План молниеносной войны против ссср (план барбаросса). "белый план" - первый опыт блицкрига План быстрой войны

Главным методом войны Третьего рейха, в силу недостатка ресурсов и того факта, что Германия приступила к формированию своей военной мощи сравнительно недавно, в силу запретов Версальского договора, до 1933 года, её возможности были ограничены, был «блицкриг».

Вермахт старался сокрушить основные силы противника первым ударом, путём достижения максимальной концентрации сил на главных направлениях удара. 3 апреля 1939 года первоначальный план войны с Польшей, план «Вайс» - Белый план, разработанный штабом Вооруженных сил Германии, был направлен командующим сухопутными войсками, ВВС и ВМФ. К 1 мая командующие были должны предоставить своё мнение, относительно войны с Польшей. Был и назван и срок нападения на Поляков – 1 сентября 1939 года. К 11 апреля верховное главнокомандование Вооруженных сил (ОКВ) разработало «Директиву о единой подготовке Вооруженных сил к войне на 1939-1940 гг.», её подписал Адольф Гитлер.

Основу Белого плана составлял план «молниеносной войны» - польские вооруженные силы предполагали стремительными глубокими ударами расчленить, окружить и уничтожить. Большую роль в этом должны были сыграть бронетанковые части и люфтваффе. Основные удары должны были нанести группа армий «Север» из Померании и Восточной Пруссии и «Юг» с территории Моравии и Силезии, они были должны разгромить главные силы польской армии западнее рек Висла и Нарев. ВМФ Германии должен был блокировать польские базы с моря, уничтожить польские ВМС, поддерживать сухопутные силы.

Разгром и захват Польши планировали не только с целью решения проблемы Данцига и соединения территорий двух частей Рейха (Восточная Пруссия была анклавом), но и как этап в борьбе за мировое господство, важнейший шаг в реализации «восточной программы» нацистов, расширения «жизненного пространства» немцев. Так, 23 мая 1939 года на совещании с военными Гитлер говорил: «Данциг – отнюдь не тот объект, из-за которого всё предпринимается. Для нас речь идёт о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы». То есть разговора только о разгроме Польши и решении проблемы Данцига, «польского коридора» не было, с самого начала планировали лишить Польшу государственности, их ждала политика геноцида и разграбления ресурсов в пользу Германии.

Кроме того, территория Польши должна была стать важным плацдармом для удара по Советскому Союзу. Разгром Польши должен был стать первой ступенью и для подготовки удара по Франции.

Главнокомандующим сухопутными войсками, Вальтер Браухич.

Гитлер и Браухич на параде 5 октября 1939 года.

Захват Германией Чехословакии и Мемеля резко осложнил военно-стратегическое положение Польши, вермахт получил возможность нанести удары с севера и с юга. С захватом Чехословакии усилил вермахт и свои возможности, захватив мощную чешскую промышленность и немало , техники.

Главной проблемой для военно-политического руководства Германии была необходимость избежать войны на два фронта – удара французской армии с запада, при содействии Англии. В Берлине считали, что Париж и Лондон по-прежнему будут придерживаться курса «умиротворения», Мюнхенского курса. Так, начальник генштаба сухопутных войск Гальдер писал в своём дневнике, Гитлер уверен в том, что Англия будет угрожать, прекратит на время торговлю, может, отзовёт посла, но в войну не вступит. Это подтверждает и генерал К. Типпельскирх: «Несмотря на существующий франко-польский союз и на гарантии, которые Англия дала Польше в конце марта… Гитлер надеялся, что ему удалось ограничиться военным конфликтом с одной только Польшей». Гудериан: «Гитлер и его министр иностранных дел Риббентроп были склонны считать, что западные державы не решатся начать войну против Германии и у них поэтому развязаны руки для осуществления своих целей в Восточной Европе».

В принципе Гитлер оказался прав, Париж и Лондон «сохранили лицо» объявив войну Германии, но в реальности ничего не сделали, чтобы помочь Польше – так называемая «странная война». И была оставлена возможность урегулировать без кровную «войну» между Германией и Францией, Англией.

Играл Гитлер и на антисоветских настроениях элиты Франции и Англии, представляя нападение на Польшу, как подготовку удара по Союзу, скрывая свой следующий этап на пути к господству в Европе – разгром Франции. Кроме того, быстрый, молниеносный разгром Польши, должен был предотвратить реальное втягивание англо-французских сил в войну с Германией. Поэтому, для прикрытия западной границы Германии выделалось минимум сил и средств, без . Там развернули только 32 дивизии, с 800 самолетами – группа армий «Ц», из них всего 12 дивизий были полностью укомплектованы, остальные резко уступали в своих боевых возможностях. Их можно было использовать только для позиционной войны и то на второстепенных участках. Эти дивизии должны были держать оборону на границе протяжённостью около 1390 км, с Голландией, Бельгией, Люксембургом, Францией, укреплённая линия «Зигфрид» ещё только строилась и не могла быть надёжной опорой.

К началу войны в Польши, только у Франции на восточной границе было 78 дивизий, более 17 тыс. орудий и минометов, около 2 тыс. танков (без учёта легкой бронетехники), 1400 самолетов первой линии и в резерве 1600 самолетов. В первые же дни эту группировку могли значительно усилить. Плюс поддержка ВМФ и ВВС Англии.

Немецкие генералы это всё осознавали и весьма нервничали, так Манштейн писал: «риск, на который пошло немецкое командование, был очень большим… не подлежит сомнению, что французская армия с первого же дня войны во много раз превосходила немецкие силы, действовавшие на Западном фронте».

Немецкие солдаты на границе Польши.

Задача сокрушительного разгрома польской армии, максимальной концентрации сил и средств

Задачу тотального разгрома и уничтожения польских войск была окончательно сформулирована А. Гитлером на совещании с высшим генералитетом 22 августа 1939 года: «Цель: Уничтожение Польши, ликвидация её живой силы. Речь идёт не о выходе на какой-то рубеж или новую границу, а об уничтожении противника, к чему следует неуклонно стремиться любыми путями… Победителя никогда не судят и не спрашивают…». Начинается с этих слов и Директива о плане нападения на Польшу главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника Браухича: «Целью операции является уничтожение польских Вооруженных сил».

Для этого вермахт максимально сосредотачивал свои силы и средства против Польши: против неё были направлены все наиболее подготовленные дивизии, все танки, 1-й и 4-й воздушный флоты. К 1 сентября 1939 года в полной боевой готовности было сосредоточено 54 дивизии (ещё несколько было в резерве – всего против поляков выставили 62 дивизии): в группе армий «Север» 3 и 4-я армии, в группе армий «Юг» 8, 10, 14-я армии. Общая численность сил вторжения насчитывала 1,6 млн. человек, 6тыс. артиллерийских орудий, 2000 самолетов и 2800 танков. К тому же польское командование облегчило задачу вермахту, рассредоточив свои силы по всей границы, стараясь прикрыть всю границу, вместо того, что бы постараться плотно закрыть основные направления возможных ударов, сосредоточив на них максимально возможное число сил и средств.

У Герда фон Рундштедта командующего группой армий Юг» было сосредоточено: 21 пехотная дивизия, 4 танковые, 2 моторизованные, 4 легкие, 3 горнострелковые дивизии; в резерве ещё 9 дивизий, более 1000 танков. У командующего группой армий «Север» Теодора фон Бока было 14 пехотных дивизий, 2 танковые, 2 моторизованные, 1 кавалерийская бригада, в резерве 2 дивизии. Обе группы армий наносили удары в общем направлении на Варшаву, к Висле, у группы армий «Юг» на Варшаву наступала 10-я армия, более слабые 8-я и 14-я поддерживали её наступательными действиями. В центре вермахт сосредотачивал сравнительно небольшие силы, они должны были отвлекать противника, вводя его в заблуждение, относительно главных направлений удара.

Герд фон Рундштедт, возглавлял группу армий "Юг".

В итоге вермахту удалось сосредоточить на направлениях главных ударов подавляющее превосходство: 8- кратное в танках, 4-кратное в полевой артиллерии, 7-кратное в противотанковой артиллерии. Кроме того, были успешно проведены мероприятия по маскировке крупных сил, включая механизированные.

Планировались максимальные темпы наступления танковых и моторизированных дивизий, им приписывалось не отвлекаться на окончательное уничтожение разбитых польских частей, возложив эту задачу, а также прикрытие флангов и тыла на пехотные дивизии. Они были должны не дать возможности польскому командованию провести мероприятия по мобилизации, сосредоточению, перегруппировке войск, захватить важнейшие экономические районы в неприкосновенности. 14 августа Гитлер поставил задачу разгромить Польшу в кратчайшие сроки – 8-14 дней, после этого основные силы должны были быть освобождены для возможных действий на других фронтах. 22 августа Гитлер заявил: «Необходим быстрый исход военных действий… Главное – быстрота. Преследование вплоть до полного уничтожения».

Важную роль в срыве мобилизационных мероприятий противника возлагалось на , она должна была наносить удары по польским мобилизационным центрам, сорвать движение на железных дорогах, по шоссе, не дать полякам сосредоточить группировку сил в полосе наступления 10-й армии, в Западной Галиции, западнее Вислы; срывать организацию оборонных мероприятий в полосе наступления группы армий Север на рубеже Висла-Древенц и на Нареве.

Уничтожение противника путём охвата и окружения: В основу Белого плана была положена идея глубокого охвата, окружения, уничтожения главных сил польских вооруженных сил западнее рек Висла и Нарев. Этот план был вызван к жизни удачным стратегическим положением – возможностью развернуть войска на территории бывшей Чехословакии. Кстати Словакия тоже выделила пару дивизий для войны с Польшей. Настолько их поляки разозлили своими территориальными претензиями.

В итоге вермахт наступал двумя далеко находившимися друг от друга фланговыми группировками, почти полностью отказавшись от крупных операций в центре.

Теодор фон Бок, командующий группой армий "Север".

Дипломатическое прикрытие, меры дезинформации

Чтобы иметь возможность нанести максимально внезапный удар – Берлин скрывал свои намерения даже от своих союзников, Рима и Токио. Одновременно велись тайные переговоры с Англией, Францией, Польшей, провозглашались декларации о приверженности идее мира, даже съезд партии назначенный на сентябрь назвали «съездом мира».

Для запугивания французов, чтобы удержать их от вступления в войну, Гитлер в конце июля демонстративно посетил «линию Зигфрида», хотя командование и Гитлер знали, что она не готова подняли шумиху на радио в СМИ, о её полной готовности и «неприступности». Даже фото «новых» оборонительных сооружений, были все ещё старых укреплений – до 1933 года. Распускались слухи о сосредоточении на Западе крупных сил. В итоге в Варшаве «клюнули» и поверили», что если война и начнётся, главные силы Германии будут воевать на Западе, против неё будут вспомогательные силы и что даже удастся самим провести наступательную операцию против Восточной Пруссии.

Давя на Варшаву по поводу Данцига и строительства железной дороги и шоссе в «польском коридоре», Берлин одновременно говорил о общем направлении борьбы – против СССР, о возможном совместном походе на Восток, полякам обещали Украину и выход в Чёрное море. Лишая Польшу таким образом единственной возможности выстоять – согласится на помощь СССР, которую тот не однократно предлагал, до заключения пакта с Германией.

На границе с Польшей развернули строительство оборонительных сооружений, усыпляя бдительность поляков. Это было одно из крупнейших и весьма дорогостоящих мероприятий по введению Польши в заблуждение. С весны 1939 года строили так называемый «Восточный вал» и темпы строительства были довольно высокими, в строительстве участвовали целые дивизии вермахта. Одновременно строительством объяснялась и высокая концентрация сил вермахта на границе с Польшей. Переброску дополнительных частей в Восточную Пруссию замаскировали подготовкой к празднеству 25-летия победы над Русской армией под Танненбергом в августе 1914 года.

Польские военнопленные во временном немецком лагере на территории Польши, сентябрь 1939 года.

Даже скрытую мобилизацию начали только 25 августа, посчитали, что наличных сил хватит и поэтому можно пренебречь полным развертыванием всех сил. Поэтому, приняли решение временно воздержатся и от создания армии резерва. Территориальных подразделений ландвера. Развертывание авиации планировалось только на самый первый день войны.

В итоге ещё до официальной мобилизации Берлин смог перебросить и развернуть для вторжения 35% состава сухопутных войск военного времени, 85% танковых, 100% моторизированных и легких дивизий, всего 63% выделяемых для войны с Польшей сил. В первых операциях против Польши смогли участвовать 100% моторизованных и 86% танковых и всего 80% сил запланированных для всей военной кампании против Польши. Это позволило осуществить первый удар всей мощью главных сил, в то время, как поляки к 1 сентября выполнили лишь 60% мобилизационного плана, развернув 70% войск.

Палаточный лагерь немецких войск перед границей c Польшей незадолго до вторжения Германии. Время съемки: 31.08.1939-01.09.1939.

Немецкие пикирующие бомбардировщики Юнкерс Ю-87 (Ju-87) в небе Польши, сентябрь 1939 года.

Итог

В целом план был выполнен, но причины этого не только в том, что вермахт был великолепен, есть и другие фундаментальные причины: слабость самой Польши. Польская элита полностью провалила предвоенный этап, как в политико-дипломатическом плане, так и в военном. Не искали союза с СССР, окончательно стали его врагом, не шли на уступки по вопросу Данцига и строительства шоссе и железной дороги в Восточную Пруссию – хотя была возможность, что Берлин этим ограничится и в итоге Польша бы, как и хотела, стала бы сателлитом Германии, в войне с СССР. Выбрали не правильную стратегию обороны – распыление сил по всей границе, до войны не уделили достаточного внимания авиации, средствам ПВО, противотанковой артиллерии.

Отвратительно повело себя польское военно-политическое руководство, не использовав все возможности для борьбы, бросило свой народ и армию, когда те ещё дрались, сбежали, этим окончательно сломив волю к сопротивлению.

Берлину, повезло, что в Париже сидели люди не типа де Голля, удар французской армии, поставил бы Германию на грань катастрофы, путь на Берлин фактически был открыт. Пришлось бы срочно перебрасывать силы на Запад, останавливая наступление французской армии, поляки бы продолжили сопротивление. Гитлер получил бы реальную войну на два фронта, затяжную, к которой Германия не была готова, ей бы пришлось искать выход в дипломатии.

Немецкие солдаты осматривают брошенный однобашенный польский танк «Виккерс», от обычного его отличает большой кожух воздухозаборника с решеткой

Польские танки 7ТР, захваченные немцами, проходят мимо главных трибун на параде по случаю первой годовщины капитуляции польских войск 6 октября 1940 года. На высоких трибунах присутствуют губернатор Ганс Франк и генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист. Время съемки: 06.10.1940. Место съемки: Варшава, Польша.

Немецкая армия марширует по захваченной Варшаве, столице Польши.

Источники :
Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939. В 2-х т. М., 1981.
Курт фон Типпельскирх. Второй мировой войны. Блицкриг. М., 2011.
Манштейн Э. Утерянные победы. Воспоминания фельдмаршала. М., 2007.
Соловьёв Б. Г. Внезапность нападения – орудие агрессии. М., 2002.
http://militera.lib.ru/db/halder/index.html
http://militera.lib.ru/h/tippelskirch/index.html
http://militera.lib.ru/memo/german/guderian/index.html
http://waralbum.ru/category/war/east/poland_1939/

Катастрофическое начало. 22 июня 1941 г. без объявления войны войска фашистской Германия вторглись на советскую территорию. Началась самая тяжелая и кровопролитная в истории нашего Отечества война. В 4 часа утра немецкая авиация начала бомбить советские города – Смоленск, Киев, Житомир, Мурманск, Ригу, Каунас, Лиепаю, военные базы (Кронштадт, Севастополь, Измаил), железнодорожные пути и мосты. В первый день войны было уничтожено 66 аэродромов и 1200 самолетов, из них 800 на земле. К исходу 22 июня группировки противника продвинулись на глубину 50–60 км.

Ошибки и просчеты Сталина относительно сроков и места германского вторжения позволили агрессору получить значительные преимущества. В соответствии с планом обороны государственной границы СССР, разработанным и утвержденным правительством в феврале 1941 г., в течение мая-июня были начаты мобилизационные мероприятия. В приграничных районах было построено около 2500 железобетонных сооружений, расширялась сеть военных аэродромов. Во второй половине мая – начале июня было начато выдвижение войск из внутренних военных округов с целью приближения их к западной границе. Однако к моменту нападения немцев стратегическое развертывание войск не было завершено. На неоднократные предложения Г. К. Жукова привести пограничные войска в состояние боевой готовности Сталин упорно отвечал отказом. Только вечером 21 июня, получив сообщение от перебежчика о том, что на рассвете германские войска начнут нападение на СССР, Верховное командование направило в приграничные округа директиву № l о приведении войск в состояние боевой готовности. Как свидетельствует анализ этой директивы, она была составлена непрофессионально, не давала конкретных указаний войскам и допускала неоднозначное толкование отдельных пунктов, что в боевых условиях было недопустимо. Кроме того, директива была доставлена в войска с большим опозданием: некоторые пограничные округа, принявшие на себя первые удары врага, так ее и не получили.

Гитлеровская Германия и ее союзники накануне нападения сосредоточили вдоль границ Советского Союза 190 дивизий (5,5 млн человек), почти 4 тыс. танков, 5 тыс. боевых самолетов, свыше 47 тыс. орудий и минометов.

Военный потенциал Красной Армии в принципе был ненамного ниже германского. В западных приграничных военных округах было сосредоточено 170 дивизий (2,9 млн человек). По количеству боевой техники, бронетехники и авиации советские войска не уступали немецким, но значительная часть танков, и особенно самолетов, была устаревших типов, новое вооружение только осваивалось личным составом, многие танковые и авиационные соединения находились в стадии формирования. О непонимании масштабов немецкого вторжения советским командованием, и в первую очередь Сталиным, свидетельствует и вторая директива, отправленная в войска в 7 часов утра 22 июня: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Приписка Сталина «Впредь, до особого распоряжения наземным войскам границу не переходить» свидетельствовала о том, что Сталин все еще думал, что войны удастся избежать. Эта директива, как и директива № 1, была составлена непрофессионально, наспех, что лишний раз говорит об отсутствии у советского командования четких планов на случай вынужденной обороны.

С призывом дать отпор агрессору 22 июня по радио выступил Молотов. Выступление Сталина состоялось только 3 июля.

Сопротивление агрессору. Фашистское командование организовало наступление на трех стратегических направлениях: Ленинградском, Московском и Киевском. Советское командование ждало главный удар на юго-западе, но Гитлер нанес его в центре, на западном направлении. Продвижение немцев вперед по всем направлениям, вопреки их ожиданиям, сопровождалось ожесточенными боями. Советские войска с самого начала войны оказали серьезное сопротивление противнику. Немцы впервые, начиная с 1939 г., стали нести ощутимые потери.

Ярким проявлением героизма и мужества наших солдат и офицеров на начальном этапе войны явилась оборона Брестской крепости. Ее гарнизон под командованием майора П. М. Гаврилова более месяца сдерживал атаки превосходящих сил противника.

23 июня бойцы 99-й стрелковой дивизии контрударом выбили немцев из Перемышля и 5 суток удерживали город. В первых же боях 1-я артиллерийская противотанковая бригада, в составе которой были в основном молодые москвичи, уничтожила 42 танка группы генерала Клейста. 23 июня дивизия полковника И. Д. Черняховского полностью истребила моторизованный полк 4-й танковой группы генерала Хепнера. Таких примеров было множество.

Но несмотря на массовый героизм и самопожертвование советских воинов, итоги начального этапа войны были катастрофичными для Красной Армии. К середине июля 1941 г. фашистские войска захватили Латвию, Литву, значительную часть Белоруссии, Украины и Молдавии, города Псков, Львов, огромное количество военнослужащих попало в плен.

Страшная трагедия разыгралась под Минском. Здесь немцам к 9 июля удалось окружить почти 30 советских дивизий. Минск был оставлен с боями, в плен попало 323 тыс. советских солдат и офицеров, потери Западного фронта составили 418 тыс. человек. В этом поражении Сталин обвинил командующего Западным фронтом Д. Г. Павлова и ряд других военачальников. Все они были расстреляны по приговору Верховного суда от 22 июля 1941 г. по обвинению в трусости (в 1956 г. реабилитированы). Маховик репрессий не остановился даже с началом войны. 16 августа 1941 г. в период отступления советских войск Сталин издал приказ № 270, по которому следовало «расстреливать на месте» дезертиров из начсостава, а попавшим в окружение – в плен не сдаваться, драться до последнего патрона. Обвинения Сталиным в дезертирстве военачальников во многом были необоснованны, тем не менее лишь с июля 1941 по март 1942 г. было расстреляно 30 генералов (все также реабилитированы).

Репрессивная политика касалась и мирного населения. В августе 1941 г. советские немцы (около 1,5 млн человек) были выселены в Сибирь и Казахстан и в большинстве своем направлены в трудармии. В сентябре 1941 г. в орловской тюрьме были расстреляны 170 политических заключенных, среди которых были известные революционеры Х. Раковский и М. Спиридонова. Особое совещание НКВД продолжало выносить приговоры в массовом количестве без суда и следствия. Распространение ложных слухов каралось тюремным заключением от 2 до 5 лет.

В этих тяжелых условиях советский народ сумел сплотиться против общего врага – фашизма – и проявил свой героический характер.

Оккупация значительной части советской территории была оценена гитлеровским командованием как решающий успех в войне, однако Красная Армия оказалось намного сильнее, чем рассчитывали фашистские стратеги. Советские войска не только оборонялись, но и наносили врагу ответные удары.

Продвигаясь по направлению к Москве, враг встретил ожесточенное сопротивление при взятии Смоленска. Смоленское сражение продолжалось два месяца (с 10 июля по 10 сентября 1941 г.). Советское командование в ходе сражения впервые применило знаменитые «катюши». Реактивные установки под командованием капитана И. А. Флерова нанесли удары по противнику в районе Орши, а затем Рудни и Ельни. В кровопролитных боях советские солдаты и командиры проявляли подлинный героизм. 30 июля немцы впервые вынуждены были перейти к обороне. 5 сентября 1941 г. войска образованного 30 июля Резервного фронта под командованием Г. К. Жукова во время контрнаступления прорвали оборону противника и освободили Ельню. Враг потерял несколько дивизий (более 50 тыс. солдат). За отличия в Ельнинской операции четыре лучшие стрелковые дивизии первыми в Красной Армии получили звания гвардейских.

Во время боев под Смоленском с 9 на 10 августа 1941 г. авиадивизия под командованием М. В. Водопьянова на тяжелых самолетах Пе-8, совершив героический и опаснейший перелет, впервые бомбила Берлин.

Сражение под Смоленском позволило советскому командованию выиграть время для подготовки обороны Москвы. 10 сентября враг был остановлен в 300 км от Москвы. Гитлеровскому «блицкригу» был нанесен серьезный удар.

Организационные мероприятия. Начало войны – самые трагические страницы истории Великой Отечественной войны. К середине июля 1941 г. из 170 советских дивизий 28 оказались полностью разгромленными, 70 дивизий потеряли свыше 50 % своего личного состава и техники. Особенно большие потери понесли войска Западного фронта.

Германские войска, продвинувшись за несколько недель боев на разных направлениях на 300–500 км в глубь страны, захватили территорию, на которой до войны производилось почти 2/3 промышленной и сельхозпродукции. В оккупацию попали около 23 млн советских людей. К концу 1941 г. общее число военнопленных достигло 3,9 млн человек.

В первые же дни войны руководство страны приняло ряд мер для организации отпора врагу: была объявлена всеобщая мобилизация, создана Ставка Главного командования Вооруженных Сил СССР. В секретной директиве от 29 июня 1941 г. партийным и советским организациям прифронтовых областей руководство страны впервые сказало о масштабе военных поражений. В директиве содержалось жесткое требование отстаивать каждую пядь советской земли, при вынужденном отходе ничего не оставлять врагу, уничтожать ценное имущество, которое нельзя вывезти, на оккупированной территории организовывать партизанские отряды и диверсионные группы, создавать для врага невыносимые условия.

Малоэффективная в условиях мирной жизни советская тоталитарная система оказалась более эффективной в условиях военного времени. Ее мобилизационные возможности, помноженные в годы Великой Отечественной войны на патриотизм и жертвенность советского народа, сыграли важную роль в организации отпора врагу, особенно на начальном этапе войны.

Призыв «Все для фронта, все для победы!» был воспринят всем народом. Сотни тысяч советских граждан добровольно шли в действующую армию. За неделю с начала войны было мобилизовано свыше 5 млн человек.

30 июня 1941 г. был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) – чрезвычайный высший государственный орган СССР во главе с И. В. Сталиным. ГКО сосредоточил в годы войны всю полноту власти в стране. Большое внимание уделялось военно-хозяйственной работе. Через неделю после начала войны был принят «Мобилизационный план» на III квартал 1941 г. Постановлением ГКО от 4 июля 1941 г. была начата разработка военно-хозяйственного плана использования ресурсов и развития предприятий, перебазируемых в восточные районы страны. На протяжении всей войны составлялись квартальные и месячные планы военно-хозяйственных работ.

С первых же дней войны все промышленные и научные учреждения страны приступили к перестройке своей работы в соответствии с нуждами обороны. На период военного времени все трудоспособное население городов мобилизовалось для работы на производстве и строительстве. Указом «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время» от 26 июня 1941 г. устанавливался рабочий день продолжительностью 11 часов, вводились обязательные сверхурочные работы, отменялись отпуска. С осени 1941 г. вновь была введена карточная система распределения продуктов среди населения.

Важной частью создания военной экономики явилось перемещение в глубокий тыл промышленных предприятий, оборудования, материальных и культурных ценностей. Всего за первые полгода из районов, которым грозила оккупация, было перемещено свыше 1500 крупных промышленных предприятий, были эвакуированы многие учебные заведения, НИИ, библиотеки, музеи, театры. На восток страны было отправлено более 10 млн человек (по некоторым данным, 17 млн человек). Развертывание в восточных районах страны военно-промышленной базы происходило в исключительно тяжелых условиях. В тылу люди работали круглосуточно, часто под открытым небом, в лютые морозы.

К середине 1942 г. перестройка экономики на военный лад в основном была завершена. Восточные районы страны стали главным арсеналом фронта и основной производственной базой страны.

Оборонительные сражения лета-осени 1941 г. На исход всей Великой Отечественной войны серьезное влияние оказали оборонительные сражения, которые вела Красная Армия летом и осенью 1941 г. Стратегические неудачи Гитлера под Смоленском заставили его изменить направление главного удара и направить его с центра на юг – на Киев, Донбасс, Ростов. Под Киевом были сосредоточены значительные силы как с немецкой, так и с советской стороны. Вместе с кадровыми частями против фашистов героически сражались ополченцы, жители Киева. Однако немцам удалось войти в тыл 6-й и 12-й армиям и окружить их. Почти целую неделю оказывали героическое сопротивление советские солдаты и офицеры. Пытаясь сохранить армии, командующий Юго-Западным фронтом маршал С. М. Буденный запросил у Ставки разрешение оставить Киев, но Сталин был против. Только 18 сентября такое разрешение было дано, но ситуация ухудшилась настолько, что выйти из окружения удалось уже немногим. Фактически обе армии были потеряны. С захватом противником Киева открывалась дорога на Москву через Брянск и Орел.

Параллельно немцы вели наступление на Одессу – важную базу Черноморского флота. Легендарная оборона Одессы продолжалась более двух месяцев. Красноармейцы, матросы и жители города стали единым боевым гарнизоном и успешно отбивали натиск нескольких румынских дивизий. Лишь 16 октября в связи с угрозой захвата Крыма по приказу Ставки Верховного главнокомандования защитники Одессы покинули город. Значительная часть участников обороны Одессы была переброшена в Севастополь.

На его оборонительных рубежах воины Приморской армии (командующий генерал И. Е. Петров) и моряки Черноморского флота во главе с вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским уничтожили почти столько же живой силы противника, сколько гитлеровская армия потеряла на всех театрах боевых действий до нападения на СССР. Враг не раз пытался штурмом овладеть городом, но Севастополь стоял непоколебимо.

Группа армии «Север», захватив 9 июля Псков, продвинулась вплотную к Ленинграду. Его падение, по планам германского командования, должно было предшествовать взятию Москвы. Однако несмотря на неоднократные попытки, немцам и действующим совместно с ними финнам взять город не удалось. 8 сентября 1941 г. началась 900-дневная блокада Ленинграда. 611 дней город подвергался интенсивному артиллерийскому обстрелу и бомбардировкам. Блокада поставила его защитников в чрезвычайно сложное положение. Суточная норма хлеба в ноябре-декабре 1941 г. составляла рабочим 250 г., служащим и иждивенцам – 125 г. От голода, холода, бомбежек и обстрелов погибло около миллиона жителей Ленинграда. Для связи города с большой землей через Ладожское озеро была проложена ледовая трасса, названная ленинградцами «Дорогой жизни».

Несмотря на оккупацию значительной части западных районов страны, ни на одном из трех главных стратегических направлений наступления немецкая армия не добилась решающих успехов.

Срыв операции «Тайфун». После взятия Киева гитлеровский генштаб начал разрабатывать новую операцию по захвату Москвы, получившую название «Тайфун». 30 сентября 1941 г. после некоторого затишья, наступившего на Центральном фронте после Смоленского сражения, началось новое наступление войск противника. Танковая армия немецкого генерала Гудериана направила удар по линии Орел-Тула-Москва и захватила Орел и Брянск.

В соответствии с планом «Тайфун» враг сосредоточил на Московском направлении 1,8 млн солдат и офицеров, значительное количество боевой техники, создав численное превосходство над советскими войсками. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, фашистам в ходе наступления удалось захватить города Вязьму, Можайск, Калинин и Малоярославец и подойти к Москве на 80–100 км. В директиве Гитлера говорилось: «Город должен быть окружен так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

В начале октября положение стало критическим: в результате окружения пяти советских армий путь на Москву был практически открыт. Советское командование приняло ряд срочных мер. 12 октября был создан Западный фронт под командованием генерала Г. К. Жукова, ему передавались также армии Резервного фронта. Особо ожесточенные бои на Московском направлении разгорелись в середине октября. 15 октября 1941 г. ГКО принимает решение об эвакуации в г. Куйбышев части правительственных и партийных учреждений, дипломатического корпуса и о подготовке к уничтожению 1119 промышленных предприятий и объектов Москвы и области. Предполагалась эвакуация Сталина. Под воздействием слухов о сдаче Москвы 16 октября в столице возникла паника. Впоследствии, по свидетельству современников, слова «человек 16 октября» стали синонимом позорного поведения и трусости. Через три дня паника была остановлена приказом Сталина, который остался в Кремле. К трусам, паникерам, мародерам стали применять жесткие меры, вплоть до расстрела. В Москве было объявлено осадное положение.

На защиту столицы поднялась вся страна. К Москве спешили эшелоны с пополнением, вооружением, боеприпасами из Сибири, Урала, Дальнего Востока, Средней Азии. На помощь фронту выступили 50 тыс. бойцов народного ополчения.

Неоценимый вклад в оборону Москвы внесли защитники Тулы. Армия Гудериана не смогла взять город и была остановлена героическими действиями защитников Тулы. Москва была надежно прикрыта и от нападения с воздуха. Защищая небо Москвы, летчик В. В. Талалихин одним из первых применил ночной воздушный таран.

В результате принятых мер в конце октября-начале ноября наступление гитлеровцев было остановлено. Операция «Тайфун» сорвалась. 6 ноября в Москве в зале станции метро «Маяковская» состоялось торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октябрьской революции, на котором с речью выступил И. В. Сталин. 7 ноября 1941 г. на Красной площади состоялся традиционный военный парад, после которого войска сразу отправлялись на фронт. Все эти события имели большое значение для поддержания морального духа советских воинов.

К середине ноября немецкие войска перешли в новое наступление на Москву. В нем участвовала 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизированных, имевших на вооружении 1,5 тыс. танков, 3 тыс. орудий. Их поддерживали 700 самолетов. Западный фронт, сдерживающий наступление, имел в это время уже больше дивизий, чем противник, и в 1,5 раза превосходил немецкую авиацию по количеству самолетов.

В результате наступления немцам удалось захватить Клин, Солнечногорск, Крюково, Яхрому, Истру и подойти к Москве на 25–30 км. Особенно упорный характер бои носили в полосе обороны 16-й армии (командующий – генерал К. К. Рокоссовский) в районе Истры. Насмерть стояла группа бойцов– истребителей танков из 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. Сам он погиб в бою 18 ноября. Героическими усилиями немецко-фашистские войска были остановлены практически у стен столицы.

Контрнаступление советских войск под Москвой. В начале декабря 1941 г. советское командование в обстановке секретности готовило контрнаступление под Москвой. Такая операция стала возможной после формирования в тылу десяти резервных армий и изменения соотношения сил. Противник сохранял превосходство в численности войск, количестве артиллерии и танков, но оно уже не было подавляющим.

В начале декабря немцы предприняли еще одно наступление на Москву, но в ходе его 5–6 декабря советские войска начали контрнаступление по всему фронту – от Калинина до Ельца. В нем участвовали войска трех фронтов – Западного (под командованием Г. К. Жукова), Калининского (под командованием И. С. Конева) и Юго-Западного (под командованием С. К. Тимошенко). Это наступление было полной неожиданностью для немецкого командования. Оно оказалось не в состоянии отразить мощные удары Красной Армии. К началу января 1942 г. советские войска отбросили фашистов от Москвы на 100–250 км. Зимнее наступление Красной Армии продолжалось до апреля 1942 г. В результате были полностью освобождены Московская и Тульская области, многие районы Смоленской, Калининской, Рязанской и Орловской областей.

Под Москвой окончательно рухнула стратегия «блицкрига». Провал наступления на Москву предотвратил вступление в войну на стороне Германии Японии и Турции. Победа Красной Армии подтолкнула США и Англию к созданию антигитлеровской коалиции.

С разгромом хвалёных армий фашистской Германии недобитые «стратеги» Гитлера, нашедшие приют у бывших союзников, бросились писать мемуары и книги, выгораживая себя и обвиняя в провале агрессии против СССР то погоду, то Гитлера, то роковые обстоятельства исамого Всевышнего. К таким битым «стратегам» можно отнести и начальника Генерального штаба сухопутных войск Вермахта Франца Гальдера, одного из авторов разработки стратегического плана «молниеносной войны» с СССР под названием «Барбаросса». Франц Гальдер вёл ежедневные записи с 1939 года по 1942 год. Фактически это был дневник. Но, прежде чем приступить к разбору некоторых записей и выводов Гальдера, я напомню о том, что готовили Советскому Народу эти «просвещённые европейцы» или «исключительная арийская нация», такая же наглая и самоуверенная, как та нация, о которой говорит ныне американский президент Обама. Из вывода Обамы – «Американцы – исключительная нация!»- я ничего не имею против американцев, даже несколько уважаю этот самодовольный народ, но вот с Обамой им явно не повезло. Ему, человеку с явными пробелами знаний истории, географии и многого другого,так и хочется сказать – «Господин Обама! Не берите пример с Гитлера! Вы, что? Как Тарзан с лианы спустились на землю или бананов объелись? Вот из-за таких «исключительных» политических деятелей, как вы, и случаются «исключительные человеческие трагедии» в истории народов».
Итак, что же готовили Советскому Народу новые варвары в лице фашистской Германии? Из записей Гальдера от 8 июля 1941 года после доклада Гитлеру о планах окружения Москвы следует: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй,чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае, мы потом будем вынужденно кормить втечении зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие», которое лишит центры не только большевизма, но и русских вообще».
Стратегическая же задача Гитлера заключалась в том, чтобы от Польши до Урала проживали не более 40 миллионов рабов в лице славян, которыми бы управляли около пяти миллионовт.н. арийцев. Можно считать - нынешняя кичливость поляков, эстонцев, литовцев и латышей основана на заблуждении и самомнении.Им Германия готовила унизительную участь.
Вернёмся же к Гальдеру, к его дневниковым записям и названию плана т.н. «молниеносной войны». Кто такой Барбаросса? Фридрих Первый Барбаросса родился в 1122 году. Именно он создал германское рыцарское воинство. По его требованию каждый рыцарь должен был обладать семью качествами, в том числе уметь писать стихи и плавать. Барбаросса, став в 1152 году Императором Священной Римской Империи, проводил агрессивную и завоевательную политику, отвечавшую интересам германских феодалов. Во время Третьего Крестового похода в Святую Землю, переправляясь через реку Селиф, Барбаросса утонул. Вот такой был учитель у германских рыцарей. План войны против СССР под названием «Барбаросса», исходя из судьбы утонувшего вояки,Провидением Божьим и подвигом русского народа было бречён на авантюру и провал.
Итак, дневниковые записи Гальдера. 22 июня 1941 года он записал: «Все армии перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всём фронте полной тактической внезапностью. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать. Можно ожидать ещё большего влияния элемента внезапности на дальнейший ход событий. После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешёл к активным действиям. Имели место случаи тактического отхода, хотя и беспорядочного. Признаков же оперативного отхода нет и следа».
24 июня 1941 года он записывает: «Следует отметить упорство отдельных русских соединений вбою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен. В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают всё, что имеют в своём распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам».
Из его дневника мы узнаем о поведении некоторых европейских государств. Нейтральная Швеция, как было записано в дневнике, «не будет возражать против переброски 163-й пехотной дивизии через шведскую территорию. Получено разрешение на перелёт наших самолётов через шведскую территорию. Русские же самолёты будут обстреливаться». Кроме того, Венгрия и Хорватия пожелали принять участие в войне против СССР на стороне Германии.
Уже 27 июня 1941 года Гальдер записывает в дневнике: «На фронте под влиянием изменений обстановки, состояния дорог и других обстоятельств события развиваются совсем не так, как намечается в высших штабах,что создаёт впечатление, будто приказы не выполняются».А 28 июня 1941 года он отмечает, что немецкие части захватили большое количество трофейного имущества, но «на всех участках характерно небольшое количество пленных».
29 июня 1941 года он записывает: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен, в первую очередь там, где в войсках большой процент монгольских народностей. Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют. Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях при наступлении в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов. Теперь это уже недопустимо».
В этот же день он с удовлетворением отмечает, что венгерский карпатский корпус сможет начать наступление 2 июля, а Италия довела численность своего корпуса для действий против СССР до сорока тысяч. Испания намеревается направить на фронт против СССР 15-тысячный легион. Финляндия представила план наступления силами не менее шести дивизий в районе Ладожского озера.
Гальдер так удовлетворён победными реляциями с Восточного Фронта, что позволяет себе отметить день своего 57-летия. Он указывает в дневнике 30 июня 1941 года: «Утром перед завтраком личный состав моего штаба встретил меня. После торжественного построения принёс свои поздравления. Столовая была празднично украшена. Главком прислал мне букет красных роз,землянику и очень дружественное письмо. Во время утреннего доклада меня поздравил Паулюс. Главком пожелал мне счастья и сообщил, что сегодняшний визит к фюреру во второй половине дня в первую очередь касается меня». Вывод пока можно сделать один – полная идиллия и уверенность в скорейшей победе над СССР. Так фашистские генералы собирались воевать, отмечая дни рождения.
На 12-й день войны, 3 июля, Гальдер пишет: «Венгерские войска ещё ведут бои за выходы с гор, но пока существенных успехов не добились. 17-я армия, на правый фланг которой прибыли две словацкие дивизии, продолжает преследование отходящего противника. Это «преследование» всё время задерживается упорным сопротивлением со стороны противника, отдельные группы которого беспрерывно переходят в контратаки, большей частью во фланг наступающим войскам и, как правило, при поддержке танков». В этот же день он с пафосом записал:«Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она ещё не закончена. Огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы ещё в течение недель».
Какое самомнение и самоуверенность, какое незнание русского народа и истинных возможностей СССР! Россию и Наполеон «побеждал» за 14 дней, но где он – Наполеон? Где его наглость и самомнение?
В этот же день Гальдер оценивает потери с 22 по 30 июня: «Общие потери составляют 41087 человек, что равно 1,64 % наличного состава при численности сухопутных войск в 2,5 миллиона человек».
5 июля 1941 года читается его озабоченность: «На юге наши войска из-за плохого состояния дорог и упорного сопротивления противника продвигаются вперёд медленно. Главком, вернувшийся из поездки в штабы группы армий «Центр», 4-й армии и 2-й танковой группы, сообщил, что 18-я танковая дивизия понесла большие потери в лесном бою». В дневнике от 6 июля появляется сравнительная оценка боевых действий на Советском Фронте и в кампании на Западе: «Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машиной. В кампании против России процент потерь офицерского состава по отношению к общему количеству потерь выше, чем в прошлых кампаниях. В кампании против России до сих пор потери офицерского состава составляют 3,8 %. В кампании против Польши потери офицерского состава составляли 1,95 %».
9 июля в дневнике Гальдера находим удивительную запись, которая многие домыслы борцов со сталинизмом разбивает в прах. Помните, как наши прохвосты и фальсификаторы Великой Отечественной войны утверждали, что Советский Союз одержал победу благодаря заградотрядам, которые, якобы, гнали на убой советского солдата? Эти записи Гальдера,в которых невольно отдаётся должное героизму советских солдат, уже опровергают домыслы наших доморощенных провокаторов, а следующая запись многое расставляет по своим местам: «Генерал Буле отметил, что организация штрафных батальонов оказалась хорошей идеей».Если у Гитлера в самом начале войны появились штрафные батальоны, значит, что-то неладное творилось среди хвалёных вояк и покорителей жалкой Европы.
Напомню прохвостам и ненавистникам всего советского, всего русского, что только более чем через год Приказом Наркома Обороны СССР Иосифа Сталина №227 от 28 июля в Советских Войсках были введены штрафные роты и штрафные батальоны. Тогда же были введены и заградотряды.
Даже в самой Германии, население которой упивалось скорейшей победой над СССР и поедало награбленные продукты, появились первые нотки сомнения и разочарования. Одна из ведущих фашистских газет написала 2 июля 1941 года: «Бои на Востоке носят совершенно особый характер. Битва, которая имеет место на всём Восточном фронте, отличается тем, что русские оказывают повсюду упорное и ожесточённое сопротивление». Каково? Прозрели? Да нет же! Просто пытаются оправдать себя! Как им, фашистам, тяжело!
14 июля 1941 года в дневнике Гальдера появляется такая запись: «Постоянное вмешательство фюрера в вопросы, сущности которых он не понимает, превращается в какое-то мучение, становящееся уже невыносимым».
Так и хочется воскликнуть: «Господин, недобитый фашист! В том, что сейчас происходит на Советском Фронте, не фюрер виноват! Ищи другие причины! Вы, мерзкие негодяи, просто не учли, в силу своего вечного огромного тщеславия и высокомерия, русскую душу Советского Солдата и крепость устоев нового Государства, созданного на обломках Великой Империи!Вы же один к одному повторяете поступки и желания битого Наполеона!»
С ноября 1941 года Гальдер постоянно отмечает ухудшение положения фашистских войск на Восточном Фронте. Так, потери сухопутных войск Германии на 26 ноября 1941 года достигли 743112 человек или 23,12 процентов от общей численности. Возникли неимоверные трудности со снабжением: остро ощущается недостаток продовольствия, фуража, горючего. Из 500 тысяч автомашин тридцать процентов уже нельзя отремонтировать, сорок процентов из них требуют капитального ремонта. Ежедневно гибнет свыше тысячи лошадей. Но самое главное, как он отмечает - это то, что фашистские войска стали терять доверие к командованию.
Что можно к этому добавить? Господа! Не вышло у вас со взятием Москвы и с окончанием Восточной кампании в течение 14 дней! Не вышло!
Позорный разгром хвалёной фашистской армии под Москвой стал для Германии потрясением! Возникла острейшая проблема увеличения численности фашистской армии. 20 декабря 1941 года, дабы спасти положение на Советском Фронте, Гитлер тут же издаёт приказ: «Все имеющиеся в распоряжении части, находящиеся на родине и на Западе, направить на Восточный фронт». В этом же приказе предписывается: «У пленных и местных жителей безоговорочно отбирать зимнюю одежду, оставляемые селения сжигать». Это почти паника!
В это же время Гальдер встречается с главкомом сухопутных войск Браухичем и оставляет в дневнике следующую запись: «Главком выглядит удручённым. Он не видит больше никаких средств,с помощью которых можно было бы вывести армию из нынешнего тяжёлого положения».
Вполне понятно, что под Москвой фашистская Германия потерпела не только моральный крах, но и потеряла лучшие офицерские кадры, которые начали вероломную войну против СССР. Так и хочется по-солдатски сказать нечто резкое этим хвалёным победителям Европы и битым гадам под Москвой:

Так-то вот! Декабрь – не лето,
И не кончилась война,
Но из всех примет – примета:
Солнце, снег и тишина,
Рядом – радостные лица,
Вместе – воин и народ,
И Москва - навек Столица,
Где свершился поворот,
Где не видно довоенных
Разносолов-пирогов,
Но почти без счёта пленных,
Бывших гадов и врагов!
Присмирели забияки
И спустили грязный стяг -
Нет! Они уж не вояки,
Коль в глазах безумный страх!
Вид бессмысленно-убогий,
А вот плен для них - в цене:
Оказался путь недолгий
По кровавой целине!
Что сказать? «Побить бы гада,
Дать бы в рыцарский оскал!» -
Политрук сказал – «Не надо!
Невский пленных отпускал!»
Что теперь обычай древний?
Что славянское – «Прости!»
Мне бы нечисть по деревне
Под конвоем провести!
Сквозь колдобины, ухабы,
Где обид – невпроворот,
Пусть на них посмотрят бабы
Взглядом маленьких сирот!
Что? Землицы захотели?
Аль пройтись по головам?
Вы же пили, вы же ели –
Показалось мало вам?
Под врагом – горит солома
И калятся кирпичи,
Да не вы, сидели б дома
На прадедовской печи!
Боже! Дел давно по горло,
Что мне эти господа?
Ну, куда? Куда ты пёрла,
Разноликая орда?
Может быть, на похороны?
Может быть, развеять зной?
Графы! Рыцари! Бароны,
С кровью мерзкой и больной!
Что, поникшие, молчите?
Узелок не развязать?
Ах, бандиты, извините –
Вам мне нечего сказать!?
Что смогли – уже сказали,
И пришли с огнём сюда,
Болью Родину связали,
Разбомбили города,
Дев в полон безбожный взяли,
Оторвали от земли,
Что смогли – уворовали,
Что по силам – унесли!
Тут шагать – не по Европе,
Тут Советские Полки -
Вас бы в угольные копи,
Вас бы, гадов, в рудники,
Вас бы гнать дорогой длинной,
Так, чтоб вам невмоготу,
А потом ещё дубиной
По ногам да по хребту!
Нам теперь постройте хаты,
Возродите старый сад –
Что? Не все вы виноваты?
Гитлер? Гитлер виноват?
Вы, трудяги–работяги,
Вы сегодня не причём?
Вас, в безумии отваги,
Заманили калачом?
«Нам чужих не надо мнений,
Но запомни вор и хам -
До десятых поколений
Воздаётся по грехам!»
Так-то вот! И в том отрада –
Мы исполнили приказ!
...Нам ведь большего не надо,
Если сам Господь за нас!

Давно известно, что у победы бывает слишком много родителей, а у краха и поражения бывают только виновные, которые всегда стараются переложить собственные просчёты и вину на чужие плечи. То же самое произошло после провала под Москвой и в фашистской Германии. Разногласия среди фашистских руководителей наметились ещё до поражения под Москвой. Вот запись Гальдера от 4 сентября 1941 года: «Фюрера вывел из себя Гудериан, который никак не хочет расстаться со своим замыслом наступления. Напряжённые отношения сложились также между Гудерианом и фон Боком. Последний требует от главкома отдать приказ об отстранении Гудериана от командования танковой группой».
Поражение под Москвой вынуждает битых вояк признаться в самом главном, что всегда являлось залогом любой победы – веры в неё. 9 декабря 1941 года Гальдер записал донесение Гудериана, который сообщал – «Войска теряют доверие к своему командованию!» Недавние самодовольные и наглые вояки Германии любым способом стараются пристроиться в тыловых органах. Тот же Гудериан доносит – «Проводятся мероприятия по прочёсыванию тылов. Обнаружено, что в одной лишь танковой дивизии можно набрать дополнительно 1600 штыков». Фактически – это саботаж и дезертирство в особой форме.
А от 3 января 1942 года находим такую запись: «В ставке фюрера снова разыгралась драматическая сцена. Он высказал сомнение в мужестве генералов». Этот факт – начало конца фашистской авантюры! На 14 января 1942 года потери сухопутных войск составили 867966 человек или 27,12 процентов от общей численности всех войск Восточного фронта в 3,2 миллиона. А на 5 марта 1942 года потери составили 1005636 человек или 31,40 процентов.
Запись в дневнике от 11 сентября 1942 года свидетельствует об активном использовании Гитлером заградительных отрядов: «Не уходить из Воронежа добровольно. Создание заградительной позиции одобрено».
После поражения под Москвой в дневнике Гальдера только сухие выводы, цифры, предложения. Нет наглой самоуверенности и фашистского пафоса. «Укатали сивку крутые горки!» Дневник фиксирует пессимизм, паническое настроение и усталость войск.
14 июля 1942 года в день, когда исполнилось 40 лет службы Гальдера в армии, фельдмаршал Браухич прислал ему портрет Фридриха Великого, Кейтель и Иодль подарили серебряный поднос, а Паулюс – альбом фотографий сражения под Харьковом. Гитлер подарил ему свой портрет в серебряной раме с собственной подписью. Последняя запись в дневнике от 24 сентября 1942 года гласит: «После дневного доклада – отставка, переданная фюрером».
Не его конфликт с Гитлером стал причиной отставки, а провал плана «Барбаросса». Гальдер был одним из разработчиков этого авантюрного плана «молниеносной войны».
По итогам провала под Москвой Гитлер уволил со службы 177 генералов, в том числе 66 из действующей армии, а 8 генералов получили предупреждение об увольнении. Паулюса собирались заменить генералом Зейдлицем.
Если бы такой разгром советского генералитета устроил Сталин, уж тут бы наши либеральные прохвосты нашли повод для развенчивания «сталинского режима» и самого Сталина. Не случилось.
Как же сложилась дальнейшая судьба автора дневника? 23 июня 1944 года Гальдер был арестован по подозрению в причастности к покушению на Гитлера. Прямых доказательств его причастности к заговору не нашлось. Но 31 января 1945 года он был уволен с действительной военной службы с лишением наград и права носить военную форму одежды. На Нюрнбергском процессе он давал показания в качестве свидетеля, где обвинял Гитлера за многие решения. С 1950 года проживал в США. Был экспертом при правительстве США, а до 1959 года работал в историческом управлении армии США. Умер в 1972 году.

К подготовке вооруженного нападения на Советский Союз германский империализм приступил задолго до того, как оно было совершено. Политический замысел агрессии давно созрел в умах фашистских главарей, неотступно и последовательно стремившихся к расширению «жизненного пространства» Германии и успевших к тому времени поработить многие государства Европы. И вот как это происходило.

Планы создания «Германской империи на Востоке»

Задачу насильственного захвата европейской части СССР в целях образования германской империи в континентальной Европе Гитлер выдвигал еще в 1927 году в своей книге «Майн кампф», открыто звавшей к походу на Восток, нападению на Советский Союз. «Если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, - писал он, - мы обращаем свой взор в первую очередь к России» . При этом давние претензии кайзеровской Германии на территории ее восточных соседей были сдобрены ярым антикоммунизмом и расистской идеологией вроде того, что «сама судьба указывает своим перстом на большевистскую Россию». «Новое жизненное пространство на Востоке, - вещал рейхсфюрер СС Гиммлер, - открывает сферу деятельности, обширнее и заманчивее которой еще не было в немецкой истории». Для претворения в жизнь давно вынашивавшихся Гитлером бредовых планов образования германской империи на Востоке путем военного разгрома СССР был создан «всесокрушающий» вермахт - самая сильная во всем капиталистическом мире армия, щедро оснащенная новейшей для того времени военной техникой.

Уже в середине 30-х годов, как можно судить по архивным материалам, а также служебным дневникам и мемуарам деятелей вермахта, политическое и военное руководство Германии в решении вопросов внутренней и внешней политики исходило из варианта «А», под которым подразумевалось вооруженное вторжение в СССР.

Те, кто планировал полигику агрессий и определял решение связанных с этим политических и экономических проблем, естественно, испытывали огромную потребность в разведывательной информации. Роль разведки в процессе стратегического планирования и принятия решений на государственном уровне чрезвычайно возросла. Всем службам «тотального шпионажа» было предписано всемерно форсировать сбор сведений о Красной Армии и советской оборонной промышленности, заняться проверкой данных, добытых ранее. Они были призваны приступить к созданию всех необходимых предпосылок для разведывательного обеспечения основных направлений будущей восточной кампании.

Доминирующая роль в этом принадлежала абверу, которого прежде всего интересовали стратегические военные возможности нашей страны. По каналам разведки тщательно выяснялись состояние обороны приграничных районов, а также дислокация военно-промышленных предприятий, аэродромов, электростанций, транспортных узлов, вокзалов, морских и речных портов, мостов, арсеналов и складов, которые с началом военных действий должны были стать объектами бомбардировок и диверсий.

Со второй половины 30-х годов Советский Союз объявляется главным противником секретных служб фашистской Германии. Даже нападение на Польшу, а затем военная кампания в Северной Европе не ослабили разведывательного интереса к нашей стране и нисколько не отразились на активности нацистских секретных служб, которая продолжала оставаться довольно высокой.

Невзирая на то что 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор о ненападении, а в конце сентября того же года заключен договор «О дружбе и границе» между СССР и Германией, самой важной своей задачей, как и прежде, Гитлер считал военный разгром социалистического государства, завоевание нового «жизненного пространства» для немцев вплоть до Урала.

С захватом в 1939 году Польши фашистская Германия и Советский Союз становятся соседями. Наличие общей сухопутной границы и тот факт, что немецкая и наша армии оказались лицом к лицу, естественно, облегчали абверу и СД осуществление разведывательных операций против СССР, позволяли им вести работу «ближним методом». На стороне нацистских секретных служб было и то несомненное преимущество, что в ходе двух лет военных действий в Западной Европе, предшествовавших нападению на Советский Союз, они вполне вписались в военные авантюры главарей третьего рейха, накопили немалый опыт подрывных действий на чужих территориях, создали кадры профессиональных разведчиков «новой школы», наконец, приспособили свои организации и тактику действий к условиям военного времени. Расширению возможностей СД для работы против СССР в определенной степени способствовало и то обстоятельство, что с оккупацией Польши нацистам удалось прибрать к рукам часть архивов польской разведки. В распоряжении Шелленберга, который сопровождал Гиммлера, обеспечивавшего безопасность Гитлера во время его поездки в Варшаву, оказалась обширная картотека польской агентурной сети за рубежом, в том числе находившейся в западных областях Украины и Белоруссии . Были приняты меры к установлению местонахождения агентов и переориентации их на действия в интересах фашистской Германии.

«С начала польской кампании, - пишет Г. Буххейт, - Советский Союз попал в орбиту пристального внимания абвера. До этого СССР представлял собой скорее политический фактор, и все, что было связано с ним или коммунистическим движением в целом, считалось компетенцией СД. После захвата Польши военная разведка, несмотря на строгий пограничный контроль со стороны русских и языковой барьер, сумела достичь определенных результатов».

Прежде разведывательные операции против Советского Союза, связанные с агентурным проникновением в страну, проводились, как утверждают бывшие руководящие деятели абвера, «нерегулярно, от случая к случаю, когда для этого открывалась реальная возможность», не связанная с большим риском и определенно сулящая успех. По признанию П. Леверкюна, засылать в то время из Германии в СССР своих доверенных лиц и тайных агентов немецкой военной разведке удавалось крайне редко. Преодолевать же польскую границу было гораздо легче.

К концу 30-х годов совершенно четко обозначились основные направления деятельности абвера, который становился важной составной частью военной машины фашистской Германии, исходным пунктом шпионскодиверсионных действий против СССР. Перед ним была поставлена задача в ускоренном порядке освежить имевшиеся сведения о ходе вооружения Красной Армии и мероприятиях командования по развертыванию войск на случай военной угрозы, о дислокации штабов и крупных соединений. Поскольку трудности сбора такого рода информации усугублялись, как утверждали в абвере, еще и сильными морозами, стоявшими в СССР зимой 1939/40 года, поначалу германская военная разведка оказалась практически не в состоянии выяснить, хотя бы приближенно, численность частей Красной Армии и их дислокацию прежде всего на территории Белоруссии, которая рассматривалась командованием вермахта в качестве главного театра будущих военных действий, где, как были уверены нацисты, им удастся разбить и уничтожить главные силы советских войск.

Но раскрученный механизм разведки набирал силу. По свидетельству бывших представителей оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта, за сравнительно короткий срок - с конца польской кампании до июня 1940 года - абверу удалось, используя географическую близость к Советскому Союзу, обновить некоторые сведения о боеспособности Красной Армии. Часть добытой информации касалась военно-промышленных объектов и экономических центров СССР, повышенный интерес к которым был вызван необходимостью создания благоприятных условий для решения задачи второго этапа боевых действий, когда война должна была, как планировала нацистская верхушка, из фазы уничтожения Красной Армии перейти в фазу экономического подавления страны. Это предполагало еще до зимы 1941 года захват в ходе преследования остатков отступающей Красной Армии или по крайней мере уничтожение основных жизненно важных промышленно-экономических центров (Москвы, Ленинграда, Донбасса, нефтяных районов Северного Кавказа), необходимых для воссоздания разгромленных вооруженных сил. Однако, если верить свидетельствам очевидцев, адмирал Канарис смог представить лишь ограниченную, а иногда и неточную информацию, ибо «агентура абвера неизменно обезвреживалась в СССл. Согласно признаниям руководителей абвера, представительствам немецкой военной разведки в Кракове, Любляне и Кенигсберге при всем старании «не удалось проникнуть в глубь России».

Резкое повышение разведывательной активности против Советского Союза относится к моменту капитуляции Франции, когда, по мнению высшего нацистского руководства, был надежно обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно материальных и людских ресурсов для продолжения военных действий. Ведь, как известно, после окончания войны с Францией Германия в военно-экономическом отношении не была ослаблена. Ее вооруженные силы сохранили свою боеспособность, а военная промышленность, получившая возможность поставить себе на службу экономический потенциал 12 захваченных государств Европы, работала на полную мощность. Но дело не только и не столько в капитуляции Франции. В сущности все преступные акты агрессии гитлеровской Германии до 22 июня 1941 года, связанные с насильственным подчинением других стран ее господству, были не чем иным, как подготовительным этапом к вооруженному нападению на Советский Союз. Гитлер хотел обеспечить для своих войск наиболее выгодные стратегические позиции, которые позволили бы ему уверенно и без большого риска начать борьбу с Советской страной. Для этого-то он аннексировал Австрию, расчленил Чехословакию, напал на Польшу, затем постарался вывести из строя Францию, чтобы обеспечить себе надежный тыл. Словом, Гитлер решил воспользоваться благоприятным исходом войны на Западе и, не делая продолжительной паузы, внезапно двинуть уже заведенную военную машину, за два года привыкшую к легким победам, в сторону Советского Союза, чтобы, как рассчитывали нацисты, в кратковременной кампании добиться решающего успеха. Известно содержание беседы Гитлера с Кейтелем и Йодлем сразу после окончания французской кампании 1940 года, в которой он заявил: «Теперь мы показали, на что способны. Поверьте, поход против России будет в сравнении с этим простой детской игрой».

Гитлеровский генералитет, руководствуясь указанием фюрера, данным на секретном совещании 23 ноября 1939 года, приступил к разработке соответствующих стратегических планов.

Летом 1940 и в начале 1941 года подготовка к вооруженной агрессии против СССР приобрела особенно широкий размах, став в полном смысле слова комплексной. Она охватила экономическую, дипломатическую и идеологическую сферы и, особенно, военную и разведывательную.

Это и понятно: Советский Союз являлся для германского империализма главным препятствием на пути к распространению своего неограниченного господства на другие страны и народы. Гитлер понимал, что гарантия установления владычества над Европой, к чему он стремился, в решающей степени зависит от исхода германо-советской войны.

Полная картина планирования и подготовки агрессии против СССР открылась позднее, когда были опубликованы материалы Международного военного трибунала в Нюрнберге, мемуары политических и военных деятелей, руководителей разведывательных служб, а также документы секретных архивов.

План молниеносной войны Германии

Как уже упоминалось, согласно установкам главаря нацистской партии Гитлера и его сообщников, вооруженная агрессия против СССР должна была стать особой «войной за жизненное пространство на Востоке», в ходе которой они и не думали считаться с гражданским населением. В этой захватнической войне открыто делалась ставка на физическое истребление большинства советских людей. Преступные намерения немецких империалистов но отношению к советскому народу были зафиксированы в так называемом «генеральном плане» «Ост», автором которого являлось главное имперское управление безопасности.

В мае 1940 года план, обраставший с каждым новым обсуждением дополнительными идеями и подробностями, был представлен Гитлеру «как фюреру и верховному главнокомандующему вермахтом» и утвержден им в качестве директивы, которая обязывала немецкое командование воспрепятствовать в ходе военных действий планомерному отходу советских войск и добиваться полного истощения военного и военно-промышленного потенциала СССР. Таким образом, вопрос о развязывании вооруженной агрессии против Советского Союза к этому времени был уже решен в высших сферах нацистской партии и генералитета вермахта и перешел в область практической подготовки вторжения, в которой важнейшую роль была призвана сыграть разведка.

Четко оглаженный механизм планирования военных действий и отработки конкретных вариантов их ведения вновь был запущен в июле 1940 года. В соответствии с приказом Гитлера и с учетом выработанных РСХА руководящих принципов, а также разведывательных сведений, представленных абвером и СД, главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Браухич взялся за окончательную шлифовку детального стратегического и тактического плана нападения на Советский Союз, работа над которым протекала в обстановке строжайшей секретности. В последующем этот план, разработанный РСХА при активном участии центрального аппарата абвера и его групп при штабах видов вооруженных сил, подвергся скрупулезному изучению и уточнению в высших военных инстанциях. В конце июля 1940 года Гитлер собрал в Бергофе всех своих главных генералов. На этом совещании были четко обозначены цели войны и определены сроки выступления войск. Резюмируя итоги данного совещания, Гитлер заявил: «Россия должна быть уничтожена. Срок - весна 1941 года. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим страну». Итак, агрессия против Советского Союза планировалась и готовилась как молниеносная военная кампания, которая, как подчеркивал Гитлер, сможет быть победоносно завершена благодаря фактору внезапности.

Там же, в Бергофе, до руководителей абвера и СД была доведена директива фюрера: используя агентурные каналы, прозондировать возможность получения согласия Финляндии и Турции стать союзниками Германии. Чтобы поощрить вступление этих стран в войну, Гитлер готов был уступить им некоторые территории СССР «после победоносного завершения кампании» на Востоке.

Имеется множество документальных свидетельств того, насколько интенсивной была подготовка фашистской Германии к войне с Советским Союзом. «В конце сентября 1940 года, - заявил генерал Цукертор, занимавший важный пост в вермахте, - я лично имел случай убедиться в том, что приготовления к нападению на СССР шли полным ходом. Я побывал тогда у начальника штаба группы армий „Ц“, которой командовал генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб. При этом по чистой случайности в поле моего зрения попала огромная карта с нанесенным на нее планом развертывания немецких войск в районе советской границы и нападения их на Советский Союз. Там были указаны дислокация немецких частей и цели наступления каждой».

Не менее весомыми являются признания, сделанные на этот счет генералом Пикенброком: «Я должен сказать, что уже с августа - сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генерального штаба стал заметно нарастать поток разведывательных заданий абверу по Советскому Союзу… Задания эти, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России» . Управление разведки и контрразведки вермахта, утверждал Пикенброк, «уже с 6 сентября 1940 года изо всех сил готовило во всех областях шпионажа и подрывной деятельности нападение на СССл .

Доказательства активного участия абвера в планировании и подготовке вооруженной агрессии против Советского Союза приводились и в показаниях генерала Франца фон Бентивеньи, данных им на Нюрнбергском процессе. Согласно свидетельствам Бентивеньи, в августе 1940 года Канарис строго конфиденциально предупредил его о том, что Гитлер вплотную приступил к осуществлению плана похода на Восток, что соединения германских войск постепенно втайне перебрасываются с запада к восточным границам и размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию. Информируя об этом, начальник абвера предложил немедленно приступить к созданию предпосылок для широкого развертывания разведывательной работы на территории СССР, обратив особое внимание на важность сбора информации, позволяющей прогнозировать возможные темпы количественного и качественного наращивания сил Красной Армии, а также реальные сроки осуществления переориентации и практического перевода советской промышленности на решение военных задач.

Генерал Пикенброк показал на том же процессе в Нюрнберге, что в конце декабря 1940 года он вместе с адмиралом Канарисом был на очередном докладе у фельдмаршала Кейтеля в Брехсгадене. По окончании доклада начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал-полковник Йодль пригласил их в свой кабинет и объявил, что летом 1941 года Германия начнет войну с Россией. Несколько дней спустя Канарис предупредил Пикенброка, что нападение на СССР назначено на 15 мая. В январе 1941 года Канарис на совещании начальников отделов абвера уточнил дату выступления немецких войск .

В архивах, где хранятся трофейные материалы гитлеровской Германии, обнаружены отчеты начальника отдела абвер II генерала Лахузена, адресованные лично Канарису, из которых следует, что этот отдел, как и другие подразделения абвера, был неразрывно связан с подготовкой фашистской агрессии против нашей страны.

Роль немецкой разведки в плане Барбаросса

После того как была выработана единая точка зрения по всем основным вопросам ведения войны против СССР и приняты важнейшие решения на этот счет, 18 декабря 1940 года Гитлер подписал знаменитую директиву № 21 о нападении на Советский Союз (план «Барбаросса»). Приготовления к агрессии приказано было закончить к 15 мая 1941 года. Директива являлась настолько секретной, что была отпечатана всего в девяти экземплярах. В тайные стратегические планы войны была посвящена лишь сравнительно небольшая группа генералов и офицеров верховного командования и руководители органов разведки. В директиве содержалось предписание германским вооруженным силам быть готовыми «еще до окончания войны с Англией быстрым ударом разгромить Россию». Гитлер был твердо убежден, что сможет сокрушить Советский Союз в результате одной быстротечной операции .

Цель кампании формулировалась так: «На севере быстрый выход к Москве - захват столицы в политическом и экономическом отношении имеет решающее значение». «Овладение этим городом, - подчеркивалось в плане „Барбаросса“, - означает как с политической, так и с экономической точки зрения решающий успех, не говоря уже о том, что русские в этом случае лишатся важнейшего железнодорожного узла». Гитлеровцы рассчитывали, что с падением Москвы им удастся парализовать функционирование аппарата государственной власти, лишить его возможности восстановления разгромленных вооруженных сил и, таким образом, судьба кровопролитной схватки будет решена - Советский Союз капитулирует перед Германией, и война быстро закончится.

Альфред Розенберг, главный идеолог нацистской партии и вновь назначенный «рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий», так писал по поводу финала войны: «Мы развернули „крестовый поход“ против большевизма не ради того, чтобы навеки избавить от него русских, а для того, чтобы обеспечить себе возможность беспрепятственно вершить германскую мировую политику и гарантировать опасность рейха… Поэтому война с целью создания неделимой России исключается». Задача Германии, утверждал глава нацистского карательного аппарата рейхсфюрер СС Гиммлер, «не только раздел России на малые государства, но и распространение немецкой сферы влияния далеко за Урал».

Вслед за директивой № 21 и во исполнение ее были изданы подробнейшие наставления службам «тотального шпионажа», которым вменялось в обязанность прежде всего максимально расширить масштабы сбора разведывательных данных об СССР. Главный их интерес сосредоточивался вокруг выяснения производственных мощностей оборонной промышленности для развертывания военного производства и разработки новых, совершенных образцов боевой техники и сроков принятия их на вооружение. Перед ними также ставилась задача к моменту нападения на Советский Союз обеспечить насаждение на советской территории по пути предстоящего продвижения немецких войск «опорных пунктов» путем заброски в страну своей агентуры.

Зимой и весной 1941 года подготовка к вторжению достигла кульминационной точки. В нее к этому времени были вовлечены все основные звенья военного и разведывательного ведомств фашистской Германии. У Браухича и Гальдера непрерывно проводились совещания. Сюда то и дело приглашались главнокомандующие групп армий, начальники их штабов, руководители абвера. Один за другим наведывались представители финской, румынской и венгерской армий. В штабах согласовывались и уточнялись планы проведения военных операций. 20 февраля 1941 года в генеральном штабе сухопутных войск состоялось обсуждение оперативных планов групп армий, которые были признаны вполне приемлемыми. Генерал Гальдер записал в этот день в своем служебном дневнике: «Наше совместное обсуждение увенчалось самыми лучшими результатами».

В штабах групп армий в феврале - марте 1941 года состоялись многочисленные учения и военные маневры, на которых поэтапно проигрывались возможные варианты действий войск и порядок организации их снабжения. Большая военная игра с участием начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера, командующих и начальников штабов армий была проведена в штабе группы армий «А» («Юг») в Сен-Жермене близ Парижа; отдельно проигрывались действия танковой группы Гудериана. После доработки планы групп армий и отдельных армий были доложены 17 марта 1941 года Гитлеру. «Нападение на Россию», - заявил фюрер, рассматривая эти планы, - начнется сразу же, как только закончатся наши сосредоточение и развертывание. Это займет примерно неделю… Это будет массированное наступление высочайшего класса. Пожалуй, самое мощное из всех, какие когда-либо знала история. Случай с Наполеоном не повторится… »

Осуществляя неослабный контроль за ходом планирования наступательных операций армейских групп и армий, генеральный штаб постоянно требовал от абвера предоставления сведений о количественных и качественных показателях, характеризующих Вооруженные Силы СССР, о состоянии советской экономики, транспортной системы, капиталовложениях в оборонные отрасли, составе и оснащенности военной техникой группировки Красной Армии на западных границах, характере укреплений в приграничных округах. Отдел аэрофоторазведки штаба ВВС планомерно производил съемку пограничных районов СССР. Однако несмотря на усилия, предпринятые адмиралом Канарисом и начальником отдела Иностранных армий Востока полковником Кинцелем по активизации немецкой разведывательной сети за границей, им не удалось обеспечить поступление точной и достоверной информации в том объеме, который устраивал бы генеральный штаб. В дневнике генерала Гальдера часто встречаются заметки, указывающие на отсутствие ясности в общей картине дислокации группировок советских войск, на недостаток достоверной информации об укреплениях и т. д. Генерал Блюментритт, близко стоявший тогда к верховному командованию вермахта, сетовал на то, что при подготовке к войне было очень трудно составить сколько-нибудь точное представление о Советской России и ее вооруженных силах.

Роль немецкой разведки в обеспечении внезапности нападения на СССР

Как и при разработке печально знаменитого плана «Барбаросса», так и при его реализации немецкий генеральный штаб и службы «тотального шпионажа» неотступно следовали «основополагающей концепции» Гитлера. Суть этой концепции фюрер выразил перед вторжением на территорию СССР в таких словах: «Один-единственный удар должен уничтожить врага. Воздушные налеты, неслыханные по своей массированности, диверсии, террор, акты саботажа, покушения, убийства руководящих лиц, сокрушительные нападения на все слабые пункты вражеской обороны внезапно в одну и ту же секунду… Я не остановлюсь ни перед чем. Никакое так называемое международное право не удержит меня от того, чтобы использовать предоставляющееся мне преимущество» .

Таким образом, основная установка нацистской верхушки при подготовке войны против СССР заключала в себе непреложное требование, чтобы удар был нанесен в условиях стратегической внезапности, которая поставила бы советские войска в критическое положение.

Предполагалось в сравнительно короткий срок подтянуть с запада и сосредоточить вдоль всей границы СССР почти пятимиллионную армию с огромным количеством танков, орудий, автомашин и другой новейшей военной техники. Генеральный штаб в соответствии с директивой Гитлера еще 6 июля 1940 года приступил к интенсивной переброске войск и техники с запада на восток .

Ставшая известной впоследствии статистика показывала, что если на 21 июля 1940 года в Польше и Восточной Пруссии находилось 15 дивизий, то к 7 октября их насчитывалось уже 30, а через неделю, то есть 15 октября, генерал Гальдер записал в своем служебном дневнике: «Теперь у нас на русской границе 40, а скоро будет 100 дивизий». С января 1941 года масштабы переброски резко возросли, а в марте-апреле эшелоны с немецкими войсками и техникой шли к советским границам непрерывным потоком. С мая командование вермахта стало отправлять к восточным границам по военному графику до 100 эшелонов в сутки. Только из Франции в Польшу надо было передислоцировать несколько армий численностью около 500 тысяч человек. К середине июня развертывание немецкой армии вторжения было практически закончено. Фашистская Германия, длительное время готовившаяся к нанесению удара по Советскому Союзу, к этому моменту сосредоточила у западных границ огромнейшие вооруженные силы, занявшие исходные позиции для броска. В общей сложности в их составе было 190 полностью укомплектованных дивизий (вместе с сателлитами), 3500 танков, 4 тысячи самолетов, 50 тысяч орудий и минометов. На территории Польши развернулось строительство дорог и мостов, возводились склады, готовились запасы, улучшалась система связи, противовоздушной обороны.

Чтобы иметь возможность обрушиться на Советский Союз внезапно, важно было проделать все скрытно, в глубокой тайне и для этого, как и планировалось, прибегнуть к применению целого набора приемов и методов маскировки, присущих агрессору. В планы нападения на СССР, тщательно oбepегавшиеся нацистской контрразведкой, был посвящен строго ограниченный круг лиц. Специальной директивой Гитлер обязал главный штаб вермахта и руководителей секретных служб, прежде всего абвер и СД, обеспечить прикрытие немецкого продвижения на восток и, насколько возможно, сделать его незаметным. Во исполнение этой директивы штаб оперативного руководства еще в начале сентября 1940 года издал документ следующего содержания, адресованный руководству абвера:

«Верховное главнокомандова Ставка фюрера ние 6. 9. 1940

Штаб оперативного руководства 7 экз.

Отдел обороны страны экз. № 4

№ 33264/40 Совершенно секретно

Только для командования

В ближайшие недели концентрация войск на востоке значительно увеличится. К концу октября необходимо добиться положения, указанного на прилагаемой карте. Перегруппировки у (границ) России ни в коем случае не должны создавать впечатление, что мы подготавливаем наступление на восток. В то же время Россия должна понять, что в генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах на случай русского вмешательства.

В работе собственной разведки, как и в возможных ответах на запросы русских, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.

1. Маскировать, по возможности, общую численность немецких войск на востоке распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижения войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. Создавать впечатление, будто основное направление в наших перемещениях приходится на южные районы генерал-губернаторства, на протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.

3. Завышать уровень и оценку состояния вооружения соединений, особенно танковых дивизий.

4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона в восточном направлении стала значительно эффективнее и что зенитная защита всех важных объектов укрепляется за счет трофейной французской техники.

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и преследуют главным образом экономические цели.

В какой мере отдельные подлинные данные, например о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п., могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает главное командование сухопутных войск.

За начальника штаба верховного Главнокомандующего Йодль».

В директиве Гитлера, датированной 31 января 1941 года, подчеркивалось, что выдвижение сосредоточенных войск к границе должно произойти в последний момент и явиться неожиданным для противника. Как и во всех предыдущих военных операциях нацистской Германии, это делалось с целью застать жертву агрессии врасплох, лишить ее возможности подготовиться к отражению нападения.

Направлял и координировал действия различных ведомств рейха по обеспечению секретности и оперативно-стратегической маскировки подготавливаемой вооруженной агрессии многоопытный адмирал Кана-рис, знавший все ходы и выходы, все пружины и рычаги нацистского правительственного аппарата . Именно руководителю управления разведки и контрразведки вермахта, превращенного в главный центр дезинформации, было поручено всесторонне продумать и решить вопрос о механизме распространения ложных сведений о силах и средствах, которые должны быть задействованы для того чтобы скрыть масштабы переброски войск к рубежам СССР, ввести в заблуждение общественное мнение как внутри Германии, так и за ее пределами и таким образом отвлечь внимание от преступных намерений нацистской верхушки.

Как установил затем Международный военный трибунал, обеспечение внезапности вооруженного нападения на Советский Союз нацистская верхушка рассматривала в качестве непременного условия быстрого разгрома Красной Армии непосредственно на западных границах. Естественно, это направление деятельности абвера стало одним из важнейших накануне развязывания войны.

Группа профессионалов управления разведки и контрразведки вермахта в соответствии с приказом верховного главнокомандования от 26 августа 1940 года , возложившим на абвер задачу «тщательной маскировки сосредоточения и развертывания немецких войск на германо-советской границе», опираясь на уже накопленный опыт, предложила комплекс практических мер по дезинформации. Поскольку эти меры затрагивали многие стороны жизни рейха, они были рассмотрены и утверждены самим Гитлером.

Прежде всего, было признано необходимым поддерживать видимость добрососедских отношений между Германией и Советским Союзом. Все проводившиеся в то время политические акции по сколачиванию антисоветского военного блока должны были держаться в строжайшей секретности. В решении, принятом на совещании у Гитлера 3 февраля 1941 года, прямо говорилось о том, что соглашения с соседними государствами, принимающими участие в операции, не могут быть заключены до тех пор, пока существует какая-либо необходимость в маскировке. Представителям Германии в переговорах с союзниками по агрессии запрещалось касаться деталей плана «Барбаросса». К проведению предварительных мероприятий по осуществлению данного плана привлекался ограниченный круг лиц. Одновременно была усилена охрана границ с СССР. Из немецкой пограничной полосы были выселены все жители, подозревавшиеся в симпатиях к Советской стране. Широко развертывалась контрразведывательная работа в местах сосредоточения немецких войск. В самой Германии и в оккупированных ею странах под контроль органов контрразведки были взяты все, кто потенциально своими действиями мог угрожать секретности военных приготовлений. Специальным правительственным распоряжением от 2 апреля 1940 года категорически воспрещались все виды связи со странами, объявленными враждебными фашистской Германии. Ограничивалось передвижение между рейхом и захваченной немецкими войсками территорией. На постоянный или временный выезд с этих территорий в Германию и обратно требовалось специальное разрешение. Был издан ряд предписаний, направленных на ужесточение паспортного режима, условий пребывания иностранцев в Германии и т. д.

Согласованное и методичное претворение этих мер в жизнь призвано было сбить с толку людей и, таким образом, пустить по ложному следу советскую разведку, затруднить возможность «разгадать намерение немцев совершить нападение». Любопытные обобщающие свидетельства на этот счет приведены в мемуарах В. Шелленберга. «Час большого генерального наступления, - писал он. - ощутимо становился все ближе. Много усилий потребовала маскировка нашего выступления против России. Предстояло обезопасить от шпионов особо угрожаемые места - сортировочные станции и переходы через границу. Кроме того, необходимо было перекрыть информационные каналы противника; мы пользовались ими только для того, чтобы передавать дезинформирующие сведения, например, о переброске войск и грузов на запад для подготовки возобновляемой операции „Морской лев“. Насколько Советы верили в эту дезинформацию, можно судить по тому, что еще 21 июня русские пехотные батальоны, стоявшие в брест-литовской цитадели, занимались строевой подготовкой под музыку» .

Секретная директива Гитлера по дезинформации СССР

15 февраля 1941 года Гитлер издает новую строго секретную «Директиву по дезинформации», обязывавшую главный штаб германских вооруженных сил и абвер предпринять дополнительные меры по усилению маскировки приготовлений к операции «Барбаросса» во избежание раскрытия их советской разведкой.

Обосновывая в этой директиве значение кампании по дезинформации для нанесения внезапного удара мощными стратегическими резервами, Гитлер указывал, что она будет проходить две тесно связанные между собой стадии.

На первой стадии (ориентировочно с 15 февраля до 16 апреля 1941 года) главным содержанием кампании должен был стать комплекс дезинформационных мер, направленных на то, чтобы убедить советскую разведку в том, что перегруппировка немецких сил не связана со средоточением их в восточной части страны, а представляет собой обычный планомерный «обмен» войсками. Все должно было выглядеть таким образом, будто некоторые соединения отводятся на восток для отдыха и учебы, а свежие войска, дислоцированные гам, подтягиваются с орудиями и снаряжением на запад в связи с предстоящей операцией «Марита» (вторжение в Югославию) . Для решения задач этого этапа главному штабу вермахта поручалось, в частности, определить, на протяжении какого времени предполагаемые перевозки воинских частей по железной дороге можно выдавать как нормальный обмен войсками в данном районе.

На второй стадии (с апреля 1941 года до момента вторжения немецких войск на территорию СССР) стратегическое развертывание вооруженных сил должно было изображаться как дезинформационный маневр, предпринимаемый якобы с той целью, чтобы усыпить бдительность англичан, отвлечь их внимание от ведущихся приготовлений перед вторжением на Британские острова. На этой стадии абверу предстояло решить вопрос, каким образом и пользуясь какими каналами следует продвинуть в советскую разведку ложную информацию о том, будто военно-морской флот и авиация Германии, в последнее время воздерживавшиеся от участия в боевых действиях, накапливают силы перед крупномасштабным решительным броском на Англию. Для этого, как свидетельствовал бывший заместитель начальника абвера II полковник Штольце, «был намечен перевод значительной части германского военно-морского флота в порты на французском и немецком побережье Северного моря, а также концентрация авиационных соединений на французских аэродромах» . Непосредственно перед нападением на Советский Союз предполагалось начать движение немецких судов в сторону Англии, чтобы создать видимость начала операции по высадке на Британские острова. Все это, вместе взятое, должно было подтверждать главный тезис, будто в 1941 году основной целью немецко-фашистского командования являлся разгром Англии. На введение в заблуждение советской разведки были рассчитаны и такие акции, как приспособление школ, театров, учреждений на северо-западном и северном побережье Франции для размещения войск и госпиталей, создание морских баз в портах Палис и Бордо, выселение жителей городов северного побережья Франции.

Одновременно «Директива по дезинформации» предписывала: «Несмотря на значительное снижение активности в осуществлении операции „Морской лев“, необходимо делать все возможное для того, чтобы в собственных войсках крепло убеждение, что приготовления к высадке десанта в Англию продолжаются, хотя предназначенные для этого войска отводятся до какого-то момента в тыл». Важно также, подчеркивалось в директиве, как можно дольше держать в заблуждении относительно фактических намерений даже те войска, которые отобраны для участия в военных действиях непосредственно на Восточном фронте.

В начале мая 1941 года в Крампнице, около Потсдама, под председательством заместителя начальника штаба оперативного руководства вермахта генерала Варлимонта состоялось специальное совещание, рассмотревшее вопрос о том, в какой мере обеспечивается маскировка готовящегося нападения на СССР и что следует предпринять для усиления ее эффективности на заключительном этапе подготавливаемой агрессии. В этом представительном по своему составу совещании приняли участие ответственные сотрудники штаба оперативного руководства, начальник отдела вермахта полковник Рудольф, руководящие деятели абвера Лахузен и Штольце, крупные чины из командования видов вооруженных сил.

В программе дезинформационных мер, рассчитанных на создание нужной общей картины, особое место занимала акция, с помощью которой Гитлеру удалось ввести в заблуждение высшее советское руководство. Как стало известно, в начале 1941 года, когда, несмотря на принятые меры предосторожности, поток исходивших из разных источников сигналов о сосредоточении крупных соединений немецких войск в Польше возрос особенно сильно, обеспокоенный этим И. В. Сталин обратился с личным посланием к Гитлеру, в котором писал, что создается впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза. В ответ Гитлер прислал И. В. Сталину письмо, тоже личного характера и, как он подчеркнул в тексте, «доверительное». Гитлер не отрицал, что в Польше действительно сконцентрированы крупные войсковые соединения. Но при этом утверждал, будучи уверен, что это его откровение не пойдет дальше Сталина, что сосредоточение немецких войск на польской территории преследует иные цели и ни в коем случае не направлено против Советской страны. И вообще, он намерен строго соблюдать заключенный пакт о ненападении, в чем ручается своей честью главы государства. В «доверительном» письме Сталину Гитлер нашел аргумент, которому, как говорил впоследствии маршал Г. К. Жуков, Сталин, по-видимому, поверил: фюрер писал, что территория Западной и Центральной Германии «подвергается мощным английским бомбардировкам и хорошо просматривается с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток… » . И сделал это будто с той целью, чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше, перед решительным броском на Англию.

Словом, делалось все для того, чтобы укрепить советское руководство во мнении, что сосредоточение крупных немецких войск на германо-советской границе - всего лишь отвлекающий маневр в связи с мероприятиями по плану «Морской лев» и что до разгрома Англии, по крайней мере до середины 1942 года, Гитлер не будет в состоянии повернуть войска на восток. И, как мы знаем теперь, это нацистам вполне удалось и дорого обошлось нашей армии и народу. В результате нанесения спланированного Гитлером удара огромной силы, оказавшегося совершенно неожиданным для советского руководства, в первый- же день войны было уничтожено только самолетов 1200, причем подавляющее большинство на аэродромах. Этот удар не мог не вызвать определенный нервный шок в наших войсках.

Итак, хотя общий смысл кампании сводился к тому, чтобы дезориентировать общественное мнение и за создаваемой «дымовой завесой» утаить приготовления к вооруженному нападению, основные маскировочные действия развивались в двух направлениях.

Первое преследовало цель внушить народу и армии собственной страны, что Германия и в самом деле серьезно готовится к высадке десанта на побережье Британских островов и вообще намерена начать против Англии «большую войну». (Правда, Гитлер еще в июле 1940 года и позже в кругу своих приближенных неоднократно высказывал мысль, что десантная операция является весьма рискованным предприятием и что прибегнуть к ней можно лишь в случае, если бы не нашлось никаких иных путей для сокрушения Англии.) Причем, хотя практически Гитлер давно отказался от этой идеи, она в качестве средства дезинформации продолжала использоваться довольно широко. И, как потом стало известно, небезуспешно: в реальность планов высадки десанта верили и в самой Германии, и за ее пределами.

Второе направление, как будет видно из дальнейшего изложения, заключало в себе целый комплекс мероприятий, связанных с распространением ложных сведений о якобы исходящей от Советского Союза угрозе безопасности рейха.

Прием Германии с превентивной войной

История убеждает, что каждое правительство-агрессор стремится во что бы то ни стало дезинформировать мировую общественность, создать видимость, что к непосредственным военным действиям его принуждают обстоятельства- интересы самообороны. Пожалуй, трудно отыскать случай, когда какое-либо государство прямо, откровенно призналось бы в том, что оно решилось на неспровоцированную агрессию, на развязывание войны ради завоевания чужих территорий. Особенностью гитлеровской военной стратегии являлось прежде всего то, что вооруженное нападение на другие страны осуществлялось без объявления войны, но при активном использовании устраиваемых разведкой провокаций, затевавшихся с единственной целью - получить повод для агрессии. Ведь утверждало же гитлеровское правительство, будто конфликт с Польшей был спровоцирован ею, и причиной войны нацисты объявили смехотворное стремление «не допустить окружения Германии». Наряду с описанной нами акцией в Гливице нацисты тогда же готовили и другую аналогичную провокацию. Как выяснилось в ходе следствия по делу задержанного в Варшаве агента-террориста, засланного СД, в Польшу во второй половине августа 1939 года проникло из Германии несколько лазутчиков с заданием совершать убийства крестьян из состава немецкого национального меньшинства, чтобы Берлин смог возложить ответственность за это на поляков.

Для оправдания захвата немецко-фашистскими войсками в апреле 1940 года Дании и Норвегии в ход была пущена самая неуклюжая, какую можно только придумать, версия: эту откровенную агрессию пытались представить как «меру защиты» названных стран от вторжения англичан. При этом абверу и СД, в основу действий которых был положен все тот же патентованный метод немецкого нападения, было предложено ни в коем случае не давать основание к тому, чтобы можно было заключить, что Германия стремится создать здесь опорные пункты для своих будущих военных операций.

«Мы и впредь будем говорить всему миру, - заявлял Гитлер, - что были вынуждены захватить определенный район для обеспечения порядка и безопасности». И в последующие годы свою агрессивную политику нацистские главари обосновывали подобным же образом. Точно так было и при нападении фашистской Германии на Советский Союз. Действуя в соответствии с одобренной Гитлером программой дезинформации, Канарис развертывает целенаправленную кампанию по распространению ложных слухов о якобы все возрастающей угрозе безопасности рейха со стороны Советского Союза, вооруженные силы которого «готовы вот-вот нанести превентивный удар по Германии». Будто бы «именно военные приготовления СССР поставили Гитлера перед необходимостью принять меры к укреплению обороны на Востоке, вынудили его прибегнуть к „радикальному ответу на нависшую опасность“ .

Поскольку кампания по дезинформации приобретала исключительно важное значение, все, что было связано с ней, находилось постоянно в центре внимания самого Гитлера и верховного главнокомандования вермахта. Для распространения нужных слухов широко использовались средства массовой информации, дипломатическая переписка, а также агентурная сеть нацистской разведки за рубежом. Дезинформацией, сработанной в недрах абвера, снабжались немецкие военные миссии в нейтральных странах и военные атташе этих стран в Берлине. Штаб оперативного руководства вермахта специально дал поручение абверу ввести в заблуждение советского военного атташе в Берлине, с тем чтобы отвлечь его внимание от передвижений германских войск близ границы Советского Союза.

Действия нацистских служб «тотального шпионажа» сводились к тому, чтобы «подкрепить» конкретными фактами и сделать всеобщим достоянием версию о превентивном характере нападения на СССР, содействуя тем самым решению поставленной Гитлером главной задачи: переложить ответственность за возникновение кровопролитного конфликта на Советское правительство. Например, в очень популярном в то время в Германии «недельном обозрении» (еженедельные выпуски кинохроники. - Ф. С.) сотрудники отдела пропаганды вермахта неизменно демонстрировали кадры, показывающие советские войска и оснащение Красной Армии. Нацисты не делали тайны из того, что эта мера была рассчитана на создание впечатления, «как велика опасность, идущая с Востока». Заявляя о том, что будто бы «сегодня на нашей границе стоят 150 русских дивизий» и что «Москва развертыванием своих сил нарушила положение договора о дружбе, совершив „подлое предательство“ , нацисты в подтверждение инсценировали высказывания «советских офицеров» о якобы предпринимаемой подготовке «запланированного советского наступления».

Подводя некоторые итоги широко развернувшейся накануне и в ходе вторжения кампании по дезинформации, в которой наряду с абвером активное участие принимало также главное имперское управление безопасности, шеф последнего Гейдрих докладывал 7 июля 1941 года: «Согласно сообщениям, повсеместно с успехом распространяется мысль о том, что от Советского Союза исходила некая „угроза“ для рейха и что фюрер снова нанес удар в нужный момент».

Теперь доподлинно известно, что интенсивно проводившаяся дезориентация в сочетании со скрытностью переброски и сосредоточения войск позволили германскому командованию добиться ощутимых результатов в обеспечении внезапности вторжения на территорию СССР и тем гарантировать себе очевидные преимущества в начальный период войны.

Суммируя изложенное выше, можно сделать вывод, что не слишком считавшиеся с международно-правовыми нормами и даже демонстрировавшие полное пренебрежение к ним высшие руководители нацистского режима, прибегая с помощью абвера и СД к различным приемам маскировки своих экспансионистских замыслов, делали все для того, чтобы переложить ответственность за развязывание войны на других . Объяснение этому следует, очевидно, искать прежде всего в том, что хотя война в то время и считалась законным средством осуществления политики, однако в мировом общественном сознании оправданной признавалась лишь оборонительная война. Агрессивная же война была поставлена международным правом вне закона.

Второе, не менее существенное обстоятельство, отмечаемое западными авторами до сих пор, заключается в том, что руководители третьего рейха сознавали опасность того, что признание агрессивной сущности собственных устремлений отрицательно скажется на моральном духе солдат вермахта и союзников. Разве можно было раскрыть перед миром, собственным народом, что речь идет о физическом истреблении миллионов людей, захвате чужих земель и богатств. В день внезапного нападения на нашу страну Гитлер как фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом в приказе-обращении «К солдатам Восточного фронта», вступавшим в войну против Советского Союза, внушал, что СССР проводил агрессивную политику и теперь Германия вынуждена принять ответные акции. «Главное состоит в том, - заявил Гитлер 16 июля 1941 года своим сообщникам, - чтобы не говорить всему миру о наших целях. Это не нужно. Важно, чтобы мы сами знали, чего хотим».

Информация о нападении Германии на СССР

Теперь уже достоверно известно, что задачу, которую политическое руководство рейха ставило перед нацистской разведкой - скрыть от внешнего мира приготовления фашистской Германии к нападению на Советский Союз, - ей решить не удалось.

Советские органы государственной безопасности, пограничные войска, военная разведка не только правильно оценивали военно-стратегические замыслы гитлеризма, но и в нужное время оказались в курсе сосредоточения немецко-фашистских войск на западной границе, довольно точно определяли предполагаемые сроки начала военных действий. С лета 1940 года они регулярно представляли ЦК ВКП(б) и Советскому правительству информацию о ходе военных приготовлений фашистской Германии против СССР. Достаточно сослаться хотя бы на твердо установленные факты и подлинные документы, хранящиеся в архивах ЦК КПСС, Комитета государственной безопасности и Министерства обороны СССР.

Рассмотрим их хронологически. Еще в середине 1940 года достоянием советской внешнеполитической разведки стали данные о том, что министерство путей сообщения Германии по заданию генерального штаба вермахта занималось расчетами пропускной способности и выяснением других возможностей железных дорог в связи с предстоящей переброской войск с Западного на готовившийся Восточный театр военных действий.

9 августа 1940 года стало известно О том, что «на побережье Балтийского моря от Штеттина и Свинемюнде до Мемеля строятся подземные сооружения и артиллерийские укрепления. Укрепления возводятся в лесах и хорошо маскируются. В порту Свинемюнде построены новые причалы, оборудованные по последнему слову техники, подъездные пути и причалы скрыты под водой в бетонированных каналах. В Мемельском канале строятся причалы для кораблей с большой осадкой. По ночам в Мемеле проводится стягивание германских войск к литовской границе. Немецкие офицеры и солдаты и проживающие в Мемеле немцы изучают русский язык и практикуются в русской разговорной речи… » .

В октябре 1940 года на основании материалов, полученных от агентов советской разведки «Старшины» и «Корсиканца» (немецких антифашистов, работавших в генеральном штабе ВВС и министерстве хозяйства Германии), инстанции были проинформированы о военных приготовлениях Германии. «… „Корсиканец“… - указывалось в этом сообщении, - в разговоре с офицером штаба верховного командования узнал, что в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза… Целью войны является отторжение от Советского Союза части европейской территории СССР от Ленинграда до Черного моря и создание на этой территории государства, целиком зависимого от Германии… Офицер штаба верховного командования (отдел военных атташе), сын бывшего министра колоний… заявил нашему источнику… (бывший русский князь, связан с военными немецкими и русскими кругами), что, по сведениям, полученным им в штабе верховного командования, примерно через шесть месяцев Германия начнет войну против Советского Союза» .

6 ноября органами государственной безопасности СССР была представлена обобщенная справка о военных приготовлениях Германии по состоянию на 15 октября 1940 года. В справке, в частности, говорилось, что против Советского Союза сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии. Характерно, подчеркивалось в справке, что основная масса пехотных соединений (до 6 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке. Кроме того, 12-13 дивизий (в том числе две танковые) в Австрии, 5-6 пехотных дивизий в Чехии и Моравии и 6-8 пехотных дивизий в Норвегии.

25 декабря 1940 года военный атташе при советском посольстве в Берлине получил анонимное письмо о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР с изложением плана военных действий. Как показали последующие события, план этот был близок к реальному.

Тогда же советская разведка сообщила правительству о существенных деталях «плана Барбаросса», предполагаемом развертывании немецких вооруженных сил у советских западных границ. В информации, одновременно направленной в Генеральный штаб СССР, говорилось: «Выступление Германии против Советского Союза решено окончательно и последует в скором времени. Оперативный план наступления предусматривает молниеносный удар по Украине и дальнейшее продвижение на восток… »

Сведения о приготовлении немцев к войне против СССР

В феврале 1941 года советской разведке стало известно намерение Гитлера отложить вторжение на Британские острова до завершения военной кампании на востоке. Спустя несколько дней удалось получить сведения о конфиденциальной встрече румынского военно-фашистского диктатора Антонеску с видным немецким чиновником Берингом, во время которой обсуждались детали участия Румынии в антисоветской агрессии.

Тогда же, в феврале 1941 года, в ЦК ВКП(б) было направлено поступившее из Берлина от «Корсиканца» сообщение о том, что «военно-хозяйственный отдел статистического управления Германии получил от верховного командования распоряжение о составлении карт расположения промышленных предприятий СССР по районам» . Карты должны были служить в качестве ориентировки при выборе объектов воздушной бомбардировки и диверсионных операций.

В начале марта 1941 года агент советской разведки в Берлине через чиновника комитета по четырехлетнему плану добыл информацию о том, что группе работников комитета дано задание срочно составить расчеты запасов сырья и продовольствия, которые Германия может получить в результате оккупации европейской части СССР. Тот же источник сообщил, что начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер рассчитывает на безусловный успех и молниеносную оккупацию немецкими войсками Советского Союза и прежде всего Украины, где, по оценке Гальдера, успеху операции будет способствовать хорошее состояние железных и шоссейных дорог. Гальдер считает легкой задачей также оккупацию Баку и его нефтяных промыслов, которые немцы якобы смогут быстро восстановить после разрушений от военных действий. По мнению Гальдера, Красная Армия не в состоянии будет оказать надлежащего сопротивления молниеносному наступлению немецких войск и русские не успеют даже уничтожить запасы. 6 марта об изложенных материалах были проинформированы ЦК ВКП(б), Совет Народных Комиссаров СССР и Наркомат обороны.

11 марта 1941 года до сведения инстанций были доведены данные, полученные нашей контрразведкой из английского посольства в Москве. Согласно этим данным, «6 марта английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты Чоллертон, Ловелл, Кассиди, Дюранти, Шапиро и Магидов. Предупредив присутствующих, что его информация носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати, Криппс сделал следующее заявление: «… советско-германские отношения определенно ухудшаются… Советско-германская война неизбежна. Многие надежные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно летом. В германском генеральном штабе имеется группа, отстаивающая немедленное нападение на СССР. До сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если он убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападет на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт…

Отвечая на вопросы, Криппс заявил, что германский генеральный штаб убежден, что Германия в состоянии захватить Украину и Кавказ, вплоть до Баку, за две-три недели» .

22 марта 1941 года советская разведка доложила правительству о секретном распоряжении Гитлера приостановить выполнение заказов СССР.

24 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности было получено из Берлина и представлено в ЦК ВКП(б) сообщение следующего содержания: «Работник министерства авиации Германии в беседе с нашим источником сообщил, что в германском генеральном штабе авиации ведется интенсивная работа на случай военных действий против СССР. Составляются планы бомбардировок важнейших объектов Советского Союза. Предполагается в первую очередь бомбардировать коммуникационные мосты с целью воспрепятствовать подвозу резервов. Разработан план бомбардировки Ленинграда, Выборга и Киева. В штаб авиации регулярно поступают фотоснимки советских городов и других объектов, в частности г. Киева…

Среди офицеров штаба авиации существует мнение, что военное выступление против СССР якобы приурочено на конец апреля или начало мая. Эти сроки связывают с намерением немцев сохранить для себя урожай, рассчитывая, что советские войска при отступлении не смогут поджечь еще зеленый хлеб» .

К 25 марта 1941 года были собраны данные о переброске в район советской границы 120 немецких дивизий.

26 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности была перехвачена шифротелеграмма турецкого посла в СССР Хайдара Актая министерству иностранных дел Турции, в которой сообщалось: «Судя по заслуживающему внимания донесению, которое шведский посланник в Берлине послал своему правительству и копию которого мне удалось получить… немцы считают, что акция против России стала настоятельной необходимостью. Этим и объясняется значительное усиление германских войск, находящихся на русской границе. Окончательно установлено, что за последние 2-3 недели на русской границе производится значительная концентрация войск. Шведские инженеры, работающие в окрестностях Варшавы, лично констатировали, что к русской границе каждую ночь направляются в большом количестве германские моторизованные части. Политические круги Берлина полагают, что нападение на Россию будет произведено сухопутными силами, а на Англию - крупными воздушными соединениями и подводным флотом; говорят даже, что для этого нал ния готовятся три армейские группы: Варшавская группа под командованием маршала фон Бока, Кенигсбергская группа под командованием маршала фон Рунштедта, Краковская группа под командованием маршала фон Лееба. Для обеспечения быстрой победы над советскими армиями будет применен план молниеносного наступления из трех вышеупомянутых пунктов. Целью этого наступления будет Украина; возможно также, что оно распространится до Уральских гор.

Сообщая вам вышеизложенную информацию, которая заслуживает доверия, как и другие pacnpоcтранявшиеся здесь за последнее время сведения о том, что немцы готовятся напасть на Россию, прошу держать их в секрете» .

В апреле 1941 года агент «Старшина» сообщил из Берлина: «Штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей снабжения, идущих с юга на север… Военные действия против СССР предполагают начать с бомбардировки этих пунктов при активном участии пикирующих бомбардировщиков.

Кроме того, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные по западной границе СССР.

Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия» .

10 апреля 1941 года Советскому правительству также была направлена разведывательная сводка о содержании беседы Гитлера с принц-регентом Югославии Павлом, из которой следовало, что Гитлер решил начать военные действия против СССР в конце июня 1941 года. В те же дни по каналам военной разведки поступило сообщение Рихарда Зорге, документально подтвердившего намерения фашистской Германии и конкретные сроки ее нападения на СССР.

В начале мая 1941 года от закордонной агентуры советской военной разведки стало известно об инспектировании частей германских войск, находившихся на территории генерал-губернаторства и в Восточной Пруссии, и рекогносцировке в пограничной полосе высшими чинами армии. 5-7 мая Гитлер, Геринг и Редер присутствовали на маневрах германского флота в Балтийском море в районе Гдыни. В середине мая Гитлер прибыл в Варшаву в сопровождении шести высших офицеров германской армии и 22 мая приступил к инспектированию войск в Восточной Пруссии.

6 июня 1941 года органы государственной безопасности СССР доложили ЦК ВКП(б) разведывательные данные о сосредоточении на западной границе Советского Союза четырехмиллионной немецкой армии, а несколькими днями позже о том, что группировка немецких войск, расположенных в Восточной Пруссии, получила приказ занять к 12 июня исходные позиции для наступления на СССР.

11 июня 1941 года советский разведчик, находившийся в числе служащих немецкого посольства в Москве, сообщил о секретном распоряжении Берлина готовить персонал посольства к эвакуации в семидневный срок и незамедлительно приступить к уничтожению архивных документов .

В середине июня 1941 года со ссылкой на сведения, полученные от надежного источника, работающего в штабе германской авиации, органы государственной безопасности СССР информировали ЦК ВКП(б) о том, что «все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…

Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские…

… В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.

… Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденце, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные - в Хейлигенкейле… » . Источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР. В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной» территории СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты» .

За неделю до возникновения вооруженного конфликта по каналам советской разведки был получен образец розданного немецким солдатам разговорника, содержание которого выдавало действительные устремления руководителей рейха. В нем значились, например, такие фразы: «Русс, сдавайся», «Кто есть председатель колхоза?.. » и т. п.

Как видно из приведенных документов и фактов, чекистские органы и военная разведка с середины 1940 года по 22 июня 1941 года получали по своим каналам обширную и достоверную информацию о предстоящей агрессии, в частности о накоплении стратегических резервов для внезапного удара, и своевременно докладывали об этом ЦК ВКП(б) и Советскому правительству. Но случилось так, что информация, полученная по разведывательным каналам, как и предупреждения, идущие из других источников, в том числе от Черчилля, не вызвала доверия у политического руководства страны, а предвзятость позиции И. В. Сталина помешала ему дать сложившейся ситуации правильную оценку . что, как известно, и предопределило тяжелые потери советского народа в начальный период войны.

Когда современный русский человек слышит слова «молниеносная война», «блицкриг», на ум первым делом приходит Великая Отечественная война и неудавшиеся планы Гитлера по мгновенному завоеванию Советского Союза. Однако эта тактика была применена Германией не впервые. В начале войны германский генерал А. Шлиффен, которого впоследствии назвали теоретиком блицкрига, разработал план по «молниеносному» сокрушению вражеских сил. История показала, что план оказался неудачным, однако о причинах провала плана молниеносной войны стоит поговорить подробнее.

Первая мировая: причины, участники, цели

Прежде чем разбирать, каковы причины провала плана молниеносной войны, следует вначале проанализировать предпосылки к началу военных действий. Причиной конфликта послужили противоречия геополитических интересов двух политических блоков: Антанты, в состав которой входили Великобритания, Франция и Российская империя, и Тройственного союза, участниками которого являлись Германия, Австро-Венгерская империя, Италия, а позже (с 1915 г.) и Турция. Назревала необходимость передела колоний, рынков сбыта и сфер влияния.

Особой зоной политической напряженности в Европе стали Балканы, где проживало множество славянских народов, и европейские великие державы часто использовали в своих интересах многочисленные противоречия между ними. Поводом к войне стало убийство наследника императора Австро-Венгрии Франца Фердинанда в Сараево, в ответ на которое Сербия получила от Австро-Венгрии ультиматум, условия которого практически лишали ее суверенитета. Несмотря на готовность Сербии к сотрудничеству, 15 июля (28 июля по новому стилю) 1914 года Австро-Венгрия начала войну против Сербии. Россия согласилась выступить на стороне Сербии, что привело к объявлению войны Германией России и Франции. Последний член Антанты - Англия - вступил в конфликт 4 августа.

План генерала Шлиффена

Идея плана, по сути, заключалась в том, чтобы бросить все силы на победу в единственном решающем сражении, к которому и сведется война. Вражескую (французскую) армию планировалось окружить с правого фланга и уничтожить, что, несомненно, привело бы к капитуляции Франции. Основной удар планировалось нанести единственным тактически удобным способом - через территории Бельгии. На Восточном (русском) фронте предполагалось оставить небольшой заслон, в расчете на медленную мобилизацию русских войск.

Такая стратегия казалась хорошо продуманной, хоть и рискованной. Но каковы причины провала плана молниеносной войны?

Изменения Мольтке

Верховное командование, опасаясь провала планов молниеносной войны, посчитало план Шлиффена слишком рискованным. Под давлением недовольных военачальников в него были внесены некоторые изменения. Автор доработок, начальник Большого генерального штаба Германии Х. И. Л. фон Мольтке, предложил усилить левое крыло армии в ущерб нападающей группировке на правом фланге. Кроме того, на Восточный фронт были отправлены дополнительные силы.

Причины внесения изменений в первоначальный план

1. Германское командование опасалось радикально усиливать правое крыло армии, которое отвечало за окружение французов. При существенном ослаблении сил левого крыла в сочетании с активным наступлением противника угрозе подвергался весь тыл немцев.

2. Сопротивление влиятельных промышленников по поводу возможной сдачи Эльзас-Лотарингского района в руки врага.

3. Экономические интересы прусского дворянства (юнкерства) заставили отвлечь довольно большую группировку войск на оборону Восточной Пруссии.

4. Транспортные возможности Германии не позволяли обеспечивать снабжение правого крыла армии в том объеме, в котором предполагал Шлиффен.

Кампания 1914 года

В Европе шла война на Западном (Франция и Бельгия) и Восточном (против России) фронтах. Действия на Восточном фронте получили название Восточно-Прусской операции. В ее ходе идущие на помощь союзной Франции две русские армии вторглись в Восточную Пруссию и разбили немцев в Гумбиннен-Гольдапском сражении. Чтобы не дать русским нанести удар по Берлину, немецким войскам пришлось перебросить в Восточную Пруссию часть войск с правого крыла Западного фронта, что в конечном счете стало одной из причин провала молниеносной войны. Отметим, однако, что на Восточном фронте эта переброска принесла успех германским войскам - две русские армии были окружены, и около 100 тысяч солдат попали в плен.

На Западном фронте своевременная помощь России, оттянувшей немецкие войска на себя, позволила французам оказать серьезное сопротивление и не допустить блокады немцами Парижа. Кровопролитные бои на берегах Марны (3-10 сентября), в которых участвовали примерно 2 млн человек с обеих сторон, показали, что Первая мировая война из молниеносной перешла в затяжную.

Кампания 1914 года: подведение итогов

К концу года преимущество было на стороне Антанты. Войска Тройственного союза терпели поражения на большинстве участков боевых действий.

В ноябре 1914 г. Япония заняла германский порт Цзяочжоу на Дальнем Востоке, а также Марианские, Каролинские и Маршалловы острова. Остальные тихоокеанские перешли в руки англичан. В Африке на тот момент все еще шли боевые действия, однако было понятно, что и эти колонии для Германии потеряны.

Боевые действия 1914 г. показали, что план Шлиффена на быструю победу не оправдал ожиданий немецкого командования. О том, какие причины провала плана молниеносной войны стали очевидны к этому моменту, будет сказано ниже. Началась война на истощение противника.

По итогам военных действий к концу 1914 г. немецкое военное командование перенесло основные боевые операции на восток - чтобы вывести из войны Россию. Таким образом, к началу 1915 года главным театром военных действий стала Восточная Европа.

Причины провала германского плана молниеносной войны

Итак, как было сказано выше, к началу 1915 г. война перешла в затяжную стадию. Рассмотрим, наконец, каковы причины провала плана молниеносной войны.

Отметим для начала, что германское командование банально недооценило силы русской армии (и Антанты в целом) и ее готовность к мобилизации. Кроме того, пойдя на поводу у промышленной буржуазии и дворянства, немецкая армия часто принимала не всегда тактически верные решения. Некоторые исследователи по этому поводу утверждают, что как раз первоначальный план Шлиффена, несмотря на свою рискованность, имел шансы на успех. Однако, как было сказано выше, причины провала плана молниеносной войны, каковыми явились в основном неготовность германского войска к долгой войне, а также распыление сил в связи с требованиями прусского юнкерства и промышленников, во многом обусловлены внесенными в план изменениями Мольтке, или, как их часто называют, «ошибками Мольтке».