Национальный вопрос в ссср л. И. Шерстова. Национальная политика и национальные отношения в ссср накануне перестройки

В 1985 году в Советском Союзе пришёл к власти Горбачёв, а в конце 1991г. СССР развалился. Распад Советского Союза во время нахождения у власти Горбачёва, связан с его ошибками. Его ошибки проявились, прежде всего, в том, что он игнорировал или же не понимал значимости национального вопроса в Советском Союзе. Когда в 1985 г. он пришёл к власти, Советский Союз уже был государством, охваченным полнейшим кризисом. Столкнувшись с экономическим застоем, а в политической сфере с дефицитом демократии, Горбачёв выступил с идеей «перестройки». Но тем единственным, на что он не обратил внимания, был национальный вопрос, так как в то время он считал, что здесь всё «благополучно». 104 И только в 1990-е гг. на XXVIII съезде КПСС, он признал, что «мы не осознали значения этой проблемы» (т. е. национальный вопрос) своевременно не увидели скрытой в ней опасности». 105

Именно в силу того, что отсутствовало понимание опасности национального вопроса, то при возникновении национальных проблем, «мы оказались абсолютно неподготовленными ко всему происходящему». 106 Отсутствие идейной подготовки, привело к тому, что действия Горбачёва по урегулированию национальных проблем, приобрели беспорядочный характер с шатанием то «влево», то «вправо».

Далее, ошибки проводившихся Горбачёвым политических реформ проявились и в решении национальных отношений. Во-первых, провозгласив лозунги «гласность», «не оставлять белых пятен в истории», Горбачёв не подумал о том, что это может затронуть и сложнейшую область застаревших исторических обид. В этих условиях новое руководство должно было расплатиться по долгам своих предшественников: за извращения связанные с «построением социализма в одной стране» и «дискредитаций подлинного интернационализма»; «за сталинскую национальную политику», предельно бюрократическую и репрессивную; за брежневскую «кадровую политику», которая пыталась обезвредить бомбу замедленного действия национального вопроса, систематически опираясь на бюрократические региональные мафии, и не желая решать ни одной серьёзной проблемы, связанной с отношениями между различными республиками внутри Союза. 107 С началом демократизации и восстановления исторической правды, накопившееся за долгое время напряжение, разрядилось в стремительно нараставших центробежных силах. И как раз после выдвижения лозунгов «восстановления исторической правды», национальный вопрос сразу же выступил на поверхность, к чему Горбачёв оказался не готов. Это ознаменовалось началом активного образования и движения национальных фронтов Союзных республик.

Образование неформальных политических ассоциаций приняло специфическую форму в нерусских регионах СССР. Здесь все побудительные мотивы, которые были характерны для подобных движений в России, дополнялись ещё и возмущением по поводу господства инородцев – русских. Проблемы истории, культуры и окружающей среды принимали там окраску даже ещё более эмоциональную, чем в России, и писатели и учёные, которые могли их сформулировать, пользовались там уважением опять–таки большим, чем в метрополии. Вся логика гласности здесь привела к тому, что на сцену явились, прежде всего, этнические факторы. Ещё в 1970-х гг. московское правление раздражало интеллектуалов. Теперь гласность им позволила пойти гораздо дальше и привлечь на свою сторону весь народ. То, что раньше подавлялось, теперь властно вышло на первый план и соединило усилия людей разного социального происхождения и профессий. В результате начался взрывоопасный процесс перестройки самосознания и политических структур.

У каждого народа была своя точка возгорания, и каждая республиканская коммунистическая партия по-разному отреагировала на столь необычное развитие событий. Поэтому и сами эти запросы и действия, которые были предприняты в ответ на них в каждой республике, сильно разнились между собой.

Наиболее мирным, но в то же время и радикальным, было развитие событий в Прибалтике. То, о чём в 1970-х гг. говорили только диссиденты, было теперь поддержано деятелями науки и культуры. Затем к ним присоединили свой голос и массовые общественные организации и, наконец, коммунистические партии, правда нерешительно и половинчато. Темпы, с которыми развивалось движение в разных республиках, были разными: впереди шла Эстония, следом Латвия. Литва, которой миграция из других республик СССР угрожала в меньшей степени, замыкала движение.

Вначале общественное недовольство касалось только проблем окружающей среды, но вскоре в центре его оказалось то, что было самым главным для всех народов Прибалтики: аннексия этих стран в 1940 г. и последующая депортация лучших людей. 108

В 1987-1988-х гг. движение набрало силу и начало отмечать демонстрациями знаменательные для этих народов даты: День независимости, 109 День депортации(14 июня), 110 день заключения пакта Молотова - Риббентропа. 111 Суровые толпы хотели придать гласности правду о событиях, которые принесли им рабство.

Как и в России, следующей фазой стало создание организаций со своими программами. В июне 1987 г. Союз писателей Латвии созвал встречу представителей всех культурных обществ республики. Они направили в адрес XIX партийной конференции радикальные требования: Латвия должна стать суверенным государством с латышским языком в качестве единственного государственного. Оставаясь в составе СССР, она должна получить независимое представительство в ООН, собственные военные формирования с командованием на латышском языке, экономическое самоуправление и право запрещать иммиграцию из других республик СССР. 112

Местные коммунистические партии отреагировали на эти требования довольно благоразумно. Понимая, что подобные требования пользуются всеобщей поддержкой населения, коммунисты решили пойти на компромисс – для того чтобы предотвратить взрыв и одновременно снять наиболее радикальные требования. Когда для поддержки творческих союзов были созданы народные фронты (в Литве он назывался «Саюдис» - «движение»), 113 коммунисты вступили с ним в диалог и большую часть своих требований включили в наказ своей делегации на XIX партконференции. В октябре 1988 во всех трёх прибалтийских республиках состоялись организационные съезды народных фронтов. На выборах в Верховный, республиканские и местные советы народные фронты добились полного успеха, завоевав большинство мест в советах всех трёх республик. Это вызвало двойственную реакцию. Во-первых, ширилось так называемое движение «выездов», 114 провозгласившее, что прибалтийские республики никогда не входили в состав СССР де-юре и потому должны провести регистрацию всех лиц, бывших их гражданами до 1940 г., а равно и их потомков. Именно эти люди, должны были должны избрать национальные съезды, которые восстановили бы независимость де-факто. Жители республик Прибалтики другой национальности (русских среди них было большинство, но имелись представители и других народов) были встревожены. Явно намёк на то, что все преимущества получат представители коренного народа, заставили их образовать интернационалистские, или союзные движения, выступавшие за сохранение СССР и многонационального статуса СССР. В 1989 – 1990 гг. эти движения при поддержке аппарата КПСС организовали массовые демонстрации, участниками которых были в основном русские рабочие предприятий всесоюзного значения. Протестуя против «ползучей контрреволюции», они дефилировали по улицам прибалтийских городов под знаком серпа и молота.

Но действительно решающие события по-прежнему происходили в Москве. Требование Горбачёва предоставить ему больше президентских полномочий породило опасения, что будет невозможно добиться больших свобод; это побудило Верховный совет Литвы, где большинство принадлежало «Саюдису» и представителем которого был Витаутас Ландсбергис, 115 11 марта 1990 провозгласить независимость. Верховные советы Латвии и Эстонии приняли более сдержанные резолюции, провозгласившие начало переходного периода, окончанием которого должно было стать достижение полной независимости.

Эти события сделали прибалтийские республики предметом полемических сражений между теми, кто хотел сохранить Союз, и теми, кто хотел избавиться от него. Сначала Горбачёв попытался навязать прибалтам своё понимание законности и правопорядка и начал экономическую блокаду Литвы. 116 Однако через несколько месяцев, она была прекращена – теперь Горбачёв попытался склонить все республики СССР к подписанию нового Союзного договора, который должен был заменить аналогичный документ от 1922 года. 117 Этот новый договор предоставил бы союзным республикам полное самоуправление, но оборона, внешняя политика и общее управление экономикой оставались в ведении Москвы. 118

В январе 1991 г. люди, имевшие наиболее радикальные взгляды относительно методов защиты существовавшего тогда государственного устройства, начали действовать. Во все три прибалтийские республики были введены десантные войска. Вначале войска взяли под контроль коммуникационные системы, захватив в Вильнюсе здания редакций газет и телецентра. Одновременно анонимные «Комитеты национального спасения» в Литве и Латвии заявили о своей готовности взять власть для того, чтобы «предотвратить экономический крах» и установление «буржуазной диктатуры». 119

Когда ОМОН и десантники подошли к зданию парламента в Вильнюсе, люди, взявшись за руки, остановили их. По меньшей мере, четырнадцать человек погибли. 120

Ельцин, который тогда был спикером российского парламента, вместе с тремя председателями Верховных советов трёх прибалтийских республик незамедлительно обнародовал заявление, где осуждалось применение вороженной силы, угрожавшее суверенитету этих государств. Столкнувшись с сопротивлением, Горбачёв решил не доводить военные акции до конца.

Ещё одной жертвой пакта Молотова-Риббентропа была Молдавия. Первыми здесь стали проявлять недовольство творческие союзы. Вскоре на этой основе был создан Народный фронт. 121 Реакция коммунистической партии здесь была несколько замедленной, но всё же летом 1990 г. Молдавия была переименована в Республику Молдова и принята Декларация о суверенитете. 122 Многие восприняли это как первый шаг к грядущему воссоединению с Румынией. Реакция живших в Молдавии представителей иных национальностей была очень резкой. Они провозгласили создание собственной Приднестровской республики со столицей в русском по преимуществу городе Тирасполе на восточном берегу реки Днестр. Они не рассчитывали на помощь из центра и создали свои формирования. Эти части получали оружие от советских регулярных войск. Приднестровские части сохранились после провозглашения Молдовой независимости и могли стать постоянным источником военного конфликта.

Армянский народ столетиями уничтожался и изгонялся со своей земли могущественными соседями. Поэтому самым болезненным для жителей республики был вопрос Нагорного Карабаха – горного сельскохозяйственного региона, по преимуществу населённого армянами. Однако по решению Наркомнаца он в 1921 г. был присоединён к Азербайджану. 123 Оскорбление, которое было нанесено национальным чувствам армян, усугублялось ещё и тем, что в однопартийной системе административная субординация затрагивала все аспекты жизни. Предпочтение обычно оказывалось азербайджанскому меньшинству во всём: в распределении жилья, в приёме на работу, в системе образования и строительстве промышленных предприятий. 124 В 1988 г. недовольство приняло открытые формы. Был создан специальный комитет по Карабаху. 125 В его состав вошли в основном писатели, учёные и журналисты, а так же, на правах частных лиц, правительственные чиновники. Отделения Комитета были созданы на заводах, в учреждениях и институтах, причём отделения Комитета стали серьёзными соперниками парторганизаций. В феврале в демонстрации, организованной Карабахским комитетом, демонстранты требовали присоединить Карабах к Армении. Комитет так же уговорил Верховный совет Армянской ССР принять несколько своих резолюций.

В ответ азербайджанцы учинили кровопролитие в городе Сумгаите. Летом 1989 г. Москва аннулировала особый статус Нагороного Карабаха, снова присоединив его к Азербайджану. В ответ на это Верховный Совет Армении провозгласил образование Объединённой Республики Армения, имевшей в своём составе и Нагорный Карабах.

Программа азербайджанского Народного фронта была очень похожа на прибалтийские, однако в ней специально подчёркивалось, что суверенитет Азербайджана подразумевает так же контроль над Нагорным Карабахом. 126 Коммунистическое правительство подвергалось острой критике за неспособность Народный фронт призвал к всеобщей забастовке протеста, которая означала так же экономическую блокаду Карабаха и Армении. В декабре, некоторые наиболее радикальные члены Фронта пришли к власти в пограничном городе Ленкорань. После этого они сломали проволочные ограждения и захватили контрольно-пропускные пункты, чтобы устроить братание со своими соотечественниками по ту сторону Иранской границы.

13 января 1990 г. в Баку состоялся хорошо подготовленный съезд Народного Фронта. 127 На нём очень острой критике подвергся первый секретарь республиканской партийной организации Везиров. Его критиковали за «раболепие перед Москвой» 128 и требовали его отставки. Другим требованием съезда было проведение референдума по вопросу об отделении от СССР. 129 После этого огромные толпы, среди которых было много азербайджанских беженцев из Армении, начали охоту за армянами, которые пока что оставались в Баку. Затем Москва ввела военное положение, вошла в город и с невиданной жестокостью восстановила в нём порядок. По официальным данным, за эти дни в городе было убито, по меньшей мере, 150 человек. 130

Время, которое было выбрано для проведения этой акции, позволяет утверждать, что её целью было не прекращение этнического конфликта, но стремление предотвратить приход к власти Народного фронта. Из всех попыток сохранить власть коммунистов, предпринятых в ходе перестройки, эта была наиболее кровопролитной. Новый коммунистический вождь Азербайджана Муталибов воспользовался военным положением для того, чтобы сковывать действия Народного фронта. Чтобы привлечь на свою сторону избирателей, он использовал старую систему патронажа. Тем временем в Карабахе каждая из враждующих сторон создавала собственные вооружённые формирования. По мере ослабления советской и российской власти карабахский конфликт начал принимать международный характер, угрожая распространиться не только на весь Кавказ, но и дальше, на Средний Восток.

У грузин не было одной всеобъемлющей проблемы, подобной Карабаху, - скорее, это было множество болезненных вопросов. Их волновало, что древние монастыри Грузии прибывают в запустении и используются не по назначению, что русский язык всё больше вытесняет грузинский в правительственных органах, что растёт русская иммиграция в республику, что долине Арагви грозит разрушение из-за строительства Горно-Кавказской железной дороги, что нефтеперегонные заводы Баку загрязняют окружающую среду. Другим поводом для беспокойства был антигрузинский сепаратизм некоторых меньшинств в самой республике, прежде всего абхазов. Коммунистическая партия не смогла предложить конструктивной программы разрешения ни одной из этих проблем. Поэтому общественные симпатии устойчиво перемещались в сторону противоположного, непримиримого края политического спектра Грузии. Его занимали Общество Ильи Чавчавадзе и Национально-демократическая партия. Последняя заявила, что возрождение независимости Грузии исправит великую историческую несправедливость, и это то, за что «стоит жить, бороться и умереть». 131 В апреле 1989 г. Национально-демократическая партия организовала в Тбилиси массовые демонстрации. В них приняли участие сотни тысяч человек. Несколько студентов объявили голодовку - и все требовали выхода из состава СССР. 132 В город вошли специальные части Министерства внутренних дел (ОМОН). Неизвестно кто отдал приказ, но ранним утром 9 апреля войска Министерства обороны и МВД с помощью дубинок и заточенных сапёрных лопаток разогнали демонстрантов, 19 человек было убито, свыше двух сот изувечено. 133

На волне последовавшего за этими событиями негодования к власти, в Грузии пришёл постсоветский лидер, отвергавший любые компромиссы с Коммунистической партией и сосуществовавшей тогда системой - Звиад Гамсахурдиа, возглавивший политическое движение «Круглый стол», 134 выросшее из Общества Чавчавадзе и победившее на парламентских выборах в октябре 1990 г. Но очень быстро авторитарные методы управления привели к тому, что соратники покинули его. Гамсахурдиа арестовал некоторых оппозиционных депутатов и затыкал рот прессе. В конце концов противники Гамсахурдиа заручились поддержкой вооружённой милиции и свергли его.

Опыт Грузии показал, что отказ от любых компромиссов с существующей советской системой чреват нестабильностью. А события в Средней Азии, напротив, показали, насколько опасен, может быть неполный разрыв с прошлым.

В Средней Азии, подобные народным фронтам гражданские ассоциации развивались медленнее, чем где бы то ни было. Это было следствием сельской по преимуществу, слабо урбанизированной социальной структуры региона, продолжавшей оставаться чрезвычайно архаичной. Самым влиятельным среди народных движений такого рода стал «Бирлик» («Единство»), 135 созданный в Ташкенте в мае 1989 г. Его политическая программа была светской и либеральной, однако под давлением рядовых членов организация стала проводить более популистскую и исламистскую политику, чем это было предусмотрено принятой программой. Но в перспективе самым мощным политическим движением Средней Азии могла стать партия Исламского Возрождения, основанная в Астрахани в июне 1990 г. 136 Она имела своих членов во всех регионах Советского Союза. Несмотря на нефундаменталистский и вполне умеренный характер её политической программы, Партия Исламского Возрождения была запрещена в Средней Азии практически повсеместно.

В целом по мере того как грядущий распад СССР становился всё более очевидным, лидеры среднеазиатских республик попадали во всё более затруднительное положение. Раньше они могли рассчитывать на поддержку из Москвы – теперь такой поддержки почти не было. Но и движения, выступавшие за независимость, были слишком слабы и не могли выдвинуть альтернативных лидеров. Единственным исключением была Киргизия, где прежний коммунистический лидер был крайне непопулярен и потому к власти смог прийти Аскар Акаев, 137 президент Академии наук Киргизии. Высшие аппаратчики Средней Азии не хотели выходить из состава СССР. Но действия, которые они предприняли, чтобы избежать такого исхода событий, нельзя признать удачными – они, так сказать, оседлали «лебедя», «рака» и «щуку», направление движения коих, как известно, разнится. Используя для поддержки своей политики традиционную систему клиентелы, манипулируя местным национализмом, они умоляли специалистов славянского происхождения не покидать их республики. Заигрывая с исламом, они в то же время не давали ему слишком усилиться.

В Белоруссии и на Украине близость местных народов к русскому наложила отпечаток на развитие национального движения.

Всё началось с того, что в 1987 г. Союз писателей Украины начал кампанию против эрозии украинского языка. Вскоре были подтянуты и другие, не менее болезненные вопросы – защита окружающей среды (особенно злободневная после Чернобыльской катастрофы), преследования Униатской церкви, проблема «белых пятен» в украинской истории и культуре. 138

До тех пор события развивались так же, как и в Прибалтике. Следующим этапом должно было стать создание Народного фронта. Так в ноябре 1988 г., смогла собраться инициативная группа, в состав которой входили представители Союза писателей и неформальных ассоциаций. Они опубликовали проект программы Народного фронта в газете, издававшейся Союзом писателей (вероятно, единственной, которая пошла на это). Проект был очень похож на аналогичные прибалтийские документы – в нём поддерживалась перестройка, и содержался призыв добиться «подлинного суверенитета Украины». 139 В программе так же имелись требования соблюдения в полном объёме прав человека, предоставления украинскому языку статуса государственного на территории Украинской ССР. 140 Первый съезд фронта, получившего название «Рух», смог состояться только в сентябре 1989 г. 141 Тогда же была принята программа движения. Коммунистическая партия пока оставалась достаточно сильной, чтобы затягивать его регистрацию до того момента, когда выдвижение кандидатов «Руха» на выборы 1990 г.стало уже невозможно. Таким образом, в этих выборах, «Рух» смог принять участие только в составе демократического блока, отстаивавшего полный суверенитет Украины, переход к рыночной экономике и свободу вероисповедания, что подразумевало легализацию Униатской церкви. Демократический блок потерпел поражение на выборах в Одессе и в Восточной Украине, но кое-где добился успеха; получив большую часть мест, на которые смог выставить кандидатов, - около трети от общего числа. Демократы получили большинство мест в городских советах Киева и Львова (там мэром стал старый диссидент Вячеслав Чорновил). 142 В ознаменование этого события над львовской ратушей был поднят национальный украинский флаг. Это сопровождалось национальным гимном.

Успех «Руха» на выборах и последовавшее за тем общенациональное ликование, ускорили процессы, которые происходили в Прибалтике: установление дружеских отношений между националистическим крылом номенклатурной элиты и Народным фронтом. В то же время Коммунистическая партия попадала во всю большую изоляцию.

В результате всех этих процессов 16 июля 1990 г. Верховный Совет Украины практически единогласно принял декларацию о суверенитете. 143 Там не только утверждалось первенство украинских законов над общесоюзными, а все ресурсы объявлялись республиканской собственностью. 144 В соответствии с декларацией о суверенитете Украина должна была иметь: «собственные вооружённые силы, проводить независимую внешнюю политику и объявила о своём постоянном нейтралитете и неприсоединении к любым военным блокам».

В октябре 1990 г. на главной площади Киева, поддержанные «Рухом» студенты, потребовали принятия новой конституции Украины, до того, как будет подписан Союзный договор. Студенты победили, да ещё и заставили правительство уйти в отставку. Примерно в это же время, на своём втором съезде «Рух» провозгласил, что его целью является провозглашение независимости Украины, а не Союзный договор. Так был проложен путь к окончательному распаду Советского Союза – через провозглашение независимости в августе 1991 г., подтверждённое на декабрьском референдуме. 145

В Белоруссии основой национального движения стала, прежде всего, общность культурных интересов, и движение первоначально возникло как движение интеллектуалов: учёных-гуманитариев, творческой интеллигенции, студентов гуманитарных вузов. Интенсивное развитие белорусского национального движения приходится главным образом на вторую половину 1980-х гг., так в период с 1985-го по 1986-ой гг. началось массовое создание молодёжных неформальных объединений. Несмотря на то, что большая часть из них была в той или иной степени формализована – зарегистрирована при различных общественных (комсомол, творческие союзы) или государственных (органы культуры) организациях, имела свои программные и уставные документы.

Специфической чертой белорусских молодёжных объединений стала подчёркнутая этничность, выражавшаяся в обострённом интересе к культуре и истории своей республики, использованию национальной символики, последовательном употреблении белорусского языка в повседневном общении, на заседаниях клубов, на митингах, а так же установление контактов с аналогичными объединениями в Прибалтике, на Украине, в Молдавии, Москве. Весной 1987 г. движение впервые заявило о себе как о самостоятельной социальной силе, способной оказывать существенное воздействие на развитие перестроечных процессов. Характерно, что поводом для решительных действий послужила экологическая проблема – угроза затопления поймы р. Западная Двина в результате строительства Даугавпилеской ГЭС. Затем, 1 ноября 1987 г. в Минске состоялся первый неформальный митинг, посвящённый памяти жертв сталинских репрессий.

Обнаружение весной 1988 г. под Минском места массовых расстрелов в 1930-1940-е годы, публикации на эту тему, многотысячный митинг в урочище Куропаты, посвящённый памяти жертв геноцида, оказали огромное воздействие на общественное мнение. Идея раскрытия преступлений сталинизма, увековечивания памяти его жертв, стала основой организационного объединения национального движения – возник «Комитет 58». 146 В тоже время республиканское руководство и средства массовой информации выразили полное неприятие самой идеи создания фронта. Поляризация мнений привела к острейшей конфронтации. Созданные 19 октября 1988 г.общество «Мартыралог Белорусi» 147 и оргкомитета Белорусского народного фронта, молодёжные неформальные группы стали объектом агрессивной и необъективной атаки в консервативной прессе. 30 октября запрет на проведение митинга – реквием «Даяды» был использован как предлог для расправы над активистами национального движения. 148 Очевидное злоупотребление руководством органов правопорядка своими полномочиями (применение дубинок, слезоточивого газа), так же как явное стремление государственной комиссии исказить или скрыть эти факты, вызвало справедливое возмущение демократически настроенной общественности, что способствовало ускорению формирования народного фронта.

В этих условиях не имеющая аналогов в других регионах страны традиция проведения форумов национального движения во «внутренней эмиграции» -Литве. В январе 1989 г. в Вильнюсе состоялся второй съезд молодёжных объединений, провозгласивший создание Конфедерации молодёжных объединений – составной части БНФ. Параллельно с формированием БНФ образовались ещё две общественные организации – «Белорусский экологический союз» и «Общество белорусского языка им. Скарыны». 149 В июне 1989 г. состоялись учредительные съезды всех трёх организаций в Вильнюсе, при содействии «Саюдиса». В принятой на съезде программе, на второй план отходили национально-культурные проблемы, а в качестве важнейших целей были сформулированы требования суверенитета республики, т.е. установление приоритета республиканского суверенитета над союзным, введение института республиканского гражданства, передача всех природных ресурсов в ведение Советов, ликвидация конституционного закрепления лидерства КПСС, уравнение прав всех видов собственности, стремление добиться кардинального оздоровления экологической ситуации, придать белорусскому языку статус государственного. Значительным успехом БНФ на пути возрождения белорусского языка, стало принятие в январе 1990 г. «Закона о языках», закрепившего за белорусским языком статуса государственного, а за русским – межнационального общения. 150

На протяжении всего 1989 г. ведущее место в деятельности движения занимала тема последствий Чернобыльской катастрофы. По мере накопления и осмысления фактического материала всё более очевидным становилось, что истинные масштабы этого бедствия замалчиваются, а проводимые мероприятия недостаточны и бесполезны. Энергичные действия БНФ и ряда других национальных организаций вынудили Верховный Совет БССР принять государственную программу ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы, включающей мероприятия по организации переселения.

Развитие национально - демократического движения в Белоруссии стимулировало возрождение национального самосознания у белорусов за её пределами: в1988-1989 гг. белорусские культурные общества и землячества возникли в Вильнюсе, Риге, Таллинне, Москве и Новосибирске.

Подводя итоги развития белорусского национально-демократического движения, в качестве его важнейших заслуг необходимо отметить, что именно оно стало инициатором перестроечных процессов в республике. Благодаря чему стали известны общественности подлинные масштабы сталинского геноцида в республике, дана адекватная оценка последствиям Чернобыльской катастрофы, после чего, в результате инициативы неформальных национальных организаций, была принята республиканская программа (первая в СССР) по её ликвидации. Признана ненормальной, сложившаяся к середине 1980-х годов этносоциальная ситуация в республике, и намечены конкретные меры по её кардинальному изменению. Будучи одним из наиболее очевидных проявлений национального Возрождения, белорусское национально-демократическое движение является его дальнейшим развитием, способствовавшим росту национального самосознания на массовом уровне.

Таким образом, провозглашённая М. С. Горбачёвым «гласность», выразившаяся в свободе слова, митингов и шествий, а так же процесс демократизации, в результате которого была введена многопартийность, всё это привело к образованию национальных элит в союзных республиках, которые придали огласке накопившиеся исторически проблемы, а так же взяв власть в свои руки, образовали Народные фронты. Которые добивались решения накопившихся проблем и противоречий. Однако советская власть не занималась изучением межэтнических и национальных проблем в стране, а отгораживалась от действительности, идеологическими установками «о сплочённой семье братских народов», созданной в СССР «новой исторической общности – советского народа», очередными мифами «развитого социализма». 151

Демократизация и гласность в СССР быстро обнажили разбалансированность внутриимперских отношений, выявили и обострили межэтнические и межрегиональные проблемы, которые подспудно зрели в период застоя. Более того, через два-три года после начала Перестройки именно конфликты имперского характера вышли на первый план, оказавшись в эпицентре борьбы сторонников и противников, как политических, так и экономических преобразований. Дальнейшие попытки чередования «кнута» и «пряника» в политике имперского центра по отношению к союзным республикам не принесли желаемого результата, и процесс распада державы начал приобретать неконтролируемый и необратимый характер. К данному этапу вполне применимо суждение историка и политолога Д.Е.Фурмана о том, что «в процессах умирания империй... к одному конечному результату вело все – и действия тех, кто сознательно империю разваливал, и тех, кто ее укреплял».

М.Горбачев явно недооценил влияние националистических тенденций и настроений, очевидно, следуя господствовавшему мнению о «решенности» национальных проблем в СССР. Поощряя на первых порах изменения в Прибалтике, он жестко воспротивился им, как только эти республики поставили вопрос о своей независимости. Но дело ограничилось в основном угрозами и половинчатыми мерами давления, делать решительные шаги против нежелательных перемен М.Горбачев вновь не стал. Непоследовательными оказались действия советского руководства и в отношении кризисного развития ситуации в Закавказье.

Проведение выборов на альтернативной основе позволило оппозиции, в т.ч. и сторонникам независимости республик, получить в 1989 г. доступ на всесоюзную парламентскую трибуну. В первую очередь это касается представителей политических сил из Прибалтики (благодаря сохранившимся привилегиям союзным республикам их в составе избранных народных депутатов СССР оказалось достаточно много). В следующем году, когда очередные выборы народных депутатов состоялись на уровне союзных республик, в ряде из них оппозиции удалось получить большинство в составе Верховных Советов и принять декларации о суверенитете. К концу 1990 г., на волне критики политики Горбачева, усиливавшейся с разных сторон, уже все пятнадцать республик приняли такие декларации, хотя в большинстве случаев речь и не шла о намерении добиваться полной независимости. Это относится и к России, чьи отношения с имперским центром неизбежно оказывали решающее влияние на развитие федеративных отношений внутри СССР.

Демократизация партийной жизни и отсутствие четкой линии со стороны центральных органов КПСС привели к тому, что руководство республиканских партийных организаций становилось все более автономным от Москвы. В некоторых республиках это привело к расколу среди коммунистов, в других укрепило позиции республиканских лидеров, сплотивших вокруг себя местную элиту. Будучи прагматично настроены, они не видели реальных оснований для того, чтобы «спасать Союз, во что бы то ни стало».

Центр тяжести с партийных органов стал переноситься на советские структуры. Следующим шагом стало введение в союзных республиках президентских постов.

Таким образом, существовавшие в СССР формальные институты и процедуры, создававшие видимость демократии и федерализма, начав наполняться реальным содержанием, сразу же стали расшатывать и разрушать основы имперского строя. В результате националистические силы не только очень быстро получили легальные возможности для представительства, но и установили свой контроль над рядом важных звеньев существующей политической системы, опираясь на которые они могли вести дело к ее демонтажу.

Трудный вопрос № 11 сформулирован в историко-культурном стандарте так : « Характер национальной политики большевиков и её оценка; советская федерация как форма решения национального вопроса с правом свободного выхода союзных республик из состава СССР ».

Вначале остановимся на том, как в современной исторической науке трактуется национальная политика советской власти.

До 1917 г. национальная политика большевиков опиралась на тезис о праве наций на самоопределение (вплоть до образования народами России ). В этом была своя идеологическая логика: классовые различия, согласно марксизму, важнее национальных, и эксплуатируемые классы не имеют отечества. Соответственно, неважно, в какое государство самоопределится тот или иной народ - лишь бы оно было коммунистическим. К тому же тезис о праве наций на самоопределение был полезен большевикам в борьбе за власть, привлекая на их сторону национальные движения окраин Российской империи.

После прихода большевиков к власти тезис о праве наций на самоопределение, как и многое другое, оказался подчинён главным в то время целям - утверждению новой государственности (формально определявшейся как «диктатура пролетариата в форме советской власти») на территории и России, и, в конечном итоге, как можно большего количества стран.

При этом, однако, священная вера в грядущую мировую революцию и «земшарную республику Советов» причудливо шла рука об руку с задачами государственного строительства и суверенитета собственно России. Поэтому политику большевиков в отношении каждого конкретного случая самоопределения наций по-хорошему надо рассматривать индивидуально

Например, Советское правительство отказалось признать в ноябре 1917 г. независимость Украинской народной республики: у власти там оказались не Советы, а враждебная большевикам Центральная рада. А вот независимость руководимой большевиками Эстляндской трудовой коммуны в декабре 1918-го была признана незамедлительно. «Развод» же с Финляндией оформили стремительно: мол, в империи это и так был кусок чужеродный, Советской России не пригодится, но скоро и там всё равно красные победят - вот тогда и будем вместе коммунизм строить да буржуев искоренять.

При этом о праве наций на самоопределение большевики не вспоминали и при заключении Юрьевского (Тартуского) мирного договора с Эстонией (февраль 1920) и Рижского мирного договора с Латвией (август 1920). Из РСФСР в состав Эстонии и Латвии были переданы районы компактного проживания русского населения (Ивангород и Изборск отошли тогда к Эстонии, а Пыталово - к Латвии). В конкретный политический момент посчитали полезнее уменьшить число врагов Советской России хотя бы на две маленькие прибалтийские республики, хоть и трижды буржуйские - а о местных русских, мол, как раз при мировой революции и позаботимся.

Независимость признанных правительством РСФСР советских республик 1919 - 1922 гг. - Украинской, Белорусской, Грузинской, Армянской и Азербайджанской Советских Социалистических (три последние в марте 1922 г. объединились в Закавказскую Советскую Федеративную Социалистическую - ) - была фикцией, а их государственность - «буферной». Формально вся власть в этих республиках принадлежала Советам, но фактически ими руководили местные коммунистические партии. А они (и притом совершенно официально!) считались составным частями РКП(б). То есть и до образования в декабре 1922 г. СССР советские республики, возникшие на территории бывшей Российской империи, реально и осознанно управлялись из Москвы.

Так или иначе «собирание советских земель» в ходе Революции и Гражданской войны подчинялось хитрому сочетанию множества факторов, мотивов и мечтаний: планы на мировую революцию, политические и военные возможности удержать Советскую власть на той или иной территории, объективные задачи государственного строительства и обеспечения суверенитета (в т.ч. и по части безопасности). В итоге получилась Россия в привычных границах - исторически, культурно и экономически обоснованных. Её-то и переформатировали в СССР 30 декабря 1922 г.

В рамках Союза право наций на самоопределение по факту превратилось в декларацию, подчинённую традиционным задачам российской государственности (или построения марксистского социализма, как это тогда называлось). Своеобразным компромиссом между принципом и задачами стало создание СССР как федерации советских республик, имеющих право свободного выхода из федерации. Естественно, строить социализм - во враждебном, напомним, окружении - было сподручнее в формате единого сильного суверенного государства.

И в этом плане большевикам больше подходил сталинский, «автономистский» проект объединения советских республик - по которому все они должны были войти, на правах автономий, в состав РСФСР. как нарком по делам национальностей специально занимался теорией и практикой национального вопроса в многонациональной стране. Но, как известно, В.И. Ленин настоял на проекте, хотя бы формально исходившем из признания права наций на самоопределение, - и «нерусские» республики стали такими же субъектами федерации под названием «Союз Советских Социалистических Республик», что и РСФСР, - да ещё и с правом свободного выхода из СССР. Об мы уже писали подробнее.

В условиях руководящей роли коммунистической партии - которая просуществовала в СССР до 1989 г. - заложенное во все Конституции СССР (1924, 1936 и 1977 годов) право союзных республик на выход из состава Союза не могло создать реальную угрозу целостности страны. Ведь до 1989 г. высшие органы власти союзных республик - которые только и могли принять решение о выходе - целиком и полностью формировались руководством РКП(б)/ВКП(б)/КПСС и всего лишь оформляли решения, принимавшиеся этим руководством. Но в феврале 1988 г. М.С. Горбачёв заявил о необходимости вернуть «всю власть Советам»; весной 1989 г. на союзном, а в феврале 1990-го - на республиканском уровне были проведены первые после 1917-го практически свободные выборы в Советы. В результате к реальной власти в союзных республиках пришли немало людей, настроенных антикоммунистически и националистически. Многие из них были сторонниками выхода их республики из СССР - и при этом на законном основании могли апеллировать к провозглашавшей такое право статье Конституции СССР. Конечно, нельзя сказать, что эта статья была главной причиной распада СССР - но на умонастроения общественности она, несомненно, повлияла.

Литература

Сталин И.В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. М., 1937.

Гросул В.Я. Образование СССР (1917-1924 гг.). М., 2007.

Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923-1939. М., 2011.

Советские нации и национальная политика в 1920-е-1950-е годы. М., 2014.

Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. 1920-1930-е годы. М., 2006.

Национальная программа, разработанная большевиками до революции, оказалась дилетантской. Большевики, следуя марксистской доктрине, рассматривали нации и национальные культуры как некий преходящий элемент исторического развития, который должен исчезнуть после уничтожения классов. Иначе говоря, национальные различия объяснялись социально. Поэтому в первый период революции большевики боролись против национальных культур как против проявлений классового врага. И хотя борьба велась против всех национальных культур без исключения, главный удар был направлен против наиболее сильной русской национальной культуры. Другим результатом революции оказались существенные демографические сдвиги. Целый ряд национальных меньшинств получили возможность большими массами переселяться в столицы и центральные районы России, где раньше они не проживали. К этим меньшинствам принадлежали евреи, латыши, поляки, венгры, финны и т.д. Более того, все они вместе взятые оказались в 20-30-е годы исключительно влиятельной силой и даже доминировали в ряде важнейших областей жизни. Вплоть до середины 30-х годов национальные меньшинства занимали большое количество ключевых постов в партийном и государственном аппарате, тайной полиции, армии, дипломатическом аппарате и т.д.

Это было результатом стихийного процесса, и представители национальных меньшинств никогда не выступали в нем как организованные группы, сообща добивавшиеся общих целей .

Борьба большевиков против русской национальной культуры, резкое увеличение роли национальных меньшинств, их массовый наплыв в центральные районы страны не мог не вызвать реакции со стороны русского населения. Этот процесс совпал с борьбой за власть внутри партийного руководства. Столкновение с оппозицией в 1925-1927 годах показало Сталину, что реакция русского населения против уничтожения русской национальной культуры, против резко возросшего влияния национальных меньшинств может быть эффективно использована, причем в рамках существующей тоталитарной системы, без отбрасывания официальной идеологии. Сталин не изобрел эту реакцию, а лишь увидел в ней могущественное орудие укрепления своей власти. Будучи «учеником» Ленина он решил взять из нее только то, что соответствовало его личным целям.

Ничего иного и не могло быть в условиях тоталитаризма и фанатического антирелигиозного террора. По существу, имела место лишь подмена ценностей. Эта реакция и была одним из орудий Сталина в гигантских чистках 36-38 годов, которые не были исторической случайностью . Эти чистки были результатом действия реальных социальных, экономических и национальных сил. Сталин не вызвал термидора, он лишь искусно им воспользовался. В противном случае события грозили смести и его самого. Сталин лишь угадал ход исторических событий и поплыл по течению. Национальная реакция русского населения, резко обострившаяся к концу 20-х и началу 30-х годов, явилась одним из могущественных исторических потоков, угрожавших самому существованию нового строя, но Сталин успешно использовал его, введя в государственную систему.

Победа над Германией, резкое расширение советской империи вызвали бурный рост империалистических настроений как в аппарате, так и в народе, отнюдь не ограничиваясь только русским населением.

Если в экономической области война привела к ограничению волюнтаристской практики, то в идейно-политической сфере она вызвала ослабление надзора, увеличила число неконтролируемых идейных движений, особенно среди тех, кто в течение нескольких лет находился за пределами системы (в оккупированных районах или в плену), в национальной среде и интеллигенции.

С возвращением к мирной жизни власти попытались, действуя чаще всего жестко, восстановить контроль над умами. Обращение с военнопленными, репатриированными в СССР, уже с лета 1945 г. свидетельствовало об ужесточении режима. В целом только около 20% из 2 млн. 270 тыс. репатриированных военнопленных получили разрешение вернуться домой. Большинство же бывших военнопленных были или отправлены в лагеря, или приговорены к ссылке минимум на пять лет или к принудительным работам по восстановлению разоренных войной районов. Такое обращение было продиктовано страхом, что рассказы репатриированных о пережитом будут слишком расходиться с тем, что официально выдавалось за правду.

Возвращение в состав СССР территорий, включенных в него в 1939-1940 гг. и остававшихся в оккупации в течение почти всего хода войны, во время которой там развились национальные движения против советизации, вызвало цепную реакцию вооруженного сопротивления, преследования и репрессивных мер. Сопротивление аннексии и коллективизации было особенно сильным в Западной Украине, Молдавии и Прибалтике.

В прибалтийских странах советские власти, прежде чем приступить к коллективизации, провели депортацию «классово враждебных» элементов, конфисковали земли крупных собственников, которые были распределены среди бедных крестьян, подавили сопротивление аннексии со стороны вооруженных групп партизан (1945-1948 гг.). В 1948 г. удельный вес коллективизированных хозяйств не превышал 2,4% в Латвии, 3,5 -- в Литве и 4,6% в Эстонии. Насильственная коллективизация была проведена в два года (1949-1950 гг.). 26 июня 1946 г. «Известия» опубликовали указ о высылке за коллективное предательство чеченцев, ингушей и крымских татар, ликвидации Чечено-Ингушской автономной республики, а также «разжаловании» Крымской автономной республики в Крымскую область. На самом деле депортация этих и других, не названных в указе народов, была произведена уже за несколько лет до этого. Указ от 28 августа 1941 г. объявил о «переселении» немцев Поволжья (400 тыс. человек в 1939 г.) под предлогом наличия среди них «диверсантов» и «шпионов». С октября 1943 по июнь 1944 г. за «сотрудничество с оккупантами» были депортированы в Сибирь и Среднюю Азию шесть других народов: крымские татары (примерно 200 тыс. человек), чеченцы (400 тыс.), ингуши (100 тыс.), калмыки (140 тыс.), карачаевцы (80 тыс.), балкарцы (40 тыс.). В течение примерно десяти лет депортированные народы официально как бы не существовали.

Политика репрессий против некоторых национальностей и отказа от удовлетворения их национальных чаяний в известном смысле была продолжена в «речи Победы», произнесенной Сталиным 24 мая 1945 г.

Поднимая тост не за советский, а за русский народ, Сталин объяснил, что последний -- «руководящая сила Советского Союза» -- сыграл решающую роль в войне. Своими «ясным умом», «стойким характером» и «терпением» он заслужил право быть признанным вождем «наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза».

Круг интересов Сталина в национальном вопросе многообразен. В его работах даётся научное определение понятия нации. Он показывает, что современный национальный вопрос возникает и обостряется по мере становления капитализма, а в период империализма национальный вопрос перерастает в мировой национально-колониальный вопрос. В Сталинских статьях и выступлениях мы обнаруживаем много интересных тезисов о коренных различиях тенденций развития наций и национальных отношений в условиях капитализма и социализма. Он первым обстоятельно раскрыл социально-политический облик нового типа наций -- наций социалистических. В своих работах Сталин анализирует близкую связь решения национального вопроса с вопросом о власти. Показывает пути устранения в ходе социалистического строительства фактического неравенства наций, делает вывод о необходимости союза рабочего класса Центра страны и крестьянства национальных окраин. Изучает особенности политической и социально-экономической ситуации в отдельных республиках, вопросы развития многонациональной советской культуры и языков. При этом он постоянно вёл решительную борьбу с любыми проявлениями национализма, шовинизма и космополитизма.

Сталин всегда выступал с патриотических и интернационалистских позиций. Несомненно, велика его роль в образовании и дальнейшем укреплении Союза ССР. С учётом замечаний В.И. Ленина Сталин выработал форму национально-государственного устройства СССР -- советскую федерацию . Это стало небывалой по масштабам и смелости социальной инженерией, когда распавшуюся страну в кратчайший срок удалось скрепить новыми прочными скрепами. Постоянно шла огромная коллективная работа партии во главе со Сталиным по совершенствованию национально-государственного устройства страны. В результате этой работы «дружба советских народов» стала не просто словосочетанием, уже в довоенный период Сталин с полным основанием говорит о советском народе и советском патриотизме как движущей силе развития общества.

Главным произведением И.В. Сталина, в котором он изложил собственную систему взглядов по национальному вопросу, является статья «Марксизм и национальный вопрос», написанная в Вене в конце 1912 - начале 1913 г. По его мнению, нация -- это «исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» . Отличительной особенностью взглядов Сталина по национальному вопросу является его крайне критичное отношение к идее культурно-национальной автономии.

Сталин не устает повторять, что отделение не гарантирует нации независимость. А наоборот -- возникает безусловная зависимость от других, более развитых и мощных держав. Сталин прямо отождествляет культурно-национальную автономию с национализмом и сепаратизмом. По его мнению, претворение в жизнь данной идеи неминуемо приведет к обособлению и разделению различных наций.

Если до революции Сталин говорит о вреде культурно-национальной автономии для единства партии, то после победы большевиков именно эта же логика будет использована для восстановления единства государства. Весьма интересно отношение Сталина к предложению о применении культурно-национальной автономии на Кавказе. По его мнению, культурно-национальная автономия будет иметь крайне отрицательное значение в условиях Кавказа. Таким образом, делает вывод Сталин, национальный вопрос в условиях Кавказа может быть решен только с применением областной автономии, действующей в рамках общей конституции государства.

Как же на практике следует подходить к праву на самоопределение? Сталин дает на этот вопрос совершенно однозначный ответ. Он писал: «Нации имеют право устроиться по своему желанию… Но это еще не значит, что социал-демократия не будет бороться, не будет агитировать против вредных учреждений наций, против нецелесообразных требований наций.

Наоборот, социал-демократия обязана вести такую агитацию и повлиять на волю наций так, чтобы нации устроились в форме, наиболее соответствующей интересам пролетариата. Именно поэтому она, борясь за право наций на самоопределение, в то же время будет агитировать, скажем, и против отделения татар, и против культурно-национальной автономии кавказских наций, ибо и то и другое, не идя вразрез с правами этих наций, идет, однако вразрез… с интересами кавказского пролетариата» . В январе 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов Сталин заявил уже совершенно определенно, как следует толковать право на самоопределение. Он справедливо отмечал, что «корень всех конфликтов, возникших между окраинами и центральной советской властью, лежит в вопросе о власти… Все это указывает на необходимость толкования принципа самоопределения как права на самоопределение не буржуазии, а трудовых масс данной нации» .

Сталин отмечал, что ни одна из республик не сможет самостоятельно, в одиночку, обеспечить подлинную независимость, как экономическую, так и военную. По его мнению, республики могут выжить лишь в едином государственном союзе. И поэтому Сталин призывал беспощадно бороться с национализмом. Он отмечал, что местные национальные кадры зачастую забывают, что они живут в едином многонациональном государстве. Акцент на «местные» особенности в практической работе неизменно приводит, по мнению Сталина, к межнациональной розни и столкновениям.

А выражается местный национализм в первую очередь в отчужденности и недоверии «к мероприятиям, идущим от русских». А уже затем, подчеркивал Сталин, «этот оборонительный национализм превращается нередко в национализм наступательный. Все виды шовинизма являются величайшим злом, грозящим превратить некоторые национальные республики в арену грызни и склоки» .

Власть и её пропаганда отдаляют нас от возможности дать объективную оценку Сталину. Вопрос ставится так: Сталин либо «диктатор», либо «эффективный менеджер» . Первое считается негативным, второе -- позитивным. Иначе говоря, нам навязывают или демонизацию, или примитивизацию образа. Однако популярность личности Сталина в обществе растёт. Причина этого -- не столько тоска по «твёрдой руке», сколько тоска по созиданию и политической воле к созиданию. По государственному, а не корыстному мышлению.

И вновь кафедра гуманитарных дисциплин ни разу ни гуманитарного провинциального мальчукового ВУЗа чуть было не отправила в макулатуру настоящий шедевр студенческого творчества. Наслаждайтесь!

__________________________________________________

Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин на заседании президентского Совета по науке и образованию резко высказался о результатах деятельности и идеях вождя революции Владимира Ленина, которые, по мнению президента, привели к разрушению исторической России: «Была заложена ядерная бомба под государственное единство нашей страны».

На этой встрече руководитель Курчатовского института Михаил Ковальчук сказал: «У Пастернака есть короткая поэма «Высокая болезнь», там он анализирует Октябрьскую революцию и в конце он говорит такую вещь про Ленина: «Тогда, его увидев въяве, я думал, думал без конца / Об авторстве его и праве дерзать от первого лица». Ответ какой: «Он управлял течением мысли / И только потому - страной». Эти слова Михаила Ковальчука прозвучали в контексте предложений об улучшении ситуации в российской науке. Комментируя это высказывание, Владимир Путин сказал: «Управлять течением мысли - это правильно. Важно только, чтобы эта мысль привела к нужному результату, а не как у Владимира Ильича. А так сама по себе идея правильная. В конечном итоге эта мысль привела к развалу Советского Союза, вот к чему. Там много было мыслей таких: автономизация и так далее - заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом. И мировая революция нам не нужна была». Заявление президента России уже вызвало массу комментариев в блогосфере. Похоже, мысль о том, что Ленин развалил Советский Союз, оказалась для широкой аудитории новой.

К концу 1970-х гг. элита СССР представляла из себя конгломерат партийных кланов, лицемерно отправлявших обряды коммунистической религии, но втайне мечтавших о собственных вотчинах уже не только реально, но и номинально, чтобы без оглядки на Центр – Москву – грабить их на правах полноправных хозяев. Реальный контроль Москвы за национальными республиками, как наиболее ярко высветило так называемое «хлопковое дело», был очень слабым: генеральные секретари союзных республик чувствовали себя в эпоху позднего застоя очень вольготно, поставив под свой контроль все рычаги власти в республиках. Последние серьёзные попытки союзного центра восстановить контроль над страной связаны с именем Геннадия Васильевича Колбина, который будучи в 1975-83 гг. вторым секретарём ЦК Компартии Грузии (первым был Э.А. Шеварднадзе), успешно вёл непримиримую борьбу с грузинской мафией, сильнейшими криминальными кланами СССР. В 1983 году Колбина назначают первым секретарём Ульяновского обкома КПСС, что всеми партийными организациями было воспринято как преддверие к высшему посту в СССР - Генерального секретаря, т.к. Ульяновск, как родина Ленина, был в негласной табели о рангах Советского Союза не просто городом, а местом поистине сакральным. В любом случае на эту должность назначали человека кристально преданного кремлёвским старцам. Но острейшая внутрипартийная борьба привела к власти ставленника Ю.В. Андропова реформатора М.С. Горбачёва, которому вскоре понадобился опыт Колбина в усмирении региональных партийных баронов. Горбачёв решил нанести первый удар по казахской элите, которая превратилась в замкнутую коррумпированную касту. И казахская элита смогла успешно «отбиться» от московского «смотрящего»: в декабре 1986 года в СССР произошла первая «цветная революция» - случилось то, что ранее считалось немыслимым в СССР – в столице союзной республики произошли кровавые столкновения на национальной почве, известные также как Желтоксан (Декабрьское восстание).

В ходе XXVII съезда КПСС Динмухамед Кунаев подал Горбачёву заявление о своей отставке. В декабре 1986 года состоялся XVI съезд КП Казахстана - последний под руководством Д.А. Кунаева. Негласно, подходящим кандидатом на освобождающееся вскоре место первого секретаря ЦК КПК считался относительно молодой и активный лидер - председатель совета министров республики Нурсултан Назарбаев. За своё долгое время у власти в Казахской ССР Кунаев активно помогал Назарбаеву, как и другим молодым казахам из села, продвигаться по местной партийной лестнице. Тем не менее, по неизвестным личным мотивам Кунаев начал резко противиться назначению Назарбаева. 11 декабря 1986 года без участия Кунаева состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, удовлетворившее его просьбу об уходе на пенсию. 16 декабря на Пленуме ЦК КП Казахстана, продолжавшемся всего лишь 18 минут, Кунаев был отправлен в отставку, причём это было накануне его 75-летия (12 января 1987 года). Выступления начались с мирной демонстрации 16 декабря, когда первые группы казахской молодёжи вышли с требованием отмены назначения Колбина на площадь имени Л. И. Брежнева (ранее - Новая площадь, ныне - площадь Республики). Перестройка тогда только начиналась, власть в стране еще была сильной, поэтому реакция правительства в Москве (в отличие от произошедших спустя несколько лет аналогичных событий в Тбилиси, Баку и пр.) была молниеносной: оно сразу поручило МВД разогнать митинг. В городе сразу была отключена телефонная связь, эти группы были разогнаны милицией (операция «Метель»). Были собраны отряды спецназа из сибирского военного училища, а также курсанты местного пограничного училища.

Слухи о выступлении на площади мгновенно облетели весь город. Утром 17 декабря на площадь имени Л.И. Брежнева перед зданием ЦК вышли уже толпы молодёжи, возглавляемые активными национал-патриотами. Плакаты демонстрантов гласили «Требуем самоопределения!», «Каждому народу - свой лидер!», «Не быть 37-му!», «Положить конец великодержавному безумию!». Два дня шли митинги. На второй и третий день выступлений для поддержания порядка в городе стали использоваться рабочие дружины.

Ввиду накала ситуации в Алма-Ате первый военный десант был высажен в аэропорту ещё 17 декабря, однако был блокирован бензовозами. 17 декабря на части территории Казахстана было объявлено чрезвычайное положение, однако оно не распространялось на Алма-Ату. В течение 16-19 декабря на подступах к Алма-Ате была создана крупная оперативная группировка общей численностью более 50 тыс. военнослужащих из состава частей Среднеазиатского, Московского, Ленинградского, других военных округов, военно-морского флота, внутренних войск МВД. Актауская бухта и подходы к ней были блокированы кораблями и катерами Каспийской военной флотилии.

Также 16 декабря по тревоге было поднято АВОКУ – Алма-Атинское высшее общекомандное военное училище - (кроме 4 курса - были на стажировке) и переброшено к зданию ЦК, курсанты были вооружены только саперными лопатками. Ещё при выдвижении к площади практически во всех «Уралах» были выбиты стёкла, многие военнослужащие получили ранения. Декабрьские события в воспоминаниях первого заместителя председателя КГБ СССР Филиппа Бобкова: «Утром 16 декабря студенты стали стекаться к площади перед зданием ЦК компартии Казахстана. Все лозунги и плакаты призывали к отставке Колбина, требовали избрать вместо него казаха или хотя бы казахстанца, при этом назывались конкретные кандидаты, в числе них были и русские и представители других национальностей, для которых Казахстан являлся родиной. Перед собравшимися выступило несколько руководителей республики, пытаясь уговорить их разойтись, но всё было безрезультатно. В целях недопущения беспорядков к площади приказали подтянуть внутренние войска, а само здание ЦК охраняли курсанты пограничного училища. У солдат не было огнестрельного оружия. Уговоры не увенчались успехом, зато дали результат призывы подстрекателей. Собравшиеся на площади с громкими криками бросились на штурм здания ЦК, пытаясь опрокинуть шеренги солдат, милиции и пограничников. Завязалась драка. В ход пошли колья, арматура, камни, солдаты вынуждены были применить ремни и дубинки. Число погромщиков множилось. Попытки усмирить толпу оказались безрезультатными. Появились раненые с обеих сторон, и был зверски убит дружинник - работник местного телевидения. Я видел потом кадры видеозаписи, и меня поразила жестокость возбуждённой толпы. Здесь уместно сказать, что потом называлось самое разное число погибших. Их исчисляли сотнями. Я должен свидетельствовать официально: во время описываемых событий погибло три человека. Это уже упомянутый мною дружинник Савицкий и шестнадцатилетний русский мальчик, заколотый ножом в автобусе довольно далеко от площади: он что-то дерзкое сказал кондуктору и стоявший рядом вонзил ему нож в сердце. Третий погибший - казах, раненный в драке на площади и скончавшийся через три дня. К тому времени, когда мы прибыли в Алма-Ату, столкновения между теми, кто охранял здание ЦК, и нападавшими уже прекратились, и все занялись поисками виновных… На площади перед зданием ЦК людей уже почти не было, остались немногочисленные группы, главным образом любопытных. Площадь, как я уже сказал, производила тяжкое впечатление: разбитые машины, следы пожаров, камни, разбросанные палки, колья, сожжённая, ещё дымящаяся пожарная машина. На улицах, в принципе, было спокойно, если не считать редких стаек молодёжи, бросавших камни в патрульных солдат. Жертв в ту ночь больше не было» (Бобков Ф.Д. КГБ и власть. - М.: «Ветеран МП», 1995).

17 декабря Н.А. Назарбаев, наряду с другими официальными лицами республики, выступал перед разбушевавшейся толпой, призывая молодежь вернуться на свои учебные и рабочие места. Однако дальнейшее развитие истории Казахстана, равно как и поздние мемуары, написанные в годы его президентства, заставляют многих политологов выдвигать гипотезы об участии самого Назарбаева в организации беспорядков.

По опубликованным в Казахстане данным, было задержано правоохранительными силами 8,5 тысяч человек, получили тяжёлые телесные повреждения (в основном черепно-мозговые травмы) более 1700 человек, подвергнуты допросам в прокуратуре 5324, в КГБ - 850 человек. 900 человек подвергнуты к административным мерам наказания (аресты, штрафы), предупреждены 1400 человек, уволены с работы 319, отчислены из учебных заведений (только по Миннаробраз) 309 студентов. В уголовном порядке было осуждено 99 человек, среди них 20-летний К. Рыскулбеков, позже погибший в тюрьме. Комсомольские и партийные взыскания получили около 1400 человек. По другим данным (неподтверждённым) во время стычек на площади и погромов в спальных районах Алма-Аты (города, в котором процент собственно казахского населения был крайне малым), куда прорвались в первые часы мятежа группы казахских национал-радикалов, погибли от 10 до 150 человек. Погромщики сжигали общественный транспорт, врывались в детские сады и школы, расправлялись со всеми, у кого была славянская внешность. Молодых людей силой увезли за город и оставили там без зимней одежды. В том году зима была очень холодной и морозной. Самых агрессивных увезли в психиатрическую больницу.

Хотя официальная цифра в три погибших защищалась как советскими органами власти в 1986 году, так и современными властями Казахстана, считать её сколько-нибудь достоверной невозможно. Даже сама официальная цифра в 1700 тяжело раненых (черепно-мозговые травмы) говорит о чисто статистической вероятности, что погибших, умерших от ран было гораздо больше. Есть ещё такая эфемерная для юриста, но очень ценная для историка материя как народная память. Сразу же после событий в Алма-Ате из мгновенно распространившихся слухов из уст очевидцев и жертв погромов следовало, что число погибших исчислялось сотнями. Косвенным доказательством истинности такой оценки является вскоре начавшийся массовый отъезд русскоязычного населения из Казахстана, который после распада СССР принял характер близкий к апокалиптическому исходу. Только одними экономическими трудностями его объяснить невозможно: десятки промышленных городов и посёлков Южного и Центрального Казахстана, где националистические настроения были особенно сильны, превратились или в пустующие руины (Жанатас, Чаган, Шагы-Аган, Жем, Аркалык, Сарань, Асубулак, Карагайлы), или в полупустые депрессивные гетто, где в лучшем случае заброшенные многоэтажки смогли законсервировать и уберечь от окончательного разграбления (Рудный, Качары, Джезказган, Джетыгара, Текели, Тараз). На фоне роскошной новой столицы Казахстана Астаны (бывший Целиноград, до революции 1917 года – Акмолинск) эти десятки городов-призраков и полупризраков вызывают только горечь о бездарно растраченном колоссальном человеческом труде и утраченных надеждах миллионов людей. Достаточно только сказать, что численность русскоязычного населения Казахстана за годы независимости уменьшилась вдвое.

Сразу после декабрьских погромов началась запоздалая, а потому безрезультатная борьба с националистическими настроениями среди казахской интеллигенции. В начале 1987 года было принято постановление ЦК КПСС, в котором происшедшее объявлялось проявлением казахского национализма

Только самые наивные люди могут принять на веру версию о спонтанном характере этого молодёжного мятежа. Казахская партийная и хозяйственная номенклатура была прекрасно осведомлена об успехах Г.В. Колбина на ниве борьбы с коррупцией в Грузии, о его неподкупности и принципиальности, и прекрасно понимали какая опасность им угрожает, поэтому задействовали все свои формальные и неформальные возможности по организации этих якобы «стихийных» молодёжных протестов, используя при этом «перестроечные» лозунги. Хотя беспорядки и были подавлены, но ЦК КПСС во главе с М.С. Горбачёвым пошёл на попятную: в 1989 году Колбин был снят с поста первого секретаря компартии Казахской ССР, а вместо него назначен Нурсултан Абишевич Назарбаев, который правит этой, уже суверенной, союзной республикой по сию пору в режиме личной власти.

Декабрьские беспорядки 1986 года были первой большой трещиной в межнациональном согласии СССР, а совсем недавним стал антиконституционный государственный переворот на Украине в феврале 2014 года. Между этими двумя трагедиями – прямая связь от ленинской национально-государственной политики: опираясь на поначалу формальную государственность в рамках СССР, национальные партийные кланы, лицемерно исповедовавшие коммунистическую идеологию, смогли уже к концу правления Л.И. Брежнева добиться фактической самостоятельности от союзного центра, и вновь скрепить власть Москвы над национальными окраинами, (которые при этом, не стесняясь, получали колоссальную материальную помощь из коренной России), можно было уже только через массовые репрессии, по масштабам сопоставимые со сталинскими. Но на такие суровые меры кремлёвские старцы из Политбюро ЦК КПСС уже не решились: вся коммунистическая элита столь глубоко деградировала, что немногим защитникам государственного единства СССР попросту не на кого было опереться – скрытые поборники национализма прочно захватили все силовые, хозяйственные и культурные учреждения союзных республик.

Огромным козырем в руках националистов в деле пропаганды независимости был сам коммунистический строй, который был столь вопиюще ненормален базовым человеческим потребностям, что защитники государственного единства СССР автоматически воспринимались как защитники уродливого, экономически неэффективного, морально скомпрометированного строя. Достаточно сказать, что в 1970-1980-е годы теневая экономика СССР по своим масштабам сравнялась с официальной. Народ устал от лицемерия партноменклатуры, вещавшей о равенстве, но живущей на особом положении, от чудовищного дефицита самых необходимых товаров, от невозможности легально заниматься самой безобидной предпринимательской деятельностью, когда милиция преследовала даже бабушек с пучками лука и редиски на людных пятачках. Огромный моральный урон КПСС нанесла её собственная внутренняя политика: борьба с пьянством вылилась в борьбу с элитными виноградниками, а конфискационная денежная реформа министра финансов В. Павлова в начале 1991 года вызвала массовое озлобление население СССР.

Нужно особо отметить: в 1990-е годы несмотря на явные процессы сепаратизма национальных республик уже в составе бывшей РСФСР, несмотря на кровавую войну в Чечне, само отсутствие номинальной государственности с правом выхода удержало от опрометчивого шага их руководство. Сколь бы ни были самостоятельны от Москвы элиты Татарстана, Башкирии, Якутии, Дагестана, они не имели против Кремля решающего козыря для внешнеполитической легитимизации своих претензий, какая была у союзных республик.

Другой, не менее изуверской «миной» под Россию и русский народ, заложенной ленинской идеей СССР была насильственная коренизация самого русского населения, а говоря простым языком, искусственное создание выдуманных народов – украинского и белорусского. Это обстоятельство обуславливает ту невероятную трудность в реинтеграции «славянских» бывших союзных республик. Если элита того же Казахстана, Азербайджана, Киргизии, даже образцово русофобских прибалтийских Эстонии, Латвии и Литвы ещё проявляет кто больше, кто меньше признаки здравомыслия, то элиты Белоруссии и Украины – каждая по-своему, но одинаково упорно противятся реальным, а не декларативным тенденциям сближения с Россией или просто нормальным взаимовыгодным отношениям. Дело в том, что если казахская элита, или та же чеченская, представляет в своём лице реально существующие этнические общности, насчитывающие реальную, а не выдуманную, тысячелетнюю историю, а потому обладающие коллективным инстинктом самосохранения, то белорусская и украинская элиты представляют не народы, а политические секты, только притворяющиеся этносом, и разыгрывающие яркое этнографическое представление только ради одной-единственной цели – обоснования права грабежа захваченной территории. Раз есть нация, то есть и право на её самоопределение. Если самоопределения очень хочется, то нацию нужно выдумать.

Технология выдумывания наций была отработана Турцией, Германией и Австро-Венгрией на Балканах с целью разобщения и стравливания славянских народов. Так из части сербского народа искусственно отпочковали и окатоличили хорватов, отпочковали и обмусульманили боснийцев, отпочковали черногорцев и придумали им альтернативное православие, никем непризнанное, отпочковали от болгар македонцев, разобщили чехов и словаков, сербов и словенцев. А на территории разделённой Галиции – бывшей ранее исконно русской и православной землёй - в XIX веке австрийские и польские власти путём массовых репрессий и открытого геноцида с помощью концентрационных лагерей (Талергоф и Терезин), задолго до еврейского Холокоста, развязанного нацистами, уничтожили всю русскую интеллигенцию и навязали новую, выдуманную украинскую идентичность. Опираясь на русофобски настроенные круги российской интеллигенции, новой национальности была придумана своя история (М. Грушевский) и сконструировано на основе полтавского и галицийского диалектов русского языка два варианта «украинского» языка (Франц Миклошич и др.). О том, что никаких объективных предпосылок для украинского этноса не существовало, признал в 1918 году никто иной как первый гетман Украинской державы Павел Скоропадский: «Узкое украинство – это исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет, и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет».

Политика насильственной украинизации на собственно малороссийских землях (Киевская, Полтавская, Сумская, Житомирская губернии) началась в краткий период Украинской Народной республики в 1917-1918 гг., и активно продолжилась уже силами большевиков в 1920-е гг., охватив уже и территории, где малороссийский диалект ранее не использовался, на землях Новороссии (бывшее Дикое поле), которые колонизировались в годы промышленного освоения Донецко-Криворожского рудно-угольного района населением из собственно великорусских губерний. (Борисенок Е.Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Дисс. на соиск. уч. степ. доктора ист. наук. - М.: МГУ, 2015) Повинуясь логике внутрипартийных интриг, высшее руководство большевиков «прирезало» индустриально развитые районы Новороссийской губернии (Луганская, Донецкая, Запорожская, Днепропетровская, Херсонская, Одесская, Черкасская, Кировоградская области) и Слобожанщины (Харьковская, Сумская) и Черниговскую область к вновь созданной союзной республике, чтобы уравновесить численность и влияние националистически настроенной части компартии Украины более лояльными к Центру парторганизациями. Некоторое время столицей УССР был не полусельский Киев, а промышленно развитый Харьков.

Создание союзных республик, обладавших пусть и формальным, но правом выхода из СССР, имело смысл только как часть проекта мировой революции. СССР мыслился как костяк будущей мировой социалистической республики, к которому будут присоединяться всё новые и новые социалистические государства на «равноправной» основе. Даже само название нового государства имело абсолютно нейтральный с этнической точки зрения характер и апеллировало только к форме общественного устройства.

Мировой, а не локальный характер коммунистической революции обосновывается теоретически (Ф. Энгельс, «Принципы коммунизма») тем, что капиталистические страны так тесно переплетены мировым рынком, мировым разделением труда, что кризис в одной капиталистической стране неизбежно вызывает синхронные кризисы в других, создавая и революционную ситуацию одновременно во всех капиталистических странах, в результате происходит именно мировая революция.

В концепции Энгельса мировая революция является мировой войной прогрессивных наций против реакционных, в которой реакционные нации должны погибнуть во имя прогресса. Идея мировой революции широко использовалась лидерами большевизма, позволяя русским революционерам с одной стороны рассчитывать на поддержку европейских марксистов, а с другой стороны активно вмешиваться в дела других государств, помогая местным коммунистам готовить антиправительственные выступления. Для этих целей была создана специальная международная организация - Коминтерн.

Вскоре после прихода к власти в России большевиков, марксисты всех стран ощутили в себе способность к глобальным политическим изменениям. Многие из них тогда полагали, что мировая революция произойдёт в ближайшее время. Так, выступая 26 октября 1917 года на II Всероссийском съезде Советов, Троцкий публично заявил: «Надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены, - это несомненно. Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу». В.И. Ленин в письме Свердлову и Троцкому от 1 октября 1918 года указывал, что «…Международная революция приблизилась… на такое расстояние, что с ней надо считаться как с событием дней ближайших» . 6 марта 1919 года он же в заключительной речи при закрытии I (учредительного) конгресса Коминтерна заявил: «Победа пролетарской революции во всем мире обеспечена. Грядёт основание международной Советской республики». Председатель Исполкома Коминтерна Г. Зиновьев уже в октябре 1919 года заявил, что в течение года мировая революция распространится на всю Европу.

Надежды большевиков как минимум на общеевропейскую коммунистическую революцию не были беспочвенными: в 1919 году возникли Венгерская и Баварская советские республики, которые хоть и просуществовали всего несколько недель, тем не менее, показали, что коммунистическое движение в Европе – это серьёзная политическая сила. В 1920-е годы Италия и Германия балансировали на грани гражданской войны и социально-политическая ситуация там стабилизировалась только ценой установления нацистско-фашистских диктатур (в Италии в 1925 году, в Германии в 1933). Радикализация политических процессов проходила и во Франции и в Великобритании: только наличие колониальных доходов позволило французской и английской элите удержать ситуацию в рамках традиционной буржуазно-демократической парламентской республики и не скатиться в нацистскую диктатуру. Немецкая и итальянская буржуазия вынуждена была «клин выбить клином»: используя националистическую риторику, существенно поступиться своими привилегиями в рамках национал-социалистической диктатуры как противоядия против коммунистической диктатуры пролетариата, и за коммунистов выполнить значительную часть собственно социальной программы – улучшение условий труда, увеличение заработной платы, решение жилищной проблемы рабочих, создание системы социального страхования и многого другого, но без покушения на частную собственность. Буржуазия Франции и Англии за счёт грабежа колоний смогла сгладить социальные противоречия, подкупив собственный пролетариат, не прибегая к услугам собственных многочисленных нацистских радикалов.

Но надежды большевиков на мировую революцию рухнули после краха похода в Европу в 1920 году во время советско-польской войны: армия Тухачевского не смогла пробить «санитарный кордон» польского национализма.

К концу 1920-х годов партия большевиков в целом отказалась от теории мировой революции. Внешнеполитические интересы вынудили правительство Советского Союза установить дипломатические отношения с капиталистическими державами и отказаться от открытой военной агрессии в их адрес, равно как и открытой поддержки там революционных движений. Сталин отказался предоставить европейским коммунистическим партиям военную помощь Советского Союза, и в 1925 году, опираясь на статью Ленина о Соединенных штатах Европы, выдвинул идею о возможности построения «социализма в отдельно взятой стране». Данная идея была выражением теории Ленина об «откате революций» и вызывалась требованием укрепления советской власти и нуждами социалистического строительства. В условиях «отката революций» в мире, наблюдавшегося к середине 20-х годов, первоочередными задачами виделись полномасштабное социалистическое строительство и реконструкция народного хозяйства на базе социализма. Окрепший СССР должен был выступить надежной базой поддержки будущих революционных движений.

Но государственная конструкция, созданная «под мировую революцию» - СССР – продолжил своё существование, и хотя политика коренизации (украинизации, белоруссизации и т.д.) собственно русского населения была существенно сглажена, она никогда не прекращалась, и преследовала уже узкую логику партийных кланов как обоснование своей удельной власти в рамках СССР. Одновременно, как общая тенденция, происходило разрушение русской этничности в ходе самого коммунистического эксперимента: чудовищные гонения на церковь, массовое истребление священников, раскулачивание и расказачивание, голод и репрессии, затем громадные потери в ходе Великой Отечественной войны, массовая эвакуация в годы войны и миграция в города – всё это и привело к тому, что к 1960-м гг. население славянских союзных республик представляло из себя атомизированную аморфную массу «иванов-родства-не-помнящих» (А.С. Солженицын), людей в духовном смысле растерянных, в социальном плане чрезвычайно легковерных и инфантильных, которых в либеральной публицистике назвали оскорбительным термином «совок».

Население бывшего СССР и особенно русскоязычной его части было предельно маргинализировано, а потому не имело практически никаких возможностей противостоять бацилле национализма.

Если сравнить результаты правления той же казахской элиты, не менее русофобской и националистической, и украинской, то совершенно очевидна кричащая разница: самая богатая республика бывшего СССР – Украина - превратилась в беднейшее государство Европы, обременена неоплатными долгами, находится в состоянии перманентного хаоса и открытой гражданской войны, которая постепенно расползается от многострадальной земли Донбасса на всю её территорию, а сырьевая республика, которая была практически полностью лишена высокотехнологических производств, ныне самостоятельно производит более двадцати тысяч наименований товаров массового спроса, с нуля созданы целые отрасли – автомобиле- и вертолёто- и станкостроение.

Логика реальных национальных интересов заставила казахскую элиту приструнить радикалов, защитить статус русского языка как официального, и самым активным образом продвигать идеи экономической интеграции с Россией с самых первых дней обретения независимости. Нурсултан Назарбаев прекрасно понимает, что выживание казахской нации и территориальная целостность Казахстана зависят от теснейших связей с Россией. К Казахстану, также как и к Украине, большевики «прирезали» земли, на которых в то время собственно казахского населения было очень немного – весь Северный Казахстан (Петропавловская, Кустанайская и Кокчетавская области), значительная часть Западного Казахстана (Гурьевская, Актюбинская области), Восточный Казахстан (вся долина реки Иртыш – Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар), Южный Казахстан, где значительную часть населения составляют этнические узбеки (Чимкент, Кзыл-Орда, Джамбул), а исторически эти земли тяготели к Бухаре и Хиве. В целом это более трети территории страны, причём наиболее экономически развитая треть.

Итожа, можно сказать, что В.В. Путин полностью прав в своей оценке национально-государственной политики большевиков: они заложили страшный «ядерный заряд» под государственное единство исторической России, Русского мира, который сработал, и под градом осколков этого взрыва и под воздействием его националистической радиации, предстоит жить ещё очень долго, а раны залечивать и того дольше. Но, в конце концов, логика истории возьмёт своё, и рано или поздно бывшие части единого геополитического пространства бывшей Российской империи в том или ином качестве неизбежно воссоединятся.

__________________________________________

P.S. Вот такие толковые студенты встречаются (в единичных экземплярах) в наших тьмутараканях. Что радует.