Кто сказал отступление чьи слова. Что говорят архивные данные? Мне сообщили, что передовую читал Сталин

Этот поезд не даёт людям забыть о ребятах, которые отдали жизни, защищая свою страну. В этом году наша страна отмечает 70-летие Великой Победы. В череде праздничных мероприятий не останется незамеченным и традиционное: после митинга с Рижского вокзала столицы отправится электричка «Кремлёвские курсанты

Её пассажирами станут ветераны и курсанты того самого училища, в честь героев из которого назван электропоезд. С ними поедут члены военно-поисковых отрядов и работники ОАО «РЖД». Путь лежит в Волоколамск, к разъезду Дубосеково - к местам тяжелейших боёв. Поезд, словно машина времени, унесёт их в прошлое - в 1941 год. И в пути из поездных динамиков будет звучать голос Виктора Остапенко, одного из тех самых кремлёвских курсантов…

Есть в Волоколамском районе одно неприметное с виду село, Ярополец. Современное шоссе обошло его стороной, по околице. Там до сих пор сохранились многочисленные укрепления, бетонные доты, а противотанковые рвы видны даже на снимках из космоса. Возле одного из них стоит памятник - там и братская могила кремлёвских курсантов.

В сентябре 1941 года под Вязьмой в окружении оказались четыре наши армии. Путь фашистам на столицу могли перекрыть только стрелковая дивизия генерала Панфилова и кавалерийский корпус генерала Доватора. Но незащищённым оставался участок шириной до 30 км на направлении Волоколамск - Клин. И заместитель главнокомандующего Георгий Жуков приказал эту брешь закрыть одним полком кремлёвских курсантов, хотя держать оборону здесь должна была целая дивизия.

В десяти курсантских ротах было 1330 курсантов, 130 красноармейцев и 112 офицеров. Их подняли по боевой тревоге и под проливным дождём, с полной боевой выкладкой они совершили 85-километровый марш-бросок из учебных лагерей в Солнечногорске на позиции под Яропольцем. Уже 12 октября полк принял первый бой. «Курсанты воевали так, что фашисты просто не понимали, что за противник оказался перед ними, - рассказывает Виктор Остапенко. - Все посланные на прорыв немецкие танки были подбиты, а пехотные цепи немцев с потерями откатывались назад. Тогда редкие окопы курсантов начинали молотить миномёты и авиация, а потом фашисты снова шли в наступление и отползали, побитые».

Более двух месяцев горстка ребят, новоиспечённых лейтенантов, удерживала позиции на подступах к столице. В этих местах родилась не одна легенда, в том числе и слова «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!».
«Сплошной линии обороны не было, и немцы небольшими группами просачивались к нам в тыл, - рассказывал Виктор Остапенко. - С такой группой и столкнулся наводчик противотанкового орудия Александр Ефремов. Когда кончились снаряды, он поехал на подводе на склад за два километра от передовой. А возвращаясь назад, увидел в лощине человек восемь немцев, стреляя из винтовок, они приближались к нему. Лошадь его подстрелили, она упала, винтовку заклинило. Саша выхватил из ящика два снаряда и сунул под шинель. Немцы, хохоча, окружили его, он поднял руки и пошёл на них. И товарищи издалека увидели сильный взрыв. Саша ударил снарядом о снаряд - сам погиб, но немцев уничтожил».

На поле брани остался каждый второй курсант из тех, кого бросили закрывать брешь в обороне столицы. «Я думаю, если бы не героизм кремлёвских курсантов, немцы были бы в Москве», - говорит Виктор Иванович.

Выпускники училища после войны изучали архивы, настойчиво вели и поисковые работы в местах боёв. Они нашли останки 811 погибших курсантов, их прах перезахоронен в братской могиле в Яропольце, а личные вещи - каски, пряжки, фляги, патроны - переданы в сельский краеведческий музей.

В 2002 году была создана Межрегиональная общественная организация выпускников бывшего Московского Краснознамённого орденов Ленина и Октябрьской Революции высшего общевойскового командного училища «Кремль». Одним из её активистов стал полковник Виктор Остапенко. Он служил в Группе советских войск в Германии, работал в штабах Ленинградского военного округа и Генеральном штабе Министерства обороны. А теперь главным делом своей жизни полковник считает сохранение памяти о подвиге кремлёвских курсантов. Он худощав, подтянут, ему и сейчас к лицу военная форма и бравый чёрный берет. Этот человек - великолепный рассказчик, его память хранит мельчайшие подробности судеб десятков людей. Его давно занимала мысль увековечить подвиг курсантов в названии электрички. Но когда он поделился этими планами с друзьями, те усомнились: услышат ли просьбу маленькой общественной организации в огромной компании «РЖД», где работают почти миллион человек. Но Виктор Иванович всё же написал письмо президенту ОАО «РЖД» Владимиру Ивановичу Якунину. Ответ пришёл почти сразу: президент поддержал идею. А Московская дорога выделила средства на оформление состава. И в октябре 2008 года электропоезд ЭР2 «Кремлёвские курсанты» отправился в первый рейс с Рижского вокзала по маршруту Москва - Волоколамск.

Именной поезд приписан к депо Нахабино Московской дороги. Его вагоны украшены надписями «Кремлёвские курсанты» и рисунками в виде красных зубцов кремлёвской стены. В каждом вагоне висят плакаты с описанием подвига кремлёвских курсантов, карты боёв, эмблемы Межрегиональной общественной организации «Кремль» и фотографии героев.

В депо Нахабино к необычному поезду относятся с душой. Мастер кузовного цеха Ольга Медведева вспоминает, как практически за одну ночь их бригада полностью перекрасила состав и оформила вагоны. «Подгонять, заставлять никого не пришлось: люди сразу поняли, как это важно», - говорит Ольга. Работавший в то время заместителем по ремонту Юрий Грачёв и сейчас не скрывает своего удивления: Остапенко приехал к ним с рулоном рисунков кремлёвской стены, которые сам нарисовал дома. Надо было только подогнать их под нужный размер и добавить в композицию парадные медальоны, что и проделал на компьютере бывший эсцебист Михаил Старостин.

Потом на смену старенькому ЭР2 на линию вышла электричка ЭД4М. «Электропоезд «Кремлёвские курсанты» - гордость нашего депо Нахабино, - говорит главный инженер Александр Стаценко. - Мы видим к нему особое отношение пассажиров и сами относимся по-особому. При каждом заходе поезда в депо, помимо технического состояния, обязательно проверяется оформление салонов».

О том, как переживают железнодорожники за этот поезд, говорит такой факт. «С открытием стадиона «Спартак» в Тушине у нас появилась новая головная боль, - говорит главный инженер. - На время массовых мероприятий на стадионе приходится менять «нитки» графика, выпускать на линию обычные составы и прятать наш красавец-поезд, а то мало ли что взбредёт в голову разгорячённым фанатам».

Главное своё дело этот поезд делает - не даёт людям забыть, какой ценой нам досталась Победа.

Машинист Игорь Потрин, который водит «кремлёвскую» электричку, сказал, что ветераны не раз подходили к нему и благодарили бригаду за то, что тревожат людскую память. Кстати, по словам главного инженера, машинисты в депо борются за право поездить на именном поезде. Доверяют это лучшим.

А полковник Остапенко и его товарищи написали ещё одно письмо президенту ОАО «РЖД» Владимиру Ивановичу Якунину: они просят к 100-летию училища, которое будет отмечаться в 2017 году, дать заказ на специальный электропоезд «Кремлёвские курсанты» на заводе. Новый «Поезд Памяти» с фирменным заводским дизайном много лет будет напоминать нам, живым, о тех ребятах, которые сложили свои головы, отстояв Москву.

Вспоминает:
Много было забот у Сталина в эти дни, иногда он был очень раздражен. Вдруг он позвонил мне и спросил:
- Где начальник Главного артиллерийского управления Яковев?
Я ответил:
- Не знаю, где он находится. Генерал-полковник Яковлев не мой подчиненный.
- А вы кто?
- Я начальник тыла Советской Армии и Ваш заместитель.
- Вот именно, - сердито сказал .
- Вы, как мой заместитель, обязаны знать, где Яковлев! Найдите его немедленно!

Яковлева я нашел и сообщил ему о вызове Сталина. Такое бывало не раз - грубил и даже угрожал, но скоро забывал об этом и на другой день разговаривал как ни в чем не бывало.

Сталин сочетал в себе две черты, которые у других людей не уживаются. Он доверял людям и, как я уже отмечал, часто подписывал документы, не читая их.

Он доверял человеку, которого уже проверил раньше. И в то же время Сталин был болезненно подозрителен. Думаю, эта подозрительность явилась следствием постоянного воздействия на него Берии, Щаденко и других, которые пугали его сообщениями о заговорах.

Эвакуация Москвы продолжалась. За последние две недели октября значительная часть наркоматских учреждений и органов была вывезена в различные города Сибири и Средней Азии. Одновременно с эвакуацией велась огромная работа по укреплению обороны Москвы и обеспечению армии.

Тем временем на передовой шли тяжелые бои. Защитники столицы стояли насмерть. Лозунг «Позади Москва, отступать некуда!» стал законом для обороняющихся.
Я опускаю многие героические подвиги тех дней, они широко известны и к нашей теме прямо не относятся.
Собирался ли Сталин покидать Москву? По его указанию Хрулев подготовил специальный поезд, который стоял в постоянной готовности.

Много ходит слухов насчет возможного отъезда Сталина, некоторые говорят, колебался, даже на вокзал однажды приехал. Но слухи, как всегда, противоречивы. Лучше других отвечает на этот вопрос сам Сталин. Этот ответ слышал генерал-авиатор Голованов, который находился в кабинете Верховного.

Вот что написал он позднее в своих воспоминаниях:
В октябре 1941 года, в один из самых напряженных дней московской обороны, в кабинете Сталина раздался телефонный звонок. Сталин, не торопясь, подошел к аппарату. При разговоре он никогда не прикладывал трубку к уху, а дерзкая ее на расстоянии громкость была такая, что находившийся рядом генерал Голованов слышал все.
Звонил корпусной комиссар Степанов, член Военного совета ВВС. Он доложил, фронта.
- Как там у вас дела? - спросил Сталин.
- Командование обеспокоено тем, что штаб фронта находится очень близко от переднего края обороны. Нужно вывести на восток, за Москву, примерно в район Арзамаса. А командный пункт организовать на восточной окраине Москвы.
Воцарилось довольно долгое молчание.
- Товарищ Степанов, спросите в штабе, лопаты у них есть? - не повышая голоса, сказал Сталин.
- Сейчас. - И снова молчание. -А какие лопаты, товарищ Сталин?
- Все равно, какие.
- Сейчас… Лопаты есть, товарищ Сталин.
- Передайте товарищам, пусть берут лопаты и копают себе могилы. Штаб фронта останется в Перхушкове, а я останусь в Москве. До свидания. - Он произнес все это спокойно, не повышая голоса, без тени раздражения, и не спеша положил трубку.
Создалось очень сложное положение у обеих сторон - и у наступающих, и у обороняющихся. Казалось бы, в самой сложной ситуации полководец волен выбирать любую форму маневра для того, чтобы выполнить задачу, которая перед ним стоит, то есть успешно наступать или успешно обороняться. Но это только теоретически, потому что каждый раз полководец зависит от многих условий, от обстановки, сложившейся в данном конкретном случае. Это особенно наглядно видно в той ситуации, о которой идет речь.
Фельдмаршал фон Бок не мог продолжать наступление. Операция «Тайфун», по сути дела, захлебнулась.
А в «Волчьем логове» между тем, при очередном разговоре с Галъдером, Гитлер сказал начальнику генштаба, чтобы он напомнил Боку о ранее поставленных целях: не только о взятии Москвы, но и выходе к Ярославлю, к Рыбинску, а может быть, и к Вологде. Гальдер тут же сообщил фон Боку это пожелание фюрера, но Бок, не скрывая злости, ответил: «А где же я возьму войска?» Он понял: нависает катастрофа. Фон Бок был близок к отчаянию. И в этот момент ему позвонил начальник оперативного отдела генштаба Хойзингер:
- Фюрер хочет знать, когда можно будет объявить об окружении Москвы?
Бок не стал с ним говорить и потребовал к телефону главнокомандующего Браухича.
Интересный разговор состоялся между фон Боком и Браухичем.
Бок: Положение критическое. Я бросаю в бой все, что у меня есть, но у меня нет войск, чтобы окружить Москву.. Я заявляю, что силы группы армий «Центр» подошли к концу.
Браухич: Фюрер уверен, что русские находятся на грани краха. Он ожидает от вас точного доклада: когда же этот крах станет реальностью?
Бок: Командование сухопутных войск неправильно оценивает обстановку…
Браухич: Но за исход операции отвечаете вы!..
Бок: Верховное командование просчиталось. Прошу доложить фюреру, что группа не может достичь намеченных рубежей. У нас нет сил. Вы меня слышите?
Браухич: Фюрер хочет знать, когда же падет Москва?
Понимая, что Браухич или умышленно не слышит его, или боится услышать, чтобы потом не сообщать неприятные вести Гитлеру, фон Бок после разговора по телефону послал ему еще телеграмму такого же содержания.
В общем, как видим, фон Бок понял, что катастрофа произошла. Словно добивая, 3 декабря, в день его рождения, ему со всех сторон стали докладывать: наступление прекратилось. Гепнер известил, что его танковая группа выдохлась окончательно, 2-я армия докладывала о том же, Гудериан прямо сказал о провале наступления.
29 ноября 1941 года Жуков позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, попросил его дать приказ о начале контрнаступления. Сталин слушал внимательно, затем спросил:

1. А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-нибудь новую крупную группировку?
2. Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировки своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться.

Поздно вечером 29 ноября Сталин принял решение о начале контрнаступления и предложил штабу Западного фронта представить план контрнаступательной операции. Утром 30 ноября представили Ставке соображения Военного совета фронта по плану контрнаступления, исполненному графически на карте с самыми необходимыми пояснениями.

Жуков направил с планом коротенькую записку Василевскому: «Прошу срочно доложить народному комиссару обороны товарищу Сталину план контрнаступления Западного фронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой».

К графическому плану была приложена объяснительная записка о проведении этих контрударов. На этом плане Сталин написал: «Согласен» - и поставил подпись.

Из сказанного видно: инициатива контрударов принадлежит Жукову, но окончательное решение принимал Сталин.
О начале контрнаступления маршал Москаленко вспоминает следующее: "Говоря об особенностях контрнаступления против 2-й немецкой армии в районе Ельца, нужно прежде всего отметить, что оно началось с тех рубежей, на которые отошли наши войска только накануне вечером в ходе оборонительных боев. Иначе говоря, началось без предварительной подготовки и сосредоточения сил, прямо с ходу: вчера оборонялись, отступали, а сегодня перешли в наступление. Потр ебовалось, фигурально выражаясь, лишь повернуться через левое пл ечо и разить противника, под натиском которого мы еще вчера отступали"
Но при всем уважении к Жукову и его соратникам по Западному фронту, скажем прямо, со своими силами они далеко не продвинулись бы.

Сталин был хороший стратег, он знал, что судьбу сражения решают резервы, введенные в кульминационный момент битвы. Вот и при обороне Москвы он готовил такие стратегические резервы - формировал три армии скрытно не только от противника, но и от своих полководцев, которые вели бои на подступах к Москве.
Знал Сталин и то, что нельзя ни в коем случае не уловить этот критический момент.
В один из напряженных дней Сталин позвонил Жукову и спросил:
- Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
Жуков некоторое время думал, наверное, эти секунды были для Сталина очень тягостны. Жуков же отчетливо понимал, какую ответственность он берет на себя любым - положительным или отрицательным - ответом. Проще было уклониться от однозначного суждения, но это было не в его характере. А главное - он был уверен, что предпринял все возможное и невозможное, чтобы отстоять столицу, поэтому твердо сказал:

1. Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.
2. Это неплохо, что у вас такая уверенность.

Но формируемые армии Жукову не дал! А армии продолжал готовить.
В этой работе ближайшим помощником ему был . Кроме обеспечения фронтов, которые вели бои, формирование трех армий требовало больших усилий от работников тыла.

Карпов В.В. “Генерал армии Хрулев. Все для Победы. Великий интендант.”

Дивизия оборонялась в районе Волоколамска. На позиции панфиловцев немцы двинули сотни танков при поддержке мотострелковых частей. Им противостояли наши артиллеристы и группы истребителей танков. Одна из таких групп обороняла разъезд Дубосеково - ничем не примечательное место, каких тысячи на карте области. Пройдя разъезд, противник оказывался на Волоколамском шоссе, ведущем прямиком к Москве.

В группе истребителей танков - 28 человек, вооруженных противотанковыми ружьями, винтовками, пулеметами, бутылками с зажигательной смесью.

Сначала панфиловцев атаковали автоматчики. Наши бойцы подпустили их поближе и расстреляли из пулеметов и винтовок. 70 вражеских солдат осталось лежать перед нашими окопами. Вскоре на панфиловцев двинулись танки, 20 бронированных, всесокрушающих машин. За ними вновь шли автоматчики. В это время к истребителям пробрался политрук роты Василий Клочков. Он и принял руководство боем. Именно ему принадлежат слова: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва". Непостижимо, но это факт: после второй атаки перед позициями панфиловцев догорали 14 вражеских танков.

Вторая танковая атака: теперь уже на горстку израненных бойцов двинулись 30 танков. В начале войны такая танковая группа заставляла отступать целые дивизии. А тут - полтора десятка измотанных боем солдат: по два танка на каждого. И ведь они не просто шли, а поливали наши окопы пулеметным огнем, стреляли из орудий. Но и в этот раз истребители не дрогнули - отсекли автоматчиков, огнем из противотанковых ружей остановили два танка, потом еще один. Со связкой гранат бросился под гусеницы ближайшей машины политрук Клочков... И произошло невероятное: 26 оставшихся танков остановились, медленно развернулись и пошли назад. Наверное, кто-то из вражеских генералов решил, что глупо платить такую немыслимую цену за какой-то никому не известный разъезд. Знал бы он, что защищать этот разъезд было уже некому - из 28 солдат лишь четверо остались в живых, да и те истекали кровью от ран.

С одним из этих четверых - Иваном Шамякиным - автору этих строк довелось встретиться в конце 60-х. Шамякин рассказал подробности того боя, но это отдельная тема. Сразу после лечения в госпитале Шамякин попал в одну из частей и провоевал до победы рядовым солдатом. О том, что посмертно награжден медалью "Золотая Звезда" Героя Советского Союза, он узнал лишь весной 45-го, да и то случайно. Потом долгие годы проработал механиком в одном из колхозов и никогда не хвастался своим геройством.

Но продолжим рассказ о подмосковной битве. Пока враг упрямо лез вперед, неся огромные потери в живой силе и технике, наше командование накапливало резервы. К Москве подходили сибирские дивизии, хорошо обученные и хорошо вооруженные. Наступил момент, когда гитлеровцы выдохлись, у них не было достаточных резервов для решающего удара. Вот она, Москва, рядом, Кремль виден в цейсовские бинокли, но приблизиться к нему даже на километр русские не дают. Немецкие генералы не знали, что за нашими оборонявшимися частями уже стоят резервные армии. И даже в случае внезапного прорыва фронта они прикроют брешь.

5 декабря начал наступление Калининский фронт, 6 декабря - Юго-Западный и Западный. Это было полной неожиданностью для Гитлера, считавшего, что у нас не осталось сколько-нибудь значительных резервов.

Нехватку танков восполнили кавалерийские корпуса. Они прорвали фронт и начали громить тылы врага. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись, цеплялись за каждую деревушку, но остановить наше наступление не могли. Это было их первое стратегическое поражение в войне. И наша первая победа. В битве под Москвой немецко-фашистские войска потеряли 11 танковых, 4 моторизованные и 23 пехотные дивизии. Убито и ранено было свыше 300 тысяч солдат и офицеров врага. В результате нашего наступления враг был отброшен на 100-250 километров от столицы.

2 февраля - День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве (1943 г.)

Неудача под Москвой побудила гитлеровское командование попытаться взять реванш на другом направлении. К середине лета 1942 года стало ясно: противник начинает на-ступление на Сталинград. В случае его успеха наши фронты оказались бы отрезанными от бакинских нефтепромыслов, которые снабжали топливом армию и промышленные районы страны. Да и сам захват Сталинграда был бы крупной стратегической победой противника. Чтобы преградить путь врагу, был создан Сталинградский фронт. Наши дивизии вели упорные оборонительные бои, но почти двойное превосходство гитлеровцев в живой силе и технике позволило им все-таки выйти к Волге севернее Сталин-града.

Спустя много лет подсчитают: каждый метр сталинградской земли был прошит более чем тысячью осколками - столько не вырастает травы, сколько было посеяно там военного железа. Город бомбили несколько недель подряд, днем и ночью. Казалось, в нем никто не остался в живых. Но Сталинград продолжал сопротивляться. Не осталось ни одного целого дома, ни одного дерева, ни одного целого окна, а город сражался. Наши пулеметчики и снайперы уничтожали солдат и офицеров противника, артиллеристы и летчики истребляли его технику. Враг был измотан, его потери, как и наши, велики.

Мужественная оборона Сталинградского фронта дала возможность нашему командованию накопить крупные резервы для перехода в контрнаступление. Операцию по окружению и разгрому самой мощной группировки гитлеровцев на Восточном фронте назвали "Уран".

Если в подмосковной битве наши дивизии резерва располагались почти вплотную к передовым частям, то под Сталинградом сосредоточение наших войск для удара по флангам противника происходило за сотни километров от эпицентра боев. Операция готовилась в обстановке абсолютной секретности, войска передвигались только по ночам, техника шла с потушенными фарами.

19 ноября 1942 года в 7 часов 30 минут 3500 орудий и минометов обрушили на позиции врага лавину огня. Это было полной неожиданностью для гитлеровского командования. Наши артиллеристы кромсали передний край немцев больше часа. Они трудились за себя и за летчиков, которым плотный туман не позволил подняться в небо. Но когда пехота и танки пошли в атаку, противник все-таки оказал сильное сопротивление. Однако наш напор был неудержим, оборону немцев удалось прорвать, и в бреши устремились наши танковые и механизированные дивизии.

Расчет советского командования оказался верен. С флангов основную гитлеровскую группировку прикрывали румынские и итальянские дивизии. Их боевой дух был не слишком высоким, да и вооружение уступало вооружению кадровых частей вермахта. Они, конечно, не бежали врассыпную при виде наших войск, но и не проявляли чудеса храбрости, обороняя свои позиции.

На пятый день сражения у города Калач войска двух наших фронтов соединились, замкнув кольцо окружения. В "мешке" оказались 300 тысяч лучших солдат и офицеров фюрера. Они были обречены - до уничтожения гитлеровской группировки оставалось два с половиной месяца.

Сталинградская битва - блестящий триумф нашей военной мысли и боевого духа. Там, у Волги, Германия лишилась почти четвертой части своих сил, воевавших на Восточном фронте. Уже никогда вермахт в полной мере не сможет оправиться от сталинградского поражения.

Лето 1943 года. Два года гитлеровцы не могут сломить Россию. Весь мир начинает сомневаться в боеспособности вермахта. Союзники Гитлера ропщут: они сделали ставку на Германию, усилили ее армии своими дивизиями в надежде на быструю победу и легкую добычу. И за два года не получили ничего, кроме десятков тысяч убитых и искалеченных. Берлину, как никогда, нужна победа - яркая, убедительная, которая вернула бы союзникам веру в мощь великой Германии.

Курская битва должна, по замыслу фюрера, стать торжеством немецкого оружия. Основания думать так у Гитлера были. Группа армий "Центр" получила к лету 43-го новейшую боевую технику - мощные танки "Тигр" и "Пантера", самолеты-истребители "Фокке-Вульф-190 А", штурмовики "Хейнкель-129". "Тигр" весил 63 тонны. Его лобовую броню не берут снаряды нашего Т-34. "Фокке-Вульф" вооружен четырьмя пушками, шестью пулеметами. Его скорость выше, чем скорость наших истребителей.

Группа армий "Центр" насчитывала 50 наиболее боеспособных дивизий, 10 тысяч орудий, около 3 тысяч танков, 2 тысячи самолетов. В приказе, который зачитывали офицерам перед началом наступления, Гитлер писал: "Поражение, которое потерпит Россия в результате наступления, должно вырвать на ближайшее время инициативу у советского руководства, если вообще не окажет решающего воздействия на последующий ход событий". Гитлер не сомневался в успехе операции "Цитадель", ее готовили долго, тщательно, скрытно.

Но наша разведка раскрыла секретные планы врага. Мы были готовы отразить удар. За три часа до начала гитлеровского на-ступления тысячи орудий обрушили на позиции противника мощнейший огонь. Ошеломленный враг понял: его планы раскрыты, внезапности не удалось достичь. Но отменить приказ Гитлера о наступлении никто не посмел, и вражеские дивизии пошли на-пролом.

Главный удар гитлеровских войск пришелся по 13-й армии, левому флангу 48-й и правому флангу 70-й армии в полосе Центрального фронта. Наши позиции атаковали пять пехотных и три танковые дивизии группы армий "Центр" - почти 500 танков и самоходных артиллерийских установок, сотни самолетов, десятки тысяч автоматчиков. Но врага встретили хорошо замаскированные артиллерийские батареи, вкопанные по самые башни танки, густая сеть минных полей. С неба на наступающие колонны пикировали наши штурмовики. Главный удар приняли на себя бронебойщики и пехотинцы. Они подпускали танки как можно ближе, огнем отсекали от них пехоту, разрывали стальные гусеницы связками гранат. Нередко погибали при этом сами.

С первого до последнего дня сражения под Курском не утихали и воздушные бои. В них погибло немало наших летчиков, но еще больше - гитлеровских асов. Чего стоит подвиг одного только старшего лейтенанта Александра Горобца! Он сделал то, что ни до него, ни после не смог сделать никто. Горобец в одном бою сбил 9 "юнкерсов". Рекордная цифра. Это значит, что Горобец девять раз точно атаковал противника и точно прицеливался. Но ведь и враг не стоял как привязанный: гитлеровские летчики маневрировали, отстреливались, атаковали сами. За этим беспримерным боем Александра Горобца наблюдали наши бойцы на передовой. Расстреляв весь боезапас, Горобец был атакован немецкими истребителями и погиб на глазах у наших солдат. Это случилось 6 июля, на второй день Курской битвы.

С колоссальным трудом, ценой громадных потерь гитлеровцы продвинулись тогда вперед на несколько километров. Это был совсем не тот результат, которого ждали в Берлине. Больше того, наступающие дивизии понесли такой урон, что сводки о потерях приводили Гитлера в бешенство. И тогда, собрав мощную группировку из танковых дивизий СС, противник попытался прорваться к Курску с юго-востока, через станцию Прохоровка. Маневр гитлеровского командования не остался незамеченным, и навстречу немецким дивизиям вышли наши танковые соединения. Это было 12 июля. В сражении приняло участие 1200 танков. Ничего подобного мировая военная история еще не знала.

Впереди гитлеровской армады шли тяжелые "Тигры", за ними самоходки, бронетранспортеры с автоматчиками. Командовавший войсками фельдмаршал Манштейн рассчитывал смять, раздавить наши оборонявшиеся части и с ходу ворваться в Курск. Ему противостояла танковая армия генерала Павла Ротмистрова. Мы превосходили врага по числу танков, но наши танки были легче, их вооружение не столь мощное, как у врага. Когда же две стальные лавины столкнулись, когда сражение раздробилось на десятки локальных боев, легким Т-34 было проще маневрировать, обходить тяжелые "Тигры" с флангов, бить их в борта. Поле под Прохоровкой грохотало, гудело, стонало, чадило гарью. Подбитые танки взрывались изнутри от неиспользованного боезапаса. Никто не выходил из боя - ни наши танкисты, ни вражеские, все дрались до последнего. Когда в танках кончались снаряды, они шли на таран.

Мы потеряли в этот день около 300 танков, гитлеровцы - более 400. Они уже больше не помышляли о прорывах, резервы были исчерпаны.

Началось наше наступление. Уже 5 августа войска Брянского фронта вошли в город Орел, вслед за ним был освобожден Белгород. 23 августа битва на Курской дуге завершилась. Враг потерял в ней более полумиллиона солдат и офицеров, почти 1500 танков, около 3 тысяч орудий, 3700 самолетов. А главное - гитлеровцам не удалось вернуть себе стратегическую инициативу на Восточном фронте и отомстить за Сталинград.

Ни одному нашему городу не выпало в годы войны столько испытаний, сколько Ленинграду. Гитлер всегда относился к этому городу с маниакальной ненавистью: Ленинград был для него средоточием русской дерзости, стойкости, самопожертвования. 900 дней стояли на подступах к городу дивизии вермахта, ежедневно подвергая его артиллерийскому обстрелу, яростным бомбардировкам. Но всякий раз, когда враг шел на приступ, его неизменно встречал сокрушительный отпор. Самым тяжким испытанием для ленинградцев был голод. Особенно голодной выдалась зима 1941/42 года. Сотни тысяч человек погибли от истощения. Но город не сдавался. Наконец настал час его освобождения. Наши войска шли на запад, перемалывая гитлеровские части. Войска Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского фронтов взяли в клещи группировку противника под Ленинградом. Большую помощь нашим регулярным частям оказали партизанские соединения. Советским дивизиям предстояло прорвать глубокоэшелонированную оборону врага, создаваемую два с лишним года, преодолеть сотни минных полей, которыми фашисты обложили подступы к своим позициям.

Бои за город начались 14 января 1944 года с мощной артподготовки. В этом огневом оркестре слились воедино фронтовая, корабельная, береговая, зенитная артиллерия. Дальняя авиация бомбила гитлеровские тылы. Порыв наших войск был неудержим. Несмотря на отчаянное сопротивление врага, цеплявшегося за каждый валун, 2-я ударная армия опрокинула гитлеровские дивизии и двинулась навстречу 42-й армии, наступавшей со стороны Пулковских высот. 19 января обе армии встретились в районе Ропши. Части противника, встававшие на пути наших войск, были зажаты в смертоносные тиски и уничтожены. Только в районе Стрельны и Петергофа на полях сражений навсегда осталось около 20 тысяч солдат и офицеров вермахта. В тот же день наши части овладели Новгородом. 27 января блокада Ленинграда была снята.

Разгромив мощную группировку противника под Ленинградом, наши армии открыли себе на этом направлении путь на запад. К концу февраля 1944 года от гитлеровцев были очищены почти полностью Ленинградская и Калининская (ныне Твер-ская) области, началось освобождение от оккупантов Эстонии.

Это самый главный день в нашей истории. Великий день, радостный и долгожданный. Какой же трудной дорогой шли к нему миллионы наших солдат, каких огромных жертв он потребовал от нашей страны, каких мук и лишений! Но мы преодолели этот путь.

16 апреля 1945 года началась Берлинская операция - последняя операция Великой Отечественной войны, одна из самых кровопролитных. Гитлеровцы превратили свою столицу в мощнейшую цитадель. Город был опоясан тремя линиями обороны, его улицы перегорожены завалами, дома превращены в долговременные огневые точки. Из четырехсот железобетонных бункеров простреливались все маршруты, по которым могли передвигаться наши войска. Эти бункеры уходили под землю на 3-6 этажей. Их гарнизоны насчитывали по несколько сот человек, снабженных продуктами и боеприпасами, которых хватило бы на долгие месяцы сопротивления.

Под ружье Гитлер поставил всех, кто мог передвигаться, - стариков, женщин, подростков. На последних возлагались особые надежды, их научили пользоваться фаустпатронами, кумулятивные снаряды которых прожигали танковую броню. Именно фаустпатронщики нанесли нашей боевой технике наибольший урон, потому что действовали с близкого расстояния - стреляли из окон домов, с чердаков, из-за угла. Но кроме ополченцев Берлин обороняли элитные части вермахта, эсэсовцы. Их было около миллиона, преимущественно закаленные в боях волки войны. На вооружении обороняющихся гитлеровских армий находилось больше 1500 танков и самоходок, 3300 самолетов. Но в этом заключительном сражении мы уже превосходили врага по всем боевым параметрам. Личный состав наших армий насчитывал 2,5 миллиона человек, 42 тысячи орудий, 7500 самолетов, 6250 танков и самоходок. Еще никогда наши армии не были столь сильны, никогда еще на один километр фронта не приходилось столько танков и артиллерии.

В 5 часов утра 16 апреля нашим батареям было передано сигнальное слово "Родина". И тут же десятки тысяч стволов обрушили на врага тонны раскаленных снарядов. Уже в первый день наступления наши артиллеристы выпустили по гитлеровским позициям больше миллиона зарядов. Это не считая авиабомб. В 5 часов 30 минут утра вспыхнули 143 прожектора, их лучи ослепили еще не пришедших в себя солдат противника. Наши танки и пехота рванулись к вражеским позициям. С ходу взяли первую линию обороны и пошли ко второй.

20 апреля войска 1-го Белорусского фронта уже обходили Берлин с севера. 21 апреля советские дивизии вышли на северную окраину фашистской столицы. 24 апреля войска 1-го Белорусского фронта соединились юго-восточнее Берлина с войсками 1-го Украинского фронта, окружив 200 тысяч солдат противника в лесах у Вендиш-Буххольда. На следующий день войска 1-го Украинского подошли к городу Торгау и встретились с американскими войсками. Начался штурм Берлина. Каждый дом, каждая станция метро, каждая улица брались с боем. Гитлеровцы оборонялись с отчаянием обреченных. Однако изменить уже ничего было нельзя.

30 апреля части генерала В.М.Шатилова и полковника А.И.Негоды пошли на штурм рейхстага - главного здания города, олицетворявшего несокрушимую мощь Германии.

В числе первых в здание ворвались воины батальонов капитана С.А. Неустроева, майора В.И. Давыдова и старшего лейтенанта К.Я. Самсонова. Каждый метр брался с боем и потерями. Перестрелки то и дело переходили в рукопашные схватки. Но с каждым часом на стенах здания рейхстага алело все больше боевых красных знамен. Нужно было водрузить последнее - на крыше фашистского логова. Этого мгновения ждали миллионы людей почти четыре года. И вот в 21 час 50 минут разведчики М.А. Егоров и М.В. Кантария укрепили знамя над рейхстагом. Оно стало символом Победы в долгой войне, последней ее точкой. Еще не все очаги сопротивления врага были подавлены, еще гремели выстрелы и в самом Берлине, и в его окрестностях, и в Чехословакии, но война, по сути, была закончена.

Я был знаком с Мелитоном Кантария. Он жил в своем родном городе Сухуми, долгие годы работал директором рынка. Никогда этот человек не кичился своим подвигом, был скромен, трудолюбив, гостеприимен. Вспоминая тот день, 30 апреля, Мелитон говорил: "Это случайно, что именно мы поставили знамя Победы. На нашем месте могли оказаться любые другие солдаты. Нам с Егоровым просто повезло, что командиры вызвали нас. Но ведь и я, и Егоров могли быть десять раз убиты, пока пробирались на крышу рейхстага. Это тоже правда".

30 апреля покончил с собой Гитлер, 1 мая - Геббельс. В полночь 8 мая 1945 года в пригороде Берлина Карлсхорсте состоялось подписание Акта о безоговорочной капитуляции Германии.

Наш народ заплатил за эту Победу страшную цену - 28 миллионов человек пали в годы Великой Отечественной. Это не только солдаты. От обстрелов, бомбежек и массовых расстрелов гибло в основном мирное население, никогда не державшее в руках оружия. Но потому война и называется Отечественной, что на защиту своей земли встал весь народ, все Отечество.

Сегодня исполняется 75 лет легендарному бою воинов-панфиловцев у разъезда Дубосеково. В прошлом году среди тех, кто присоединился к посмертному шельмованию панфиловцев (в том числе и к шельмованию шести воинов из числа жителей Алтая) оказалась Всероссийская ГОСУДАРСТВЕННАЯ телерадиокомпания.

Стоит напомнить статью из "Советской России" Светланы Землеловой "Политрук Клочков выстоит" - чтобы сравнить с сегодняшними "откровениями" российского телевидения.

Всероссийская государственная (!) телевизионная и радиовещательная компания с радостью, как будто нашла потерянный пенсионеркой кошелек, сообщила об очередном разоблачении советских мифов. На этот раз выяснилось, что подвиг 28 героев-панфиловцев был выдуман советскими журналистами. Новость тут же подхватили, разнесли по интернету и принялись смачно обсуждать. В общем, у некоторых ребят сегодня очередной праздник.

А дело все в том, что Государственный архив России опубликовал справку о подвиге 28 героев-панфиловцев. Доклад подготовлен Главным военным прокурором ВС СССР генерал-лейтенантом юстиции Н. Афанасьевым 10 мая 1948 г. Почему понадобилось публиковать этот доклад именно сейчас, еще предстоит выяснить. А пока просто полюбопытствуем, что же содержится в докладе и зачем вообще понадобилась такая справка.

Оказывается, началось все с того, что в 1947 г. за измену Родине был арестован некто И.Е. Добробабин. Выяснилось, что гр. Добробабин участвовал в боях в районе Дубосекова, за что был награжден Звездой Героя Советского Союза и где сдался в плен немцам.

Далее выяснилось, что, кроме Добробабина, в живых из 28 погибших героев-панфиловцев остались еще несколько человек, в связи с чем и решено было организовать проверку обстоятельств того знаменитого боя. В результате проверки оказалось, что впервые сообщение о бое гвардейцев дивизии им. Панфилова сообщалось в газете «Красная Звезда» от 27 ноября 1941 г. При этом в статье журналиста Коротеева говорилось, что все панфиловцы – участники боя погибли и что из пятидесяти четырех немецких танков были уничтожены восемнадцать. На следующий день, 28 ноября, в «Красной Звезде» появилась передовица Кривицкого под названием «Завещание 28 павших героев». Кривицкий писал, что бойцов было двадцать девять, но один из них сдался в плен и был застрелен товарищами. Остальные двадцать восемь «погибли, но не пропустили врага». Позднее, уже в январе 1942 г., Кривицкий снова вернулся к этой теме, и «Красная Звезда» подробно рассказала о бое, о переживаниях бойцов, названных при этом поименно. И в июле 1942 г. всем перечисленным бойцам были присвоены звания Героев Советского Союза.

Далее в справке-докладе говорится, что все художественные произведения, посвященные 28 героям-панфиловцам, основаны на статьях «Красной Звезды». Тайны, кстати, из этого никто и не делал. Так, Н. Тихонов, автор поэмы «Слово о 28 гвардейцах» сообщал, что основывался исключительно на статье Кривицкого и что других материалов у него не было.

А что же происходило на самом деле близ Дубосекова? Был ли подвиг? Или, может быть, немцы не рассматривали Москву в бинокли, а советский солдат не отстоял свою столицу, и как-то так, незаметно для всех Москву сдали Гитлеру?

Главное политическое управление РККА провело в 1942 г. свою проверку обстоятельств того боя, и вот что было установлено. 4-я рота 1075-го стрелкового полка занимала оборону Нелидово – Дубосеково – Петелино. В результате боев с наступающим противником полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж. «Легенда о 28 героически сражавшихся и погибших героях началась статьей О. Огнева («Казахстанская Правда», 2.4.42), а затем статьями Кривицкого и других».

Как видим, ошибаются все, даже Главпуркка: статья Кривицкого появилась много раньше статьи Огнева.

Были опрошены и местные жители, показавшие, что бой панфиловской дивизии у села Нелидово и разъезда Дубосеково состоялся, немцы в результате этого боя были отбиты, а политрук Клочков действительно погиб в этом бою.

Коротеев, впервые написавший о 28 героях, поведал, что о героических боях под Москвой, в частности, о бое одной роты с немецкими танками, ему рассказал комиссар панфиловской дивизии Егоров. Комиссар порекомендовал ему ознакомиться с политдонесением и написать об этом бое. «В политдонесении говорилось о бое пятой роты с танками противника» , о том, что рота стояла насмерть и что два человека сдались в плен. Но ни фамилии бойцов, ни их число не назывались. Когда же готовилась публикация в газете, журналисты решили исходить из того, что в роте на тот момент было человек тридцать-сорок, минус два предателя. Так и появились 28 героев-панфиловцев.

Что же касается самих военных и командования 1075-го стрелкового полка, то командир полка И.В. Капров показал буквально следующее: «Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г. не было – это сплошной вымысел» . И далее: «В этот день у разъезда Дубосеково, в составе 2-го батальона дралась 4-я рота и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах».

Что же получается? Была панфиловская дивизия? Была. Приняла бой у разъезда Дубосеково? Приняла. Отбила немцев? Отбила. Подвиг это или… так себе? Пожалуй, что все-таки подвиг. Так в чем же ложь? Оказывается, в цифре 28. Но, простите, государственный телеканал сообщил: «Знаменитый подвиг панфиловцев целиком и полностью вымысел советских журналистов, подтвердили в Госархиве России. Рассекречен документ, автор которого – главный военный прокурор СССР Николай Афанасьев. Еще в 48-м он доложил Андрею Жданову, что история о героизме 28 бойцов дивизии под командованием генерал-майора Ивана Панфилова выдумана». Целиком и полностью – это значит, что не было ни дивизии, ни подвига. Однако в опубликованных документах ничего похожего не значится. Из документов следует, что героев было не 28, а значительно больше. Все остальное опровергнуть не получилось. Выходит, что число героев выросло, а подвиг оказался вымыслом?

Нет. Это не подвиг панфиловцев – вымысел советских журналистов, а разоблачение подвига панфиловцев – «целиком и полностью» вымысел журналистов России, а точнее – ВГТРК. Другими словами, в год 70-летия Победы Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания взяла на себя роль фальсификатора и очернителя. А если еще более узко, то государство, которое так много говорит о недопустимости пересмотра истории и особенно истории Великой Отечественной войны, должно бить себя по затылку. Потому что само же это государство и способствует как пересмотру с фальсификацией, так и очернительству с лжеразоблачениями. Чем именно способствует, это уж другой вопрос – халатностью, политической близорукостью, набором недалеких сотрудников, злым ли умыслом, но так или иначе государство ныне само выступило в роли фальсификатора своей же собственной истории, взяв на себя при этом функции саморазрушения.

Конечно, любой народ и любое государство имеют свои мифы. Миф формирует отношение человека к окружающему миру, объясняет этот мир и придает ему смысл. При этом миф – это вовсе не обязательно выдумка. Исследователь мифа философ А.М. Пятигорский определял миф как историю о «не-обыкновенной» личности с «не-обыкновенным поведением». Миф никогда не создается нарочно, он всегда рядом с человеком. Все, чем человек окружает себя, и есть миф, поскольку все вещи всегда нагружены смыслом.

Подвиг панфиловцев – это тоже миф, потому что это и есть история о необыкновенных людях и необыкновенном поведении. Но это не значит, что подвига не было, что он – выдумка. Этот подвиг иллюстрирует народный героизм и отношение людей к войне и противнику. И неважно, в конце концов, говорил или нет Клочков свои знаменитые слова. Слова Клочкова–Кривицкого в любом случае объясняют действия тех, кто погибал под вражескими танками.

Суть происходившего семьдесят лет назад не в том, кто что сказал, дралась ли четвертая или пятая рота и где сколько было человек – двадцать восемь или тридцать пять. И если у разъезда Дубосеково погибли не двадцать восемь советских солдат, а шесть или сто пятьдесят три, это ровным счетом ничего не изменит и ни на что не повлияет. «28» стали символом. Как Брестская крепость, как моряки-черноморцы. Эти символы обозначают стойкость и верность долгу; за ними стоят люди, которые умирают, но не сдаются. Оспаривать эти символы не просто кощунственно, но и так же нелепо, как пытаться выяснить: правда ли, что «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят» и «в живых осталось только семеро молодых солдат»? Жил ли Сережка на Малой Бронной, а Витька на Моховой?

Ну давайте отныне будем говорить не «28 героев-панфиловцев», а «128 героев-панфиловцев». Легче нам от этого станет? Перестанем мы себя чувствовать «обманутыми тоталитарным режимом»?

Во время военных действий, во время любого хаоса вполне естественны путаница и неразбериха. Иногда сложно получить точные данные и тогда приходится довольствоваться примерными. Журналист Коротеев и редактор «Красной Звезды» генерал-майор Ортенберг остановились на фактах и цифрах о двадцати восьми бойцах. Ну и что?

В том, что подвиг был, нет сомнений, и никто опровергнуть этого не смог. Пусть даже советские журналисты навязали на этот подвиг розовый бантик, пусть назвали неточное число сражавшихся и погибших, но суть происходившего никоим образом не пошатнулась. И утверждать на этом основании, что «знаменитый подвиг панфиловцев целиком и полностью вымысел советских журналистов», значит попросту расписаться не то в профнепригодности, не то в ангажированности. А может, и в том и в другом единовременно.

Светлана ЗАМЛЕЛОВА

"ОТСТУПАТЬ НЕКУДА!"

Эти слова воина-коммуниста с нами уже 75 лет. Они стали клятвой и боевым девизом. И никому не удастся переписать историю и вычеркнуть эти слова из памяти народа.

75 лет назад под Москвой они совершили свой подвиг, остановив врага. Их было конечно больше на тех рубежах - в той 4-й роте 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-ой стрелковой дивизии. Больше чем 28 человек. Об этом их командир полка рассказал уже после войны - в Главной военной прокуратуре: "Бывший командир 1075 стрелкового полка Илья Васильевич Капров , допрошенный об обстоятельствах боя 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, показал: "…В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах".

Но слова: "Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!", обращенные в критическую минуту к 28-и героям политруком 4-й роты Василием Клочковым , стали в те решающие дни обороны столицы девизом всех ее защитников.

Всего в числе 28-и героев, занявших рубеж у Дубосеково было шестеро бывших жителей Алтая. Пятеро из них погибли: старший сержант Митин Гавриил Степанович из села Устьянка и рядовой Емцов Петр Кузьмич из села Георгиевка Локтевского района, красноармейцы Крючков Абрам Иванович из села Плотава Баевского района, Трофимов Николай Игнатьевич из села Мальцева Курья Бийского района и политрук Клочков Василий Георгиевич , семья которого в 1921 году переехала в село Николаевка Локтевского района из Саратовской губернии.

Да, было то расследование после войны, которым занималась военная прокуратура. Было расследование вызвано тем, что шесть из 28 награжденных посмертно панфиловцев выжили в бою 16 ноября 1941 года. Среди выживших оказался еще один земляк с Алтая - уроженец села Плотниково Каменского района Алтайского края Иван Демидович Шадрин , попавший в плен. Но тогда же, в 1947 году, и разобрались, что расследование проводилось необъективно - из-за предвзятости отрицался сам факт коллективного подвига. Пусть что-то напутали журналисты и кадровики, но погибшие не писали же те статьи и наградные листы!

Тому расследованию не дали дальнейшего хода. И лишь в наше недоброе время нашлись многочисленные желающие сдуть архивную пыль с тех прокурорских документов и огорошить людей дутой сенсацией: "Не было подвига, не все погибли - значит и не герои!"

Нынешним трубадурам-рыночникам не дано понять, что подвиг солдата на поле боя нельзя взвесить и рассчитать их холодными рассудочными мозгами, привычными лишь к "бизнес-планам". Ведь что такое подвиг в понимании древних? То, за что не требуют вознаграждения.

Притяжение Алтая

Люди, защищавшие Москву у Дубосеково и Петелино, защищали и свое социалистическое понимание жизни, все то, что дала им и их детям Советская власть. Ведь не зря же на той еще сырой от проявителя своей фотографии с дочкой Василий Клочков вывел слова: "И за будущее дочки ухожу я на войну". Ему, бывшему неграмотному батраку, было что сравнивать. Фашисты несли с собой тот же "новый порядок", который уже был когда-то в России: "Работай и молчи". Еще летом 1941 года стали появляться сообщения о возвращении в немецких обозах бывших помещиков в оккупированные регионы России и на Украину. Например, в Лужском районе Ленинградской области вернувшийся бывший хозяин барон фон Бильдерлинг сразу завел барщину для колхозников. Близкие и многие знавшие политрука Клочкова вспоминали, что у Василия Георгиевича на руках были шрамы. Это такая память осталось от тех недобрых времен, когда батрачил Вася на одного из кулаков Локтевского района по фамилии Калайда, спустившего на него псов "в оплату за труд".

С Алтаем многое связывало родившегося на Волге Клочкова. Здесь вступил он в комсомол, здесь же стал он обучать грамоте таких же как он крестьян, став избачем - ответственным за избу-читальню ("прообраз" многих будущих сельских библиотек). Потом стал секретарем комсомола в Угловском районе, организатором-физкультурником и агитатором бригады "синеблузников". И хотя позже возвращался Клочков в Поволжье, а девять предвоенных лет прожил в Казахстане, Алтай все так же не отпускал его.

Сохранилась предвоенная фотография с военных сборов. На ней почти близнецами в одинаковой форме и коротко подстриженные - Клочков и учитель из Чарышского района Михаил Петрович Дунаев . Значит не чурался никогда волгарь, ставший казахстанцем, бывших земляков с Алтая!

Поэтому неслучайно рядом с Клочковым оказались в том его последнем бою сразу пять воинов с Алтая (двое - из знакомого ему Локтевского района).

В ту тяжелую осень 1941 года Москву защищали и сибиряки, и представители тех республик, что теперь презрительно называют в "первопрестольной" немецким словом "гастарбайтеры". В Казахстане генералом Панфиловым формировалась его 316-я стрелковая дивизия, ставшая в ноябре 8-й гвардейской. В одном из архивных донесений о ее потерях нашелся в 2011 году еще один земляк с Локтевского района - командир взвода 1075 стрелкового полка лейтенант Петр Феоктистович Шамаев (записан еще как "Шишаев" в других документах). Причем записаны его данные в списке потерь сразу после Василия Георгиевича Клочкова. И дата гибели его (16 ноября 1941-го) и место захоронения то же самое, что и у Клочкова выше строкой!

Волею случая

Бывшему руководителю депутатской фракции КПРФ в АКЗС Виталию Александровичу Сафронову сам Иван Демидович Шадрин рассказывал подробности того, при каких обстоятельствах узнал он, выживший алтайский панфиловец, что стал "посмертно" Героем Советского Союза.

Шадрин после боя панфиловцев у Дубосеково попал в плен, но не было у него в реальной биографии военнопленного ни лагеря в Майнингене, ни Заксенхаузена (о которых писали повсеместно и многократно). Освободили его из плена… в 1943-м на Украине. Там же на Украине попал он в штрафную роту.

Однажды ночевали бойцы этой роты в доме, в который вернулась и сама хозяйка лишь незадолго до них. Вернулась из эвакуации. Разговорились.

– Где была в эвакуации?

– На Алтае!

– Я тоже оттуда. А где жила на Алтае?

– В Плотниково, под Камнем.

– Неужели? Да я сам из этого Плотникова! У кого жили?

– У Анны Дмитриевны Шадриной.

– Это же моя мать!

– Врешь! У нее сын – Герой Советского Союза, а не уголовник. Он погиб под Москвой! Вот газета!

Иван Демидович схватил газету, побежал к командиру. Дальше проверка, выезд в Москву, где действительно сам Михаил Иванович Калинин вручал ему его Золотую Звезду.

Так что все не раз написанное о возвращении Ивана Демидовича после двух лет проверки в 1947-м и о хлопотах безымянного секретаря райкома (из Казахстана/Киргизии) – легенда.

Все это рассказал в начале 1980-х годов Виталию Сафронову (тогда – заведующему отделом пропаганды и агитации Алтайского крайкома КПСС) сам Иван Демидович при своем приезде на родной Алтай из Казахстана. Сафронов, хотя и понимал, что устоявшуюся за долгие годы официальную версию уже в очередной раз не исправить, тем не менее этот случай с нечаянной встречей штрафника и бывшей "квартирантки" его родительского дома рассказывает часто…

КАК УВЕКОВЕЧЕНА ПАМЯТЬ ЗЕМЛЯКОВ-ПАНФИЛОВЦЕВ В АЛТАЙСКОМ КРАЕ

В Барнауле в Индустриальном районе в 1972 году появилась улица Панфиловцев. На ней на доме № 3 в 1978 году была установлена мемориальная доска в память о героях-земляках, остановивших немецко-фашистских захватчиков на подступах к Москве. (Но сейчас этой доски на доме почему-то уже нет!). В 1967 году в барнаульской школе № 69 был создан музей героев-панфиловцев (позже был преобразован в учебный музей исторического профиля), перед школой установлен бюст командиру 316-й (8-й гвардейской) дивизии Герою Советского Союза генерал-майору Ивану Панфилову.

В Бийске, Баево, Горняке, Камне-на-Оби, селах Николаевка, Георгиевка, Устьянка Локтевского района, Плотава Баевского района, райцентре Угловское установлены памятники землякам-панфиловцам, есть улицы и были школы, носящие их имена.

Уникальный экспонат – подшивка дивизионной газеты "За Родину!" за 1942 год, подаренная редактором Леонидом Макеевым учащимся-краеведам Северной школы Горняка, – хранится в Локтевском районном музее. В номере за 28 июля в ней опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении 28 гвардейцам звания Героя Советского Союза (посмертно).

Евгений Платунов, пресс-служба Алтайского крайкома КПРФ

Многие из нас слышали крылатое выражение: «Отступать некуда - позади Москва!». Кто сказал эту фразу и при каких обстоятельствах она была произнесена? Об этом мы часто и не догадываемся. Кажется, что эти слова у всех на слуху, они известны нам, но все-таки точного автора этого выражения мы часто не можем назвать.

Постараемся пролить свет на эту проблему.

История происхождения крылатого выражения

Сегодня невозможно точно определить, откуда произошла фраза: «Отступать некуда - позади Москва!», кто сказал эти слова и почему они были произнесены.

Существует несколько основных версий происхождения этого выражения. Рассмотрим их более подробно.

Первая и наиболее популярная версия приписывает эту фразу политруку Василию Григорьевичу Клочкову, который сказал эти слова, обращаясь к героям-панфиловцам, оборонявшим Москву от фашистов в страшном и холодном 1941 году.

Вторая версия основывается на том, что данная фраза была произнесена во время Крымской войны в 1854 году оборонявшим Севастополь от западных союзников, правда, она звучала несколько по-другому: «Нам отступать некуда, у нас позади море». Имелось в виду, что русские все равно никогда не уйдут из Крыма и не отдадут его на милость врагам.

Третья версия приписывает эти слова фельдмаршалу М.И. Кутузову, который этим выражением пытался приободрить своих солдат и офицеров во время

В этом ключе вспомним фразу из стихотворения Лермонтова «Ребята, не Москва ль за нами?!». Правда, в стихотворении ее произносит не Кутузов, а герой полковник, погибший в этом сражении.

И, наконец, существует версия, которая стала популяризироваться в годы перестройки. Согласно с ней, эту фразу придумал фронтовой корреспондент Александр (Зиновий) Кривицкий, который описал подвиг 28 панфиловцев. К слову сказать, сторонники этой версии считают, что никакого героического боя панфиловцев и немцев не было, и журналист полностью сочинил эту историю, чтобы поддержать боевой дух отступающей Красной Армии.

Рассмотрим эти версии более подробно.

Подвиг панфиловцев

Впервые фраза: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» появилась в статье корреспондента Кривицкого, которая называлась «О 28 павших героях». В ней описывался бой советских солдат с фашистскими подразделениями, который состоялся 16 ноября 1941 года. Солдаты из дивизии Панфилова подорвали себя, бросившись под вражеские танки, тем самым они замедлили ход немецкого наступления и способствовали тому, что немцы были изгнаны из-под Москвы.

Статья носила в целом пафосный характер. Фразу «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» произносил политрук Клочков.

Именно эта версия прочно вошла во все советские учебники.

Версия постперестроечного времени

Сторонники фальсификации подвига героев-панфиловцев активно публиковали свои работы в конце 80-90 гг. В них они указывали, что статья Кривцова была лишь пропагандистским текстом, целью которого было поднятие боевого духа Красной Армии. На самом же деле вовсе не Клочков произнес фразу: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва». Автор ее, по мнению данных исследователей, - сам журналист Кривицкий.

Следует заметить, что оспаривалось, скорее, не авторство этой фразы, а вообще наличие подвига панфиловцев, что существенно подрывало представление о массовом героизме советского народа во время Великой Отечественной войны.

«Отступать некуда - позади Москва!»: чьи слова? Неужели Кутузова?

Существуют сторонники версии о том, что данная фраза родилась еще в позапрошлом веке, и принадлежала она знаменитому фельдмаршалу. Письменных свидетельств сторонники данной версии не приводят, однако они указывают на воспоминания очевидцев и участников Бородинского сражения, которые в своих мемуарах писали, что нечто подобное Кутузов действительно произносил.

Значение выражения для русской истории

Сегодня уже не принято в серьезных исторических кругах оспаривать истинное существование подвига героев-панфиловцев, поэтому вопрос о происхождении крылатого выражения: «Отступать некуда - позади Москва!» (кто сказал эти слова) - так остро не ставится.

По сути дела, эта фраза могла быть произнесена в любой из трудных периодов русской истории: и 70 лет назад, и 200 лет назад, и даже 700 лет назад. Эти слова отражают суть русского понимания борьбы с врагами, претендующими на родную для наших соотечественников землю: отступать русским людям некуда, потому что за их плечами родная мать-земля, которую нужно защищать до последней капли крови.

Поэтому вопрос о том, когда были произнесены слова «Отступать некуда - позади Москва!», кто сказал их и когда, не является самым важным. Эта фраза стала крылатой потому, что выразила собой всю суть русского народного миропонимания.

Эти слова вечны. Они будут жить до тех пор, пока жива Россия и жив ее могучий и сильный народ. Народ, в чьем характере слились и огромная сила, и мягкость, и доброта, и сочувствие, и страшная ненависть к врагам.