она с боями совершила смелый фланговый марш с целью выйти со стерлитамакского направлен ния на Самаро-Златоустовскую железную дорогу южнее Белебея. Этот маневр проводился в очень сложных условиях. Белогвардейцы 5 апреля захватили Стерлитамак, а 6 апреля Белебей. Они стремились отрезать пути отхода 26-й дивизии. Некоторым полкам пришлось пробиваться из окружения. Особую стойкость и упорство в боях во время отхода проявил отряд охотников-лыж- ников из рабочих Миньярского завода.

Еще в феврале миньярские рабочие, спасаясь от мобилизации в колчаковскую армию, покинули родной завод и ушли в лес, а затем пробрались через фропт в расположение советских войск. Здесь из них и сформировался отряд охотников-лыжников, насчитывавший 200 человек, в том числе 50 коммунистов. Отряд активно участвовал в пер- : вых же боях, когда началось наступление колчаковцев на Уфу. Затем он мужественно дрался с белогвардейцами во время отступления от Уфы на юг. Не было такого трудного положения, когда миньярцы растерялись бы и дрогнули. 9 апреля под деревней Поповкой они были окружены в несколько раз превосходящим по численности противником. Несмотря на тяжелые потери, отряд j в жестоком бою пробил себе путь через белогвар- [ дейские цеии и вышел из окружения. 15 этом бою погиб командир отряда Ахматов. Окруженный врагами, он отстреливался до последнего патрона, а затем, чтобы не попасть в плен, покончил с собой. Вместе с ним геройской смертью погиб и комиссар отряда Горячев.

На бугульминском направлении, где совершала отход 3-я бригада 27-й стрелковой дивизии, также происходили упорные бои. Однако здесь противник продвигался быстрее, так как 27-я дивизия была обескровлена тяжелыми боями под Уфой и потеряла почти всю свою артиллерию. В начале апреля ее 3-я бригада с помощью Самарского рабочего полка и полка особого назначения попыталась остановить продвижение белых. После ожесточенного штыкового боя 5 апреля она при поддержке бронепоезда даже продвинулась на 20 -30 километров восточнее реки Ик. 11о отсутствие резервов и отход соседних частей вынудили ее прекратить контратаки и 7 апреля снова начать отход. Белые, возобновив наступление, 10 апреля захватили Бугульму.

Чрезвычайно опасное положение сложилось на мензелинском направлении, на открытом стыке 5-й и 2-й армий. Здесь против свежих колчаков- ских частей единственным заслоном была караульная рота Мензелипского уездного военкомата. 22 марта Мензелинск был захвачен белыми. 27 марта советским частям, выделенным из 2-й армии, удалось отбить город. Но продержаться там долго они не смогли и 5 апреля вновь оставили город. Для белых оказалась открытой теперь дорога на Чистополь, где были сосредоточены миллионы нудов хлеба и паходились пароходы, баржи и дна миноносца. В случае падения

Отправка рабочего полка на Босточнын фронт. Самара (Куйбышев). 1919 г. (Фото.)

Чистополя серьезная угроза создалась бы и для Казани.

Отход 5-й армии поставил в трудное положение 1-ю армию, которая довольно глубоко продвинулась в пределы Южного Урала. Она также вынуждена была отходить ввиду угрозы ее флангу и тылу. Совершая с боями большие переходы, 20-я стрелковая дивизия 1-й армии к 10 апреля отошла на рубеж в 40 километрах южнее Стер- литамака и прикрыла с севера направление на Оренбург. Действовавшая на правом фланге 1-й армии 24-я стрелковая дивизия 6 апреля оставила Орск и отступила в район Бугульчана и южнее. В последующие дни она сосредоточилась в районе Михайловского (Шарлык), а 20-я дивизия отошла за реку Салмыш.

В начале апреля Оренбургская белоказачья) армия Дутова подошла к линии Орск - Актюбинск и 11 апреля захватила Актюбинск, перерезав железную дорогу Оренбург - Ташкент. Советские войска Туркестана, находившиеся у Актюбинска, были вынуждены отойти в район станций Челкар - Аральское Море. Туркестан снова оказался отрезанным от Советской России. С приближением белых в районе Оренбурга начались мятежи в казачьих станицах, расположенных по реке Урал.

Б середине апреля наступление белых достигло высшего напряжения. Их армии находились в 85 километрах от Казани, немногим более 100 километров от Симбирска, в 85 километрах от Самары, захватив свыше 300 тысяч квадратных километров территории с населением более пяти миллионов человек. В руках врага оказались города: Оса, Оханск, Воткинск, Бирск, Уфа, Мензе- линск, Стерлитамак, Белебей, Бугульма и множество других населенных пунктов. Центр Восточного фронта был прорван. Между 5-й и 2-й армиями создался огромный разрыв - более 150 километров, - где действовали крупные силы противника. Дальнейшее продвижение белых к Волге в районе Самары ставило под угрозу охвата все правое крыло Восточного фронта, а отход советских армий за Волгу неминуемо привел бы к соединению Колчака с Деникиным и поставил бы под удар центральные районы Советской страны.

Положение Советской республики осложнялось еще и тем, что одновременно с наступлением войск Колчака на востоке начались наступательные действия контрреволюционных сил на других фронтах.

Глава четвертая

Первый поход Антанты. Весна 1919 г

§ 1. Антанта готовится к решительному наступлению на пролетарское государство

Разгромив Германию и ее союзников, Антанта получила возможность гораздо шире использовать свои вооруженные силы для борьбы с советским государством. Распространение советской власти в Прибалтике и дальше на запад, провал летнего (1918 г.) плана ликвидации большевиков, переход Красной армии в успешное наступление и на восточном (против чехословаков) и на южном (против Краснова) фронтах – все это толкало руководителей Антанты на лихорадочную подготовку решительного наступления на Россию.

В конце 1918 г. председатель совета министров Англии Ллойд-Джордж, председатель совета министров Франции Клемансо и президент США Вильсон приняли решение об ускорении вооруженного похода в Россию для свержения пролетарской диктатуры, установления власти буржуазии и подчинения России Антанте. Это решение прикрывалось фразами о том, что «русскому народу нужно предоставить возможность избрать национальное собрание, которое должно рассмотреть поставленные на очередь вопросы мира». Но «русский народ» – рабочие и крестьяне советских республик – полностью поддерживал советскую власть и коммунистическую партию, самоотверженно отстаивал свою рабоче-крестьянскую родину и ни в каком «национальном собрании» не нуждался. Буржуазное правительство" можно было навязать рабочим и крестьянам советской страны только насилием, только вооруженным путем.

Как рассказывает в своих воспоминаниях Черчилль, главнокомандующий союзными армиями генерал Фош на вопрос, «что вы можете сделать в России», заданный ему заправилами Антанты, дал следующий ответ: «Если вы хотите подчинить своей власти бывшую Русскую империю… вам нужно только дать мне соответствующий приказ, особых трудностей нам не представится и вряд ли придется долго воевать. Несколько сот тысяч американцев, действуя совместно с добровольческими отрядами британских и французских армий, с помощью современных железных дорог могут легко захватить Москву. Да и кроме того мы уже владеем тремя окраинами России» (Черчилль, Мировой кризис, стр. 6).

Приказ, о котором говорил генерал Фош, вскоре был отдан: на Украину и в Крым были направлены крупные силы союзников. К интервенции в Советскую Россию союзники решили привлечь и побежденную Германию. Ей было предложено до прибытия необходимого количества войск Антанты удерживать продвижение Красной армии на запад.

§ 2. Усиление буржуазно-помещичьей контрреволюции

Наряду с подготовкой для свержения советской власти своих собственных вооруженных сил Антанта всеми мерами стремится укрепить силы российской контрреволюции.

Меньшевистско-эсеровские правительства, образовавшиеся в Поволжье, Сибири, на Урале и на севере, уже не удовлетворяли ни российскую буржуазно-помещичью контрреволюцию, ни Антанту. В течение 1918 г. эти правительства не только не сумели свергнуть советскую власть, но даже не смогли удержаться на той территории, которая была завоевана чехословаками. В районе своего господства они не только не повели за собой широких масс крестьянства и тем более рабочих, но и не смогли обеспечить буржуазии даже самого необходимого для нее порядка в тылу. Восстания рабочих и партизанские выступления крестьянства в районах господства меньшевиков и эсеров держали буржуазию в непрерывном страхе. А подавлялись эти выступления, но ее мнению, недостаточно жестоко. В то же время за немногие месяцы своего управления эсеры и меньшевики, насколько могли, – а старались они изо всех сил, – уже расчистили почву для установления открытого господства буржуазно-помещичьей контрреволюции. Фактически в результате их предательской политики, буквально на их спинах пришли к власти Колчак и другие генералы.

Все эти причины и соображения побудили торгово-промышленную буржуазию, помещиков и военщину настойчиво добиваться установления военной диктатуры, способной более решительно выполнять волю буржуазии. В руках этой военной диктатуры предполагалось сосредоточить всю власть в пределах территории, захваченной белыми.

Антанта, особенно Англия и Франция, также требовала создания всероссийского правительства в виде военной диктатуры. При этом Англия и Франция стремились к образованию такого правительства, которое полностью зависело бы от них, творило бы их волю, выполняло бы их задания.

В ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. в Сибири был произведен «государственный переворот». Реакционные офицеры при прямой поддержке английских войск под руководством генерала Нокса арестовали в Омске эсеровское «временное всероссийское правительство» и провозгласили военным диктатором ставленника Англии адмирала Колчака. Правительство Колчака так и называли «ноксовским правительством» – по имени английского генерала.

Плакат периода гражданской воины.

На юге России власть постепенно сосредоточилась в руках генерала Деникина, возглавившего добровольческую армию после смерти остальных ее руководителей. В противовес Краснову, лизавшему сапоги то антантовским, то немецким империалистам, Деникин все время держался союзников. Краснова союзники считали недостаточно преданным им. Поэтому вскоре после революции в Германии и уход. немецких войск с Дона Краснов вынужден был уступить власть Деникину.

Колчак был объявлен верховным правителем и верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами России. Деникин считался его заместителем на юге России. Другие белые генералы – Юденич и Миллер – превратились как бы в представителей Колчака на северо-западе и севере России. При этом в отличие от остальных генералов Юденичу фактически все время приходилось действовать на территории либо Финляндии, либо Эстонии. Он даже не имел собственной территории для формирования армии.

«Главной своей целью, – писал адмирал Колчак в своем обращении к населению России, – ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка». Эти же цели ставили перед собой и все другие белые генералы.

Приведенными выше словами первого колчаковского обращения открывалась целая программа восстановления господства капиталистов и помещиков, жесточайшей борьбы и подавления рабочих и крестьян, физического уничтожения всех борцов за советскую власть, еще большего закрепощения угнетавшихся царским самодержавием народностей.

Возвещенное Колчаком «установление законности и правопорядка» означало на деле возвращение капиталистам и помещикам их прав на отобранную у них великой социалистической революцией собственность и дальнейшее укрепление этой собственности на территории господства белых.

В вопросе о земле политика буржуазно-помещичьей контрреволюции сводилась к возврату помещикам отнятых у них советской властью земель, сельскохозяйственного инвентаря и скота. Часть земли за плату предполагалось передать кулакам. Для того чтобы обеспечить весенний сев 1919 г., белые правительства обещали сохранить урожай за тем, кто землю обработал и засеял, независимо от того, чья эта земля. Но ясно, что это обещание ни в малейшей степени не удовлетворяло и не успокаивало широкие массы крестьянства. Противодействие, оказанное крестьянством этому мероприятию Колчака, привело к тому, что белые насильственными мерами заставляли крестьян проводить сев. Недовольство и волнения крестьян жестоко подавлялись карательными отрядами. Порки и расстрелы крестьян при господстве Колчака и Деникина достигли невероятных размеров. Погибшие насчитывались десятками тысяч. Но все это не помогало белым. Крестьянство под влиянием агитации подпольных большевистских организаций все определеннее переходило на сторону рабочего класса, с оружием в руках выступая против белогвардейцев.

Политика буржуазно-помещичьей контрреволюции в области рабочего вопроса преследовала прежде всего задачу уничтожить какие бы то ни было следы недавнего господства советской власти. Коммунисты и беспартийные передовые рабочие, принимавшие раньше участие в работе советских органов, беспощадно расстреливались. Для того чтобы расстрелять человека, достаточно было заявления какого-нибудь проходимца о том, что этот человек – коммунист, комиссар или просто бывший советский работник. Наряду с истреблением лучшей части рабочего класса шел разгром массовых организаций пролетариата, в первую очередь профессиональных союзов.

Колчаковским и другими белыми правительствами были уничтожены все права, завоеванные пролетариатом и трудящимися в Октябре. Повсеместно на территории белых рабочий день был повышен до 10 часов и больше. Страхование рабочих от несчастных случаев было отменено. Увольнение рабочих с предприятий достигло громадных размеров. Из-за бездействия крупных промышленных предприятий безработица охватила значительные круги пролетариата, особенно на юге России.

Национальная политика белогвардейцев определялась одним из главнейших лозунгов белогвардейщины – «За единую и неделимую Россию». Колчак, Деникин, Юденич – все они были ярыми противниками какой бы то ни было самостоятельности Финляндии, Эстонии, Латвии, Польши, Украины, горских областей Северного Кавказа и других окраин, являвшихся до революции губерниями царской России. Вопрос о самоопределении или самостоятельности народностей на территории собственно России был совершенно снят. Угнетенные нации продолжали находиться в таком же угнетенном и порабощенном, состоянии, как и при царе. Колчак и Деникин давили и угнетали их не меньше, чем наместники или губернаторы бывшей Российской империи.

Группа коммунистов, состоявших в подпольной партийной организации в Екатеринбурге. По приговору колчаковского военно-полевого суда были расстреляны в апреле 1919 г. Слева направо сидят: тт. М. Ш. Брод, М. О. Авеиде, А. Я. Валек, В. А. Вожаков; стоят слева направо: О. М. Буздес, В. А. Голубь, Ф. О. Вальтер, Е. К. Коковина.

Продолжая старую великодержавническую царскую политику, белогвардейцы натравливали одну национальность на другую, систематически устраивали еврейские погромы. Эти погромы по количеству жертв, по своим зверствам превосходили погромы времен разгула царской реакции.

В организации своих армий белые на первых порах делали ставку на классово близкие им элементы, в первую очередь на казачество, офицеров и кулаков. Наличие в белых армиях большого количества офицеров в качестве рядовых бойцов и младших командиров обеспечивало первоначально их сравнительно высокую боевую сплоченность. Но переход к принудительным мобилизациям трудящегося крестьянства значительно понизил боеспособность армий Колчака и других белых генералов и послужил основной причиной их внутреннего развала. Крестьянство не хотело воевать против Советской республики за чуждые ему классовые интересы. И никакие наказания, никакие меры предупреждения не могли избавить белые армии от обострения классовых противоречий и классовой борьбы внутри их.

Взаимоотношения российской и национальной (окраинной) буржуазно-помещичьей контрреволюции с союзниками определялись полной зависимостью Колчака и Деникина, Юденича и Миллера от Антанты. Представители Антанты, в первую очередь Англии и Франции, являлись фактическими хозяевами положения. Они диктовали белым генералам свою волю. Несмотря на недостаток хлеба и сырья (руды, топлива, шерсти) в занятых белыми областях России, все это вывозилось за границу в значительных размерах по первому требованию союзников. В качестве расплаты за полученное военное имущество крупнейшие предприятия переходили в руки западноевропейских и американских капиталистов. На севере и особенно на востоке иностранные капиталисты получили ряд концессий. Удовлетворяя требования союзников (хотя и не без сопротивления и протестов части российской буржуазии, не желавшей отдавать союзникам львиную долю своих барышей), Колчак и Деникин фактически готовили России судьбу Китая, раздираемого на части иностранными империалистами.

Такова была политика буржуазно-помещичьей контрреволюции в лице ее военных диктаторов – Колчака, Деникина – и их соратников на занятой ими территории нашей страны. Этой политике верные агенты буржуазии – меньшевики и эсеры (хотя и отстраненные на время от прямого участия в управлении) – оказывали полную поддержку.

Белые армии должны были сыграть крупную роль в намечавшемся решительном наступлении Антанты на Советскую Россию. Вот почему в период подготовки этого наступления союзники уделяют белогвардейцам особенно большое внимание. Мы уже указывали в предыдущей главе на огромную материальную помощь, оказанную союзниками белогвардейцам. Но надо сказать, что генералы Антанты несколько пренебрежительно относились к военным талантам белых офицеров, а солдата белой армии, как в свое время солдата царской армии, они просто презирали. Он был для них пушечным мясом и только. Поэтому в описываемый период главный, решающий удар советской власти Антанта предполагала нанести своими собственными вооруженными силами.

§ 3. Интервенция Антанты собственными силами и провал ее

К началу 1919 г. на севере, главным образом в районе Архангельска, было сосредоточено от 40 до 50 тыс. солдат Антанты. Кроме того здесь же было около 25 тыс. белогвардейских войск. На юге Антанта также собрала крупные силы. К началу февраля в одной только Одессе скопилось около 12 тыс. французских войск, из них три четверти колониальных войск, кроме того 2 тыс. сербов и 4 тыс. польских легионеров. Имелось много артиллерии и танков. В Черном море находились значительные морские силы. По требованию Антанты крупные силы на Украину послала и Греция; 15 марта здесь насчитывалось свыше 12 тыс. греческих войск. Румыния также начала переброску своих войск на Украину.

Всего на юге Антанта имела до 50 тыс. своих собственных солдат, не считая белогвардейцев.

Для «устрашения» большевиков греческое правительство опубликовало следующее решение: «По благоволению святого синода греческое правительство решило послать в Россию одновременно со своими войсками, которые уже совершенно готовы для посадки на транспорты, и трех епископов, четырех архимандритов, сорок священников с клиром избранных людей, хорошо знающих русский язык и обладающих даром красноречия. Цель командировки – духовное воздействие на русских». Так церковь – и не только в Греции, а повсеместно – помогала капиталистам в их борьбе с большевиками.

В середине февраля руководимое Петлюрой правительство Украины, образовавшееся после ухода немцев, подписало договор с Антантой о совместной борьбе с большевиками. По этому договору украинская Директория (так называлось это правительство) обязана была к 1 августа 1919 г. создать армию в 300 тыс. человек. Проект военного договора сопровождался проектом политического договора, который гласил следующее: «1) Франция получает концессию на 50 лет на все украинские железные дороги; 2) Украина берет на себя обязательство уплатить Франции причитающиеся ей долги старого царского и Временного правительства; 3) уплата процентов гарантируется той частью доходов с железных дорог, которые причисляются украинскому правительству; 4) вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика Украины в течение пяти лет со дня подписания договора ведется под непосредственным контролем представителей французского правительства».

Этот договор, не осуществившийся только благодаря победам Красной армии, как нельзя лучше разоблачает истинное лицо российской, украинской и прочей буржуазии и их прислужников – меньшевиков и эсеров, оптом и в розницу распродававших Россию, Украину, Дон, Грузию и другие территории, где им временно удавалось прийти к власти.

Французский генерал д"Ансельм уже с середины января 1919 г. принял на себя объединенное командование белыми армиями южной России и войсками империалистов.

Военный план Антанты сводился к тому, чтобы нанести одновременный удар на Москву: с юга – объединенными силами Антанты при содействии Деникина и Петлюры, с севера – в основном англо-американскими войсками и с востока – силами чехословаков и войск Колчака. Но Антанте этот план, как и прежние ее планы, осуществить снова не удалось. Антанта натолкнулась на все усиливавшееся влияние Октябрьской революции на солдат оккупационных армий (французской, английской и др.), на героизм пролетариев Советского государства и бойцов Красной армии, на революционную агитацию большевистских организаций как на фронте, так и в тылу белых и среди солдат интервенционистских армий.

Активной политикой пролетарского государства при содействии и непосредственной помощи мирового пролетариата план Антанты был сорван. Среди солдат в войсках Антанты начались массовые отказы сражаться против Советской республики. Солдаты требовали возвращения домой, некоторые, наиболее сознательные, переходили на сторону красных. Моряки французского флота, находившегося в Черном море, под руководством Андре Марти начали 19 апреля 1919 г. восстание и отказались выступить против рабочих и крестьян Страны советов (Работа коммунистов среди войск интервентов, революционизирование французских солдат хорошо показаны в пьесе Л. Славина «Интервенция».).

В марте 1919 г. отказались воевать солдаты английского Йоркширского пехотного полка (на северном фронте).

Революционные выступления солдат и моряков Антанты на территории Советской России нашли отклик и на их родине. В войсках, расположенных в Англии, Франции и других государствах, также начались массовые революционные выступления. Таким образом этими войсками нельзя было заменить находившуюся в России интервенционистскую армию. Один из вождей Антанты, руководитель английской интервенционистской политики, Ллойд-Джордж, вынужден был признать, что «если бы он предложил послать для этой цели (т. е. для интервенции. – С. Р.) в Россию английские войска, то в армии поднялся бы мятеж», и что так же настроены и солдаты в американских войсках.

В конце апреля 1919 г. под натиском советских войск началось паническое бегство войск Антанты с Украины. К концу лета войска Антанты вынуждены были очистить север России. Несколько дольше этим войскам удалось задержаться лишь на Дальнем Востоке. Но и отсюда под двойным ударом – Красной армии с фронта и красных партизан с тыла – они должны были эвакуироваться, за исключением японских войск, которые были изгнаны из Приморья только в конце 1922 г.

Войска украинской Директории (петлюровские) ровно ничем не могли помочь войскам Антанты, так как сами едва спаслись от окончательного разгрома их Красной армией. Греческие и румынские войска, находившиеся на Украине, также не могли помочь Антанте, хотя в своих планах Антанта рассчитывала на активное участие румынских войск в интервенции на юге России. Победа советской власти в Венгрии 22 марта 1919 г. окончательно расстроила планы Антанты.

Руководители революционного движения в капиталистических странах в 1919 г. Слева направо: 1-й ряд: К. Либкнехт, Е. Левинэ, Р. Люксембург; 2-й ряд: Р. Эгльгофер (команд, баварской красной армии), Ракоши; 3-й ряд: Тибор Самуэли (военный комиссар Венгерской советской республики), А. Марти.

На румынские войска была возложена задача подавления Венгерской советской республики.

Факту вынужденного отказа Антанты от использования своих войск Ленин придавал исключительно большое значение, расценивая его как огромную победу коммунистической партии и советской власти. Он неоднократно подчеркивал, что «победа, которую мы одержали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, которую мы одержали над Антантой. Мы у нее отняли ее солдат. Мы на ее бесконечное военное и техническое превосходство ответили тем, что отняли это превосходство солидарностью трудящихся против империалистических правительств» (Ленин, т. XXIV, стр. 594).

§ 4. Захват Перми белыми войсками и роль товарища Сталина в восстановлении положения

Но Антанта вовсе не собиралась отказаться от борьбы с советской властью. Убедившись на опыте в невозможности использовать свои собственные армии для борьбы с Советской республикой, Антанта переносит центр тяжести на организацию и проведение наступления в основном силами белогвардейцев.

Установление советской власти в Венгрии, а в апреле и в Баварии, близость красных армий к Западной Украине и Румынии и возможность соединения нашей и венгерской красных армий представляли самую непосредственную угрозу существованию капиталистического строя в Западной Европе. С целью отвлечь силы Красной армии с западного фронта на восточный Антанта особенное внимание уделяет организации наступления белых армий с востока. Выполнение этой задачи возлагается на Колчака. Последний еще в конце 1918 г., убедившись в невозможности соединиться с южной (красновско-деникинской) контрреволюцией, решил попытать счастья на севере, на правом фланге своего фронта. На юге на путях через Волгу непреодолимой преградой стоял Царицын, город-герой, обороняемый замечательной армией под водительством Сталина и Ворошилова. Но на Каме, на левом фланге нашего фронта, не было такого барьера. Части III Красной армии лишены были того неповторимого руководства, которое имели благодаря Сталину и Ворошилову бойцы южного фронта, царицынского его участка. Колчак знал через офицеров-предателей, бежавших из Красной армии, через своих шпионов о слабых местах" III армии, о плохой обороне Перми. И сосредоточив на правом фланге крупные силы, он в продолжение ноября – декабря 1918 г. пытается прорвать красный фронт и выйти на соединение с двигавшимися от Архангельска английскими и русскими белогвардейскими войсками. Частично эту задачу ему удалось разрешить. 24 декабря белые захватили Пермь. Оборонявшая город III Красная армия отступила под ударами численно превосходивших ее белых войск.

«В результате шестимесячных бессменных боев, – как пишет т. Ворошилов в работе „Сталин и Красная армия“, – при отсутствии сколько-нибудь надежных резервов, при необеспеченности тыла, отвратительно налаженном продовольствии (29-я дивизия 5 суток отбивалась буквально без куска хлеба), при 35-градусном морозе, полном бездорожье, огромной растянутости фронта (более 400 километров), при слабом штабе III армия оказалась не в состоянии устоять против натиска превосходных сил противника. Для полноты безотрадной картины надо прибавить массовые измены командного состава из бывших офицеров, сдачу в плен целых полков как результат плохого классового отбора пополнений и никуда негодное командование. В такой обстановке III армия окончательно разваливалась, беспорядочно отступала, проделав за 20 дней 300 километров и потеряв за эти дни 18 тыс. бойцов, десятки орудий, сотни пулеметов и т. д. Противник стал быстро продвигаться вперед, создавая реальную угрозу Вятке и всему восточному фронту».

Центральный комитет партии, Ленин ясно видели, к каким тяжелым для революции последствиям может привести дальнейшее продвижение Колчака. Его надо было как можно скорее остановить, и Центральный комитет постановляет: «Назначить партийно-следственную комиссию в составе членов ЦК Дзержинского, Сталина для подробного расследования причин сдачи Перми, последних поражений на уральском фронте, равно выяснения всех обстоятельств, сопровождающих указанные явления. ЦК предоставляет комиссии принимать все необходимые меры к скорейшему восстановлению как партийной, так и советской работы во всем районе III и II армий» (телеграмма т. Свердлова за № 00079). Это постановление как будто ограничивает функции тт. Сталина и Дзержинского «расследованием причин сдачи Перми и последних поражений на уральском фронте». Но т. Сталин центр тяжести своей «партийно-следственной» работы переносит на принятие действенных мер по восстановлению положения, укреплению фронта и т. д.

Буквально в течение каких-нибудь десяти-пятнадцати дней т. Сталин добивается перелома в деле укрепления боеспособности III армии. Он организует отправку на фронт классово надежных пополнений, организует чистку советских и партийных учреждений в тылу армии, очищает штабы от изменнических бывших офицеров, создает ревкомы, налаживает работу на железных дорогах, укрепляет военные органы, руководит насаждением крепких партийных и советских организаций в деревне и т. д. и т. п. И в итоге достигает приостановки наступления противника, перелома в настроении III армии, а в дальнейшем и перехода ее в контрнаступление.

Расследовав причины поражения под Пермью, т. Сталин свои выводы и предложения изложил в обширном и исчерпывающем отчете Ленину.

Тов. Сталин вскрыл и разоблачил практиковавшуюся Всероссийским главным штабом с ведома и благословения Троцкого систему комплектования частей мобилизуемыми вне зависимости от их социального положения. В результате этого в Красную армию проникали классово враждебные элементы, при первом удобном случае переходившие на сторону врага. Товарищ Сталин потребовал отмены вредительской инструкции Всероглавштаба и восстановления четкого классового отбора в армию, как этого требовал и декрет об организации Красной армии. Тов. Сталин вскрыл недостатки в системе руководства войсками на фронте со стороны Реввоенсовета Республики и Главкома, указал на неправильный подход к резервам, на слабую работу тыловых организаций и т. д. Выводы и предложения его, имевшие огромное принципиальное значение и касавшиеся не только III армии, были приняты и распространены на всю Красную армию.

Из небольшого пермского опыта т. Сталин сделал выводы, оказавшие самое благотворное влияние на боевую работу всей Красной армии восточного фронта.

В январе 1919 г. перешли в наступление против Колчака и остальные армии восточного фронта, особенно успешно развив натиск на правом фланге, где нами был взят Уральск. Но благодаря поддержке Антанты и активной политике буржуазно-помещичьей контрреволюции белые армии в течение первых месяцев 1919 г. значительно выросли количественно и настолько окрепли, что к весне смогли вновь перейти в решительное наступление на Страну советов.

§ 5. Наступление Колчака на восточном фронте

Весной 1919 г. Антанта осуществляет свой первый поход на Советскую Россию.

«Поход этот был комбинированный, ибо предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши и Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и Архангельске» (Сталин, Новый поход Антанты на Россию, «Правда» № 111, 1920 г.).

Главный удар должен был наносить Колчак. Деникин, Юденич и войска, действовавшие от Архангельска, наносили вспомогательный удар, причем армии Деникина и Колчака должны были соединиться в Саратове для дальнейшего совместного наступления на Москву. Намечалось также, как и в конце 1918 г., соединение правого фланга колчаковской армии с наступавшими от Архангельска на юг войсками в районе Котлас – Вятка. Юденич двигался на Петроград. Войска белой Польши активными действиями вдоль нашей западной границы должны были приковывать силы Красной армии к западному фронту. Такая же задача ставилась и перед белогвардейскими войсками, действовавшими в Средней Азии (в Туркестане).

Как указал т. Сталин в одной из своих статей, "цель похода была формулирована в докладе Гучкова (видный белогвардеец. – С. Р.) Деникину: «Задушить большевизм одним ударом, лишив его основных жизненных центров – Москвы и Петрограда». Самый же план похода был набросан, в письме Деникина Колчаку, перехваченном нами вместе со штабом Гришина – Алмазова весной 1919 г.

«Главное – не останавливаться на Волге, – писал Деникин Колчаку, – а бить дальше на сердце большевизма, на Москву. Я надеюсь встретиться с вами в Саратове… Поляки будут делать свое дело, что же касается Юденича, он готов и не замедлит ударить на Петроград…» (Сталин, К военному положению на юге, «Правда» № 293, 1919 г.).

Колчак при поддержке капиталистов и помещиков, но в основном на средства Антанты сумел сколотить огромную армию численностью примерно до 300 тыс. бойцов. Из них он сосредоточил на нашем восточном фронте около половины. Численность деникинских вооруженных сил также равнялась примерно 200 тыс. человек, из них на фронте было 60–70 тыс. бойцов. Юденич имел на петроградском фронте около 7 тыс. бойцов.

Красная армия, насчитывавшая к 1 марта 1919 г. около 1 400 тыс. человек, смогла выставить на все фронты около 450 тыс. бойцов, из них на восточный фронт – около 110 тыс. бойцов и на южный – около 90 тыс. бойцов.

Март был выбран Антантой для наступления не случайно. Дело в том, что продовольственное положение в городах в этот период особенно обострилось. Освобождение Украины и частично Поволжья, где находились большие запасы хлеба, не улучшило существенно дела из-за транспортной разрухи. Железные дороги находились в полуразрушенном состоянии, и даже здоровые паровозы не могли работать с полной нагрузкой из-за отсутствия топлива – угля и нефти.

Первый поход Антанты, так же как это было и летом 1918 г., сопровождался организацией кулацких восстаний в тылу Красной армии. Ленин на VIII съезде партии (март 1919 г.) подчеркивал, что «в восстаниях, которые начали уже волной обходить земледельческую Россию, ясно виден общий план, и этот план ясно связан с военным планом белогвардейцев, решивших на март общее наступление и организацию ряда восстаний» (Ленин, т. XXIV, стр. 139).

Особенно болезненно отразилось на положении находившихся на Дону красных армий вешенское восстание (Вешенское восстание, гражданская война на Дону в 1919 г. освещены очень хорошо в 3-й книге «Тихий Дон» Шолохова.). Это восстание казаков в тылу красных армий ослабило наш южный фронт. Белогвардейцы всячески разжигали восстание, но приближение белых, правильная политика партии, принятые командованием меры отрезвляюще подействовали на заколебавшееся было казачество.

§ 6. Укрепление союза рабочего класса с середняком и VIII съезд партии

Определившийся к осени 1918 г. поворот середняка в сторону советской власти, оформление военно-политического союза пролетариата и среднего крестьянства способствовали тому, что в кулацкие восстания весной 1919 г. кулаку удалось втянуть значительно меньшее количество середняков, нежели в 1918 г. Но все же некоторая часть середняков все еще поддалась агитации кулачества. Причины этого были двоякого порядка. С одной стороны, успехи Красной армии к началу 1919 г. на восточном и южном фронтах, особенно на Украине, создали в крестьянстве уверенность, что опасность восстановления помещичьего господства миновала. Поэтому середняк стал менее охотно давать хлеб взаймы рабочему государству. Кулаки к тому же всячески подбивали середняка припрятывать хлеб, с тем чтобы продавать его втридорога мешочнику и спекулянту. С другой стороны, при сборе в порядке продовольственной разверстки хлеба в деревне продотряды не всегда умели отличить и отделить середняка от кулака. Как указывал Владимир Ильич, сплошь и рядом удары, предназначавшиеся для кулаков, своей тяжестью падали на среднее крестьянство.

Но Ленин и партия для того и отмечали эти ошибки, чтобы их исправлять, чтобы мобилизовать на борьбу против трудностей и на преодоление их рабочий класс и трудящееся крестьянство. В этом отношении громаднейшее историческое значение имели решения VIII съезда партии (в марте 1919 г.) о союзе с середняком.

Ленин выступил на съезде со специальным докладом о работе в деревне, поставив в докладе со всей силой вопрос о недопустимости насилия по отношению к среднему крестьянству. «Не сметь командовать! Вот правило, которое мы себе поставили» – так говорил Ильич под аплодисменты всего съезда (Ленин, т. XXIV, стр. 168).

Центральное место в докладе было уделено Владимиром Ильичом задаче установления и обеспечения союза рабочего класса со средним крестьянством. При этом Ленин подчеркивал необходимость всемерного обеспечения руководящей роли рабочего класса в этом союзе как важнейшего условия крепости диктатуры пролетариата. Решения съезда имели огромное значение для дальнейшего закрепления союза рабочего класса со средним крестьянством и наших побед в гражданской войне. Съезд в особом обращении ко всей партии и рабочему классу приковал внимание всех членов партии и всех рабочих к военному положению республики.

«Враги советской власти, – говорилось в обращении, – напрягают все силы, чтобы нанести пролетариату решительный удар. Колчак, Деникин, петлюровцы и белогвардейцы на западе готовили к марту общее наступление на всех фронтах. Их план заключался в том, чтобы одновременно с общим наступлением поднять ряд восстаний внутри страны, преимущественно в ближайшем тылу Красной армии… Использование тяжелого продовольственного положения прямо входит в ближайший план всех врагов пролетариата. Левые эсеры в своих последних выступлениях были прямым орудием общего плана царских генералов – Деникина и Колчака. Часть меньшевиков столь же усердно выступает в роли агентов белой гвардии». Обращение призывало все партийные и советские организации «немедленно мобилизовать свои силы и быть готовыми ответить беспощадным ударом на всякую попытку использовать трудные месяцы для срыва государственного строительства пролетариата».

§ 7. Военный вопрос на VIII съезде партии

VIII съезд подвел итоги более чем годичной работы по военному строительству. Эти итоги нашли отражение как в особой резолюции съезда по военному вопросу, так и в программе партии (в области военной), принятой съездом. Съезд дал решительный отпор всем, кто в той или иной форме выступал против военной политики партии. Важнейшие задачи партии в военном вопросе сводились в тот период к необходимости покончить с партизанщиной, создать регулярную Красную армию с железной воинской дисциплиной, основанной на классовом сознании бойцов, широко привлечь к делу строительства вооруженных сил пролетарского государства старых военных специалистов. Резолюцию по этому вопросу защищали на съезде Ленин и Сталин. Против них выступали сторонники сохранения в Красной армии элементов партизанщины и отказа от использования военных специалистов. Выдержки из речи т. Сталина по военному вопросу дают исчерпывающее представление о сущности споров на VIII съезде партии. В этой речи взгляды и предложения военной оппозиции, защищавшиеся В. Смирновым, докатившимся впоследствии, как и Троцкий, до открытой контрреволюции, подверглись беспощадной критике и разоблачению. Им – этим предложениям – т. Сталин противопоставил четкую ленинскую программу – перечень основных задач в области военного строительства.

"Все вопросы, затронутые здесь, – говорил на съезде т. Сталин, – сводятся к одному: быть или не быть в России строго дисциплинированной армии. Весь вопрос в этом. Полгода назад или 8 месяцев назад у нас была новая армия, после развала старой, царской, – добровольческая, плохо организованная армия, с коллективным управлением и командованием, не подчиняющаяся приказам. Это был период, когда обозначилось наступление со стороны Антанты более или менее ясно. Состав армии был главным образом, если не исключительно, рабочий. Ввиду отсутствия дисциплины, ввиду отсутствия стройности этой добровольческой армии, ввиду того, что приказы не исполнялись, ввиду дезорганизации в управлении армии мы терпели поражения, дошли до того, что отобрали у нас Казань, а с юга наступал Краснов… Факты говорили, что добровольческая армия, плохо организованная и дисциплинированная армия, не выдерживает критики, что мы, Советская Республика, не сумеем оборонять нашу республику, если не создадим другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага.

…Вопрос состоит в том, чтобы дисциплину сознательную, ту, которая была у нас, плохо ли, хорошо ли, в период добровольчества, чтобы сознательно дополнять дисциплиной железной. Я должен сказать, что те элементы, нерабочие, которые составляют большинство нашей армии, – крестьяне, они не будут драться за социализм, не будут. Добровольно они не хотят драться. Целый ряд фактов на всех фронтах указывает на это. Целый ряд бунтов в тылу, на фронтах, целый ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят. Отсюда наша задача – эти элементы заставить воевать, идти за пролетариатом, не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать с империализмом и в этом ходе сплочения вооруженного крестьянства вокруг пролетариев завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну. Так стоит вопрос.

…Либо создадим настоящую рабоче-крестьянскую, по преимуществу крестьянскую, строго дисциплинированную армию и защитим республику, либо пропадем.

…Проект, представленный т. Смирновым, имеет, делает все попытки, прикрытые, правда, и не очень ясные, но для меня ясные, все попытки к тому, чтобы подорвать дисциплину, дать облегчение крестьянским элементам, помешать сковать их в единую дисциплинированную массу" (Сталин, Об оппозиции, стр. 668–669).

Программа военной оппозиции была ошибочной. Но среди военных оппозиционеров были великолепные работники, закаленные большевики-революционеры, непосредственные строители Красной армии и ее командиры, без которых на фронте нельзя было обойтись. Находясь все время в фронтовой обстановке, они непосредственно на себе испытывали тяжелые последствия ошибочного руководства Красной армией со стороны центрального военного аппарата и возглавлявшего его Троцкого. Тов. Ворошилов в своем докладе «15 лет Красной армии» указывал: «Большинство военных делегатов, прибывших с многочисленных фронтов, поставили перед съездом партии резко вопрос о руководстве строительством и боевыми операциями Красной армии со стороны РВС и Троцкого… Военные делегаты почти единодушно сходились на том, что Красная армия того времени была еще не организована как регулярная армия, что работа РВС Республики в области организационного творчества идет из рук вон плохо. Делегаты докладывали о том, как на местах с помощью партийных комитетов, опираясь на рабочих, приходится наспех сколачивать воинские части и без всякой предварительной подготовки бросать их на затычки прорыва или на подкрепление нашим измотанным боями частям. Жаловались, что никаких подкреплений из центра нет и пр. Констатировали неправильное толкование РВСР роли военспецов, что порождало и трения на местах и измены ряда бывших офицеров. Было сильное недовольство Троцким за его черствое, враждебное отношение к старым большевикам, находившимся на фронтах и на своем горбу выносившим все тяжести боевой страды. Уже к этому времени Троцкий пытался расстрелять целый ряд ответственнейших военных коммунистов-фронтовиков, и только вмешательство ЦК и сопротивление, оказанное фронтовыми работниками, предотвратили гибель ряда лиц».

Понятно, что Ленин и Сталин очень внимательно отнеслись к заявлениям и выступлениям непосредственных работников мест – фронтовиков, многих из которых они очень хорошо знали и ценили. Вот почему съезд, давший решительный отпор представителям военной оппозиции, выступавшим против линии партии в военном вопросе, в частности против широкого использования военных специалистов, одновременно крепко ударил и по Троцкому (который, как метко указал в упомянутом выше докладе т. Ворошилов, предпочел пребывание на «фронте» неприятностям, ожидавшим его на съезде) и его единомышленникам, которые вопреки линии партии «подменяли партийное руководство армией бесконтрольной властью специалистов, давая этим возможность худшим из них предавать нас» (передовая «Правды» № 35, 5 февраля 1931 г.).

Помимо основных документов по военному вопросу (военный раздел партийной программы и специальная резолюция) съездом была принята еще одна небольшая резолюция, направленная в сущности непосредственно против Троцкого.

"VIII съезд РКП, – гласила эта резолюция, – поручает ЦК партии принять немедленные меры:

1) для реорганизации полевого штаба с установлением более тесной связи с фронтами и непосредственного ими руководства;

2) для урегулирования работы Реввоенсовета Республики;

3) для упорядочения работы Всероссийского главного штаба в связи с дефектами в его деятельности (формирование, издание уставов и пр.) и необходимостью усиления во Всероглавштабе представительства партии;

4) для созыва периодических совещаний ответственных партийных работников фронта…".

Работа съезда совпала с развертывание первого похода Антанты против нас. Колчак в марте перешел в наступление тремя армиями – северной (на правом фланге), западной (в центре) и южной (на левом фланге). Несмотря на то, что наиболее важным для Колчака было центральное направление, ибо оно в случае успеха вывело бы его на соединение с Деникиным и на кратчайший путь к Москве, сильнейшей армией Колчака была правофланговая. Здесь сказалось давление Англии, которая настаивала на соединении колчаковской армии с северными войсками интервентов, поскольку она особенно была заинтересована в северном крае с его богатейшими, столь необходимыми англичанам лесами. Не меньшее значение имело и то, что с севера интервенты предполагали наиболее близким путем (Архангельск – Вологда) захватить Москву. К середине апреля северная армия Колчака была задержана красными войсками восточнее Глазова. Наибольших успехов достигла западная колчаковская армия, продвинувшаяся от Уфы до Чистополя (восточнее Казани) и Бугуруслана. Симбирск и Самара очутились перед угрозой захвата их белыми.

В этот же период начал проявлять более активную деятельность и Деникин на юге. Укрепившись на Северном Кавказе, он перебросил основные силы в Донскую область и Донбасс. Захватив Луганск и восточную часть Донбасса, он начал готовить наступление на север и северо-восток для соединения с Колчаком. В разгар боев на восточном и южном фронтах 14 мая перешли в наступление на Петроград и войска генерала Юденича. В мае белые заняли Ямбург, Гдов и Псков. В тылу боровшейся с ними VII красной армии в результате измены ряда старых офицеров, находившихся в рядах Красной армии и перешедших обратно на сторону белых, контрреволюционеры захватили один из крупнейших фортов на берегу Финского залива «Красную горку» и соседний форт «Серая лошадь». На западном фронте польская армия, выполняя порученную ей часть общего плана похода на Советскую республику, тоже перешла в наступление и к середине апреля захватила фронт Вильно – Лида – Барановичи, угрожая столице Белорусской ССР – Минску. Советская Россия вновь, как и летом минувшего 1918 г., очутилась в огненном кольце. Только на украинском фронте красные армии разбили петлюровцев и подошли к границам Западной Украины.

§ 8. Восточный фронт – основной, решающий

В такой обстановке для Красной армии важнейшее значение имело правильное решение вопроса о направлении главного удара наших вооруженных сил против врагов.

Некоторые военные работники предлагали признать главным украинский фронт как наиболее близкий к Европе, усилить его за счет других фронтов и все внимание перенести на непосредственную военную поддержку революции в Европе, в частности в советской Венгрии. Делая это предложение, они исходили из троцкистского положения, что без победы пролетарской революции в Европе советской власти в России все равно не удержаться.

Тов. Антонов-Овсеенко, командовавший весной 1919 г. украинским фронтом, сам признает, что «высшему украинскому командованию мерещились радужные перспективы содействия мировой революции, и поэтому оно слишком легко давало отвлечь свое внимание от задач, далеко не разрешенных на южном фронте. Ему была свойственна также переоценка наших сил на южном фронте и недооценка сил добровольческой армии» (Антонов-Овсеенко, Записки о гражданской войне, т. III, стр. 215).

«Мы мечтали подать руку быстро революционизирующемуся Западу», – подчеркивает он в другом месте. Эти настроения, вообще вполне здоровые, если в основе их лежат интересы уже начавшейся мировой пролетарской революции, в конкретной обстановке тех дней были настроениями вредными. Они питались неверием в возможность победы социализма в Советской России, непониманием того, что на любом фронте защита Страны советов как базы мировой революции есть лучшая помощь и поддержка революции в Европе, и вытекавшим из этого отрицанием международного значения нашей гражданской войны, в частности борьбы на восточном и южном фронтах. А отсюда проистекала и недооценка значения восточного и южного фронтов, поскольку только революция на Западе могла, по мнению части военных работников на Украине, спасти Советскую республику.

Ясно, что предложение о перенесении центра тяжести на украинский фронт в ущерб южному и особенно восточному фронтам являлось авантюрой, грозившей гибелью Советской России, поражением мировой революции.

Таким образом весной 1919 г. на украинском фронте имело место возрождение «лево» – коммунистических и троцкистских настроений 1918 г. (периода Бреста). Причем эти антипартийные настроения отражались и на общеполитических вопросах. В частности некоторые из руководителей Украинской советской республики, (Раковский и др.) извращали ленинские дерективы по национальному и земельному вопросам, Они отрицали право украинцев на самоопределение; вместо распределения помещичьих земель между беднейшими и средними крестьянами усиленно насаждали совхозы, всем этим создавая большие трудности в укреплении советской власти на Украине. Понятно, что, так же как и в 1918 г., партия всем таким настроениям и действиям давала беспощадный отпор.

Партия большевиков, руководимая Лениным, во всей своей деятельности исходила прежде всего из интересов мировой пролетарской революции, из интересов международного пролетариата. А интересы, судьбы мировой пролетарской революции зависели прежде всего от того, удастся ли отстоять Советскую Россию от натиска антантовского империализма. Оборона пролетарского государства имела (и имеет) огромное международное значение, ибо Страна советов являлась (и является) опорным пунктом, очагом мировой революции.

В сложившейся весной 1919 г. обстановке интересы социалистической революции в первую очередь требовали дать отпор, походу Антанты и– отстоять Советскую Россию.

Вот почему партия отвергла военные планы некоторых украинских работников. Поставив перед Красной армией на Украине двойную задачу: «сосредоточить главные усилия украинских войск на донецком и буковинском направлениях в сторону Черновиц», Ленин в специальной телеграмме (от 22 апреля 1919 г.) подчеркнул, что «из двух главных задач – первая – важнейшая и неотложнейшая – помочь Донбассу; вторая задача – установить прочную связь по железным дорогам с Советской Венгрией».

Двинуть крупные силы на помощь Венгрии до освобождения Донбасса, до разгрома Колчака и Деникина было нельзя, так как это облегчило бы Колчаку и Деникину возможность перейти в наступление против Красной армии. И действительно, очень скоро (в мае) кулацкое восстание Григорьева в тылу украинской Красной армии, а затем продвижение Деникина вынудили советские войска напрячь все силы для борьбы с внутренней контрреволюцией. Правда, восстание Григорьева было буквально в несколько недель ликвидировано войсками Харьковского военного округа под руководством т. Ворошилова. Но положение на остальных фронтах Советской республики продолжало оставаться чрезвычайно напряженным.

М. В Фрунзе.

Весной 1919 г. из всех фронтов важнейшим партия признала восточный фронт. На восточный фронт для разгрома Колчака партия мобилизовала и бросила все свои силы.

11 апреля 1919 г. ЦК партии утвердил предложенные Лениным тезисы о положении на восточном фронте. Указывая, что «победы Колчака на восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики», ЦК выдвинул перед всеми партийными организациями задачи обеспечения объявленной 10 апреля мобилизации, поголовной мобилизации коммунистов в прифронтовой полосе усиления агитации среди мобилизуемых и красноармейцев, создания комитетов содействия Красной армии, вовлечения крестьянской молодежи неземледельческих районов в Красную армию и продовольственные отряды. «По отношению к меньшевикам и эсерам линия партии, – говорилось в тезисах, – такова: в тюрьму тех, кто помогает Колчаку сознательно или бессознательно».

«Надо напрячь все силы, развернуть революционную энергию и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны», – такова была главная мысль директивы Центрального комитета рабочему классу и всей партии.

§ 9. Контрнаступление южной группы т. Фрунзе

Под лозунгом «все на борьбу с Колчаком» партия проводит мобилизации коммунистов, рабочих и трудящихся крестьян Советской России для помощи восточному фронту. В течение апреля – мая партия послала на восточный фронт около 10 тыс. коммунистов. В кратчайший срок была проведена намеченная (в 9 губерниях) общая мобилизация. Она дала около 35 тыс. новых бойцов, из них около 27 тыс. рабочих, составлявших основной костяк Красной армии Дополнительно была проведена еще повсеместная мобилизация всех трудящихся, родившихся в 1890–1892 гг. Она дала еще около 70 тыс. человек. Наконец около 25 тыс. дала мобилизация от каждой волости 10–20 бойцов – бедняков и середняков.

Еще в конце 1918 г. для согласования всей работы в тылу с нуждами фронта, для общего руководства делом обороны и на фронте и в тылу был создан Совет рабоче-крестьянской обороны. Возглавлял его Ленин. В качестве руководителя высшего органа обороны Владимир Ильич непосредственно направлял и ведал всей работой по организации помощи восточному фронту. От переброски пополнений и снаряжения до снабжения бойцов лаптями, от организации подпольных большевистских ячеек в тылу Колчака до посылки подарков бойцам, от помощи их семьям до снабжения частей газетами и листовками – этим и многим другим ведал Ильич, за всем следя, подталкивая, напоминая, на кого надо нажимая, кого надо поощряя.

Принятые партией меры быстро сказались на улучшении положения фронта. И уже в конце апреля южная группа восточного фронта (из I, IV, V и туркестанской красных армий) под командованием старого большевика, боевика-революционера т. Фрунзе и члена РВС т. Куйбышева переходит в победное контрнаступление.

Разгром Колчака является одним из важнейших моментов гражданской войны. Надо только перенестись в обстановку тех дней, чтобы в полной мере осознать значение апрельско-майского удара по Колчаку (равно как и последующего октябрьско-ноябрьского удара по Деникину).

В. В. Куйбышев.

В самом деле, за Колчаком стоял мировой– империализм с его банками и крупнейшей промышленностью; за Колчаком была необъятная территория: Дальневосточный край, вся Сибирь, Урал; у Колчака была армия в несколько сот тысяч человек, успешно двигающаяся на запад, на Москву (не случайно белое командование собиралось переименовать «западную» армию в «московскую»); тыл Колчака обеспечивался 200-тысячной армией интервентов. Наступление на Советскую Россию велось концентрическое, со всех сторон. И вдруг, неожиданно конечно только для империалистов, важнейшее звено цепи – Колчак – вышибается.

План разгрома Колчака разрабатывался и осуществлялся под общим руководством Ленина. Непосредственно возглавлял армии, предназначенные для контрудара по Колчаку, как мы уже знаем, т. Фрунзе. Основная идея плана сводилась к следующему: разбить белые армии, отбросить их за Урал, ликвидировав возможность соединения с деникинцами, и дальше, опираясь на Урал с его промышленностью, революционным пролетариатом и крестьянством, сбросить разбитые белые армии на штыки и вилы сибирских партизан.

Г. Гай.

Так как требовалось ликвидировать возможность соединения колчаковских и деникинских войск у Волги, в районе Самары, куда направлялись силы средней (западной) армии Колчака, то задача красных сводилась прежде всего к удару по этим выдвинувшимся вперед белым войскам, при этом к удару не по фронту, а с фланга и именно с юга на северо-восток, чтобы действительно отрезать восточную контрреволюцию от южной.

Тов. Фрунзе, получивший в свое распоряжение четыре армии общей численностью в 55–60 тыс. бойцов (против 80–85 тыс. белых) на фронте протяженностью до 800 км, решает собрать кулак (ударную группу) в районе Бузулука для удара на Уфу. Свободных сил в его распоряжении нет. Главное командование присылает немногочисленные подкрепления, адресуя их главным образом для V армии (левофланговая армия южной группы). Как быть? И т. Фрунзе идет на оголение таких важнейших направлений своего фронта, как оренбургское и уральское. Он призывает рабочих этих городов взять на себя их защиту. А с этих участков снимает и направляет под Бузулук такие крепкие части, как 25-я дивизия под командованием легендарного героя В. И. Чапаева (О Чапаеве, борьбе с белыми на восточном фронте см. Фурманов, Чапаев.), как конная бригада Каширина, две бригады 31-й дивизии.

Благодаря этим решительным мерам численность ударной группы намечается почти в 24 тыс. бойцов. Принцип сосредоточения в важнейшем направлении основного количества сил проводится т. Фрунзе неуклонно. Он уже готовится, приступить к выполнению плана, но тут вмешивается командование фронтом и почти половину ударной группы (около 10 тыс. бойцов) передает V армии. Фактически в ударной группе (командовал ею ныне покойный Г. В. Зиновьев) насчитывалось 12 тыс. человек, когда она перешла в наступление.

Для облегчения ее действий путем лучшего обеспечения ее правого фланга и отвлечения внимания противника т. Фрунзе приказывает I армии ликвидировать 4-й корпус белых. Эта операция была I армией (командарм т. Гай) успешно выполнена за время с 22 по 26 апреля. Помимо обеспечения действий ударной группы эта операция дала возможность проверить устойчивость белых. Оказалось, как это наша партия и предвидела, что мобилизация крестьян в белую армию сильно ослабила ее. Целые части, перебив офицеров, переходили на нашу сторону, включались в ряды Красной армии. С тем большей уверенностью в победе приступил т. Фрунзе к выполнению основного плана.

Поскольку ударная группа уменьшилась вдвое, он сократил размах ее удара. Первый этап операции – удар на север, на Бугуруслан. В боях с 28 апреля по 4 мая был разгромлен 6-й корпус, основательно потрепан 3-й корпус белых и захвачен Бугуруслан. Особенно отличилась в боях 73-я бригада 25-й дивизии во главе с т. Кутяковым.

И. С. Кутяков

После первого успеха т. Фрунзе намеревается повернуть ударную группу (она получила наименование Туркестанской армии, поскольку во главе группы было поставлено командование этой армии) на восток. Но опять вмешивается командование фронтом. Затруднения на левом фланге V армии настолько нервируют его, что оно требует от т. Фрунзе направления ударной группы не на восток, а на северо-запад на помощь V армии, т. е. буквально в противоположном направлении от того, которое предусматривалось планом т. Фрунзе. Приходится подчиниться. Но выполняя задание комфронта, т. Фрунзе обеспечивает однако возможность выполнения и своего плана. В боях с 5 по 13 мая части туркестанской и V армий разбивают 2-й корпус белых и захватывают Бугульму. Теперь наконец открывается возможность повернуть на восток к Уфе, а затем и к Уралу. Но командование восточным фронтом, не осознавшее сущности плана разгрома Колчака, недоверчиво относившееся к замыслу т. Фрунзе, пыталось и здесь накануне решительного удара изменить направление действии южной группы. Фактически группа расформировывается – из нее изымается V армия. Затем туркестанской армии предлагается опять повернуть на север, к Каме, на помощь II красной армии. С большим трудом т. Фрунзе добивается возможности выполнять свой план, который в сущности был планом партии, ибо полностью вытекал из ее директив и обеспечивал – осуществление ее заданий. В боях с 14 по 17 мая в белебеевском направлении ликвидируется корпус Каппеля – лучшая часть белых. Впереди – путь к реке Белой, к Уфе, куда поспешно отступают разбитые части, вызвав тем самым отступление и остальных (соседних) армий Колчака. Казалось бы сейчас важнейшая задача красных – марш к Уралу.

Коммунисты идут на защиту Петрограда.

Но фронтовое командование медлит, оглядывается. В результате красные армии топчутся на месте или продвигаются замедленным шагом. Весть об этом доходит до Ильича. Он немедленно вмешивается в дело. 29 мая он посылает Реввоенсовету восточного фронта следующую телеграмму: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы, следите внимательно за положением, мобилизуйте поголовно все прифронтовое население, следите за политработой… Вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало». Только после вмешательства Ильича красные армии вновь переходят в наступление.

В разгар боев на восточном фронте правофланговая армия Деникина – кавказская – двинулась на Царицын, а его левофланговая армия – через Донбасс на Украину, с тем чтобы в дальнейшем двинуться на Москву. Но соединиться с колчаковцами деникинской белой армии так и не удалось – она была остановлена нашими войсками на линии реки Сейм – Лиски – Балашов.

§ 10. Оборона Петрограда

Исключительно большое значение вследствие быстрого продвижения войск Юденича приобрела оборона Петрограда.

В тылу защищавшей его VII красной армии в результате измены группы старых офицеров, находившихся в рядах Красной армии и перешедших обратно на сторону белых, контрреволюционеры, как уже упоминалось, захватили (13 июня) один из крупнейших фортов на берегу Финского залива «Красную горку» и соседний форт «Серая лошадь». Советская власть и партия не могли допустить падения первого города революции.

Центральный комитет партии обратился ко всем партийным организациям с письмом, в котором подчеркивал, что «Советская Россия не может отдать Петроград даже на самое короткое время». «Питерские рабочие, – говорилось дальше в письме, – не жалея сил, отдавали десятки тысяч бойцов на все фронты. Теперь вся Советская Россия должна пойти на помощь Петрограду. ЦК предлагает питерским организациям мобилизовать всех, до единого, рабочих и всех ответственных партийных работников Петроградской, Новгородской, Псковской, Тверской, Олонецкой, Северодвинской, Вологодской (эти две губернии сверх тех, кого они должны дать восточному фронту), Череповецкой и Витебской губерний, всех своих мобилизованных по постановлению комитетов партии и профессиональных союзов отправить на помощь Петрограду как можно скорее. Дорог каждый час. Петроград должен иметь такое количество вооруженных сил, какое нужно, чтобы защищать его от всех нападений».

Для организации обороны Петрограда ЦК партии посылает т. Сталина. Вот что говорит о его роли в защите Питера т. Ворошилов:

"В течение трех недель т. Сталину удается создать перелом. Расхлябанность и растерянность частей быстро ликвидируются, штабы подтягиваются, производятся одна за другой мобилизации питерских рабочих и коммунистов, беспощадно уничтожаются враги и изменники.

Тов. Сталин руководил и оперативной работой военного командования. Вот что он телеграфирует т. Ленину:

«Вслед за „Красной горкой“ ликвидирована „Серая лошадь“, орудия на них в полном порядке, идет быстрая… (неразборчиво) … всех фронтов и крепостей. Морские специалисты уверяют, что взятие „Красной горки“ с моря опрокидывает всю морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие „Горки“ объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой. Сталин».

Через 6 дней т. Сталин доносит Ленину:

«Перелом в наших частях начался. За неделю не было у нас ни одного случая частичных или групповых перебежек. Дезертиры возвращаются тысячами. Перебежки из лагеря противника в наш лагерь участились. За неделю к нам перебежало человек 400, большинство с оружием. Вчера днем началось наше наступление. Хотя обещанное подкрепление еще не получено, стоять дальше на той же линии, на которой мы остановились, нельзя было – слишком близко до Питера. Пока что наступление идет успешно, белые бегут, нами сегодня занята линия Керново – Воронине – Слепино – Касково. Взяты нами пленные, 2 или больше орудий, автоматы, патроны. Неприятельские суда не появляются, видимо боятся „Красной горки“, которая теперь вполне наша. Срочно вышлите 2 млн. патронов в мое распоряжение для 6-й дивизии…»

Эти две телеграммы дают полное представление о той громадной творческой работе, которую проделал т. Сталин, ликвидируя опаснейшее положение, создавшееся под Красным Питером" (Ворошилов, Сталин и Красная армия).

Моряки Балтфлота самоотверженно дрались и на суше и на море. Вследствие нехватки угля возможности для действий наших кораблей были очень ограничены, чем не раз пользовался английский флот. Все же наши подводные лодки и миноносцы вывели из строя немало вражеских судов – среди них одну из лучших английских подлодок L-55 (пущена ко дну 4 июня 1919 г.). Уже в 1931 г. эта лодка была поднята нашими водолазами и после ремонта включена в состав морских сил Балтийского моря.

§ 11. Разгром Колчака

К началу июня армии восточного фронта подошли к берегам рек Камы и Белой. Колчаковские армии намеревались здесь закрепиться, опираясь на Уральский хребет. В этот момент Троцкий под влиянием продвижения деникинских армий на север и северозапад потребовал, чтобы армии восточного фронта остановились на линии реки Белой (под Уфой) и чтобы несколько дивизий с востока было переброшено на южный фронт. Предложение Троцкого шло вразрез с приведенной выше директивой Ленина от 29 мая, в которой он предлагал не ослаблять наступления на восток. Такая «забота» Троцкого о южном фронте в ущерб восточному фронту объяснялась опять-таки, как это наблюдалось у некоторых работников украинского фронта, отрицанием международного значения нашей гражданской войны, отрицанием решающего значения обороны Советской России на любом участке для дела мировой пролетарской революции. Не считаясь ни с чем, Троцкий предлагал уделить максимальное внимание наступлению в направлении к границам Западной Европы, без революции в которой, по его мнению, советские республики все равно не могли бы продержаться. Дальнейшее наступление на Колчака отдаляло, по мнению Троцкого, силы Красной армии от западных границ советского государства. Наоборот, удар по Деникину в случае успеха снова привел бы крупные силы Красной армии на Украину, приблизил бы их к границам Западной Европы.

Между тем было совершенно очевидно, что нельзя было «оставлять в руках Колчака Урал с его заводами, с его железнодорожной сетью, где он легко может оправиться, собрать кулак и вновь очутиться у Волги, – нужно сначала прогнать Колчака за Уральский хребет, в сибирские степи, и только после этого заняться переброской сил на юг» (Сталин, Об оппозиции, стр. 110).

Остановка победоносного наступления на Колчака понизила бы боевое настроение красноармейских частей. Мало того, в этом случае Красная армия лишилась бы поддержки десятков тысяч уральских рабочих и сибирских крестьян-партизан, под руководством партии не прекращавших борьбы с колчаковцами и готовившихся принять на свои штыки, рогатины и вилы разбитых и отброшенных Красной армией белогвардейцев.

Еще в период весеннего наступления Колчака в его тылу развернулись восстания рабочих и крестьян под руководством подпольных большевистских организаций. Одно из первых восстаний – Кустанайское – в марте – апреле 1919 г. хотя и было подавлено колчаковцами с исключительной жестокостью (число жертв насчитывается до 18 тыс. человек!), но свою роль сыграло: белые вынуждены были в разгар своего наступления снять с фронта крупные силы.

Главком С. С. Каменев и начальник штаба П. П. Лебедев.

Еще большее значение имели восстания и партизанская борьба в тылу колчаковских армий во второй половине 1919 г., проводившиеся в соответствии с решениями II конференции подпольных партийных организаций Сибири и под руководством Сибирского бюро ЦК партии. В свою очередь Сиббюро ЦК партии согласовывало свою деятельность с планами командования восточного фронта, а в дальнейшем V армии. 19 июля Центральный комитет партии принял специальное постановление о сибирских партизанских отрядах. Этим постановлением предлагалось разрозненным отрядам объединиться, перейти к централизованному командованию, установить более тесную связь с подпольными партийными организациями. Работникам восточного фронта предлагалось установить тесную связь с партизанами, согласовать действия Красной армии с действиями партизан.

Это постановление сыграло решающую роль в развертывании и активизации партизанского движения в Сибири. В Западной Сибири вдоль Алтайской железной дороги действовали отряды Мамонтова (в Славгородском уезде) и Громова (в Каменском уезде) по 3–4 тыс. бойцов у каждого. В захвате Барнаула, Семипалатинска алтайские партизаны сыграли огромную роль.

В Енисейской губернии выдающуюся помощь частям Красной армии оказали партизанские отряды тт. В. Г. Яковенко, П. Е. Щетинкина и А. Д. Кравченко. Черемховские рабочие, восставшие 19 декабря, миньярские, красноярские и иркутские рабочие, железнодорожники – все они своей самоотверженной борьбой за власть советов ускорили ликвидацию колчаковщины.

Именно эта поддержка уральских и сибирских рабочих и крестьян больше, чем чтобы то ни было, давала возможность в конечном счете, после окончательного разгрома Колчака, снять часть войск восточного фронта и перебросить их на южный. Это можно было бы сделать тем легче, что с выходом в Сибирь восточный фронт сокращался по своей протяженности с севера на юг до 400 километров, а чем дальше, тем еще больше – против 1 200 километров к началу нашего контрудара.

В случае же приостановки наступления Красной армии на Колчака, как это предлагал Троцкий, Колчак сумел– бы оправиться, сумел бы потопить в крови партизанское движение и с новыми силами двинулся бы на Москву.

Исходя из этого, Центральный комитет отверг план – Троцкого как план, грозивший Советской России тягчайшими последствиями, и отстранил самого Троцкого от участия в делах восточного фронта. Вместе с тем Центральный комитет заменил сторонника плана Троцкого – тогдашнего главнокомандующего Вацетиса – новым главкомом С. С. Каменевым и потребовал продолжения наступления на Колчака. Последовавший вскоре разгром Колчака полностью подтвердил правильность линии Центрального комитета партии, правильность требований Ленина.

В борьбе за Урал в уфимской, златоустовской и челябинской операциях, так же как и в предыдущих операциях и боях, армии восточного фронта проявили исключительные стойкость и героизм. Коммунисты, командиры от младших до командующих дивизиями и армиями, своим личным примером воодушевляли уставших бойцов.

В боях за Уфу при переправе через реку Белую был такой случай. Иваново-вознесенский полк переправился на вражеский берег, оттеснил белых, но, расстреляв все патроны, вынужден был закрепиться в ожидании подкрепления. Этим воспользовался противник. "И вот, – рассказывает участник этого боя, покойный пролетарский писатель Дм. Фурманов, – когда вместо демонстративных атак неприятель повел настоящее широкое наступление, – дрогнули цепи, не выдержали бойцы, попятились. Командир и комиссар останавливают бойцов. Они скачут по флангам, кричат, чтобы остановились отступающие, быстро-быстро объясняют, что бежать все равно некуда, – позади река, перевозить нельзя, что надо встать, закрепиться, надо принять атаку. И дрогнувшие было бойцы задержались, перестали отступать. В это время к цепям подскакало несколько всадников, они поспрыгивали на землю. Это Фрунзе, с ним начальник политотдела армии Траллин, несколько близких людей… Он с винтовкой забежал вперед: «Ура! Ура! Товарищи, вперед!»

Все те, что были близко, его узнали. С быстротой молнии весть промчалась по цепям. Бойцов охватил энтузиазм, они с бешенством бросились вперед. Момент был исключительный. Редко-редко стреляли, патронов было мало, неслись со штыками на лавины наступающего неприятеля. И так велика сила героического подъема, что дрогнули теперь цепи врага, повернулись, побежали… Перелом был совершен, положение восстановлено" (Дм. Фурманов; Чапаев).

В бою под Уфой самоотверженно дралась 25-я, ныне Чапаевская, дивизия со своим славным начдивом впереди. Именно здесь в районе Красный Яр – деревня Турбаслы ударные офицерские и юнкерские части Колчака вели в период с 7 по 9 июня «психическую атаку» на чапаевцев, ту самую атаку, которая с таким волнующим мастерством показана в кинокартине «Чапаев».

Из этих боев дивизия вышла победительницей. Вскоре после взятия Уфы 25-я дивизия была переброшена на южный Урал и здесь-то, в бою под Лбищенском, 5 сентября погиб (утонул в р. Урал) Чапаев. Одной из причин успеха белоказаков было плохо организованное охранение штаба Чапаевской дивизии.

Во многих боях непосредственная помощь рабочих, восстававших в тылу белых, или выступления партизан обеспечивали успех Красной армии. Так например «бой за Челябинск продолжался несколько дней и обошелся нам в 1 500 убитых и раненых. Город переходил из рук в руки. В самый критический момент выручили челябинские рабочие, которые в количестве четырех сотен ввязались е бой. Появление этих людей в рабочих блузах с винтовками в руках вызвало огромный энтузиазм среди красноармейцев. Важно было не то, что пришло 400 новых бойцов, а те, что красноармейцы всем существом почувствовали, что с ними народ. И несмотря на то, что нас было меньше и что патронов было так мало, что приходилось не раз ходить в штыки на противника без единого заряда, моральный перевес решил дело» (из воспоминаний участника).

Героизм красноармейцев, рабочих и крестьян, руководимых большевистской партией во главе с Лениным, обеспечил победу Красной армии на востоке. Колчак был разбит, Урал освобожден от белых. Красные армии победоносно двигались по сибирским степям. Первый комбинированный поход Антанты провалился.